Уроки химии

Взволнованный, носился по селу, уговаривал закрывать окна и двери и вообще прятаться подальше. Приблизительно в то же время местная жительница 70-летняя Зинаида Гузима обратила внимание на низкое, молочного цвета, облако, двигавшееся со стороны железной дороги. Тогда же воздух стал ощутимо горчить.

Оценив обстановку, во все имеющиеся автомобили жители села набивались едва ли не по десять человек. Многие ещё не знали, куда ехать, но точно уяснили себе главное: они хотят быть как можно дальше отсюда. То же самое в ближайшее время проделали жители шести ближайших сёл, чем значительно облегчили МЧС труды по эвакуации. Все, кто мог, уехали или ушли раньше прибытия спасателей. Поскольку, если и усвоил за последние годы что-то “пересічний українець”. так это то, что в чрезвычайной ситуации надеяться надо прежде всего на себя. А именно такая обстановка и сложилась на Львовщине в понедельник.

Спустя сутки окрестности Ожидова напоминали театр военных действий. Но хотя у железной дороги, около опрокинутых вагонов с фосфором, собралось не меньше сотни единиц спецтехники и больше сотни пожарных и военных, облако ядовитого пара все ещё зловеще нависало над местностью, растянувшись на километры.

Спасатели явно не знали, как правильно подступиться к пылающему химикату — топили пожар в пене, но на горячем летнем воздухе (на Львощине в начале недели было +З6 градусов Цельсия) испаряющийся фосфор воспламенялся снова, так что даже к вечеру следующего дня отчитаться о ликвидации огня МЧС никак не могло. Ждали приезда изготовителей злополучного вещества. Их вызвали из Казахстана (на Украине ни одного подобного предприятия нет), откуда фосфор попал к нам. Казахскую комиссию на месте событий ожидали в среду, и сегодня уже должно быть известно, чем увенчался её визит.

Ещё до того как приехали эксперты, появились официальная и неофициальная версии катастрофы. По скупой официальной получалось, что фосфорный поезд сошёл с рельсов и потом загорелся, что, впрочем, не объясняло, почему.

Неофициальная, бродившая на месте событий, была более полна подробностями. По ней получалось, что состав, а за ним и добрая часть Львовщины, пострадали из-за евростандартов. То есть, вернее, из-за их своеобразного понимания. Говорили, что на Запад фосфор полагается провозить в герметичных цистернах, и неприспособленные для этого казахские ёмкости герметизировали искусственно — просто заварили все отверстия. Перегрева в пути фосфор не выдержал и взорвался.

Впрочем, до тех пор пока расследование не дало определённых результатов, никто, понятное дело, ничего более авторитетного не скажет.

Но жителей в радиусе 50 км, конечно, все эти подробности никак не волновали. Волновало то, что их быт, а возможно, и здоровье, нарушились раз и не навсегда.

— Нам в первый же день запретили есть овощи с огородов и пить воду. Разве что дышать не запретили! —рассказывает Зинаида Гузима. Она. как и многие старики, от фосфора не бежала — осталась на хозяйстве, философски аргументируя это тем, что “хуже, может. и не будет, а за коровой надо глядеть”, и сетуя на то, что есть теперь и у Западной Украины “своя Новобогдановка”.

Показания госслужб и экспертов относительно того, насколько ужасна ситуация, с самого начала расходились. МЧС уверяло, что проблема почти локализована. “Зелёные” требовали всеобщей эвакуации в зоне поражения, напоминая об убийственных свойствах фосфора.

Минздрав рапортовал об отсутствии симптомов отравления у местного населения, разве только два десятка обратились к врачам с жалобами на головную боль. Ну а в приватных разговорах на “тяжёлую голову” и прочие недомогания жаловался почти каждый.

На уровне Киева в фосфорную историю вплелась политика: БЮТ объявил “стрелочником” транспортного министра Рудьковского — вечно, мол, у него на дороге что-то происходит (и ведь после аварии экспресса “Днепропетровск-Киев” на это трудно найти возражения). Железнодорожники парировали: рельсы в полном порядке, пеняли на нарушения в перевозке опасного груза.

Мнений, стоит ли и когда испуганным жителям пострадавших от фосфора деревень возвращаться из эвакуации на насиженные места, тоже, скорее всего, будет немало.

“Из подобной аварии надо не сенсацию раздувать, а делать выводы”, — говорит академик НАН Украины и автор “Книги о ядах и отравлениях” Исаак Трахтенберг. Учёный оценивает происшедшее сдержанно: фос­фор — не самое опасное для чело­века вещество, тяжело отравиться могут только те, кто находился в непосредственной близости от аварии, а селянам достаточно непродолжительной эвакуации. В общем, вопрос не в веществе, а в том, готова ли страна к подобным ЧП. “Я вижу и знаю, что у нас ни экологические, ни медицинские организации не очень хорошо готовы к таким авариям”, — уверен эксперт.

Впрочем, это тоже частное мнение. Общего взгляда на 15 опрокинутых вагонов токсина в Украине ещё просто нет. По сравнению с той же Новобогдановкой это для нас — опыт новый.

Было дело

Жёлтые Воды

11 мая 2007 г. Выброс кислотного облака на гидрометаллургическом заводе Восточного горно-обогатительного комбината в Днепропетровской области. Жёлтые Воды. Примерно сто человек из близлежащих пяти населённых пунктов пострадали от отравления кислотными парами

Болеславчик

16 нюня 2000 г. Из законсервирован­ной пусковой шахты для баллистиче­ких ракет вырвалось облако бурого цвета. Через несколько суток среди обитателей сёл Болеславчик, Чаусово, Подгорье и Мичурине началась эпидемия токсикодермии. Пострадали около 500 человек.

Уренгой-Помары-Ужгород

7 мая 2007 г. Взрыв на газопроводе “Уренгой-Помары-Ужгород”, прогремевший в Киевской области, полностью парализовал подачу голубого топлива в Западную Европу по этой магистрали. Вентиль закрутили, и пожар удалось нейтрализовать. Жертв и разрушений не было.

Александра ПАВЛОВА