Политико-имущественный ценз

Проводя встречи с бизнесменами, политики так или иначе пытаются заручиться их поддержкой и одновременно рассказать им о том, как хорошо “отделение бизнеса от власти”. Вот и Виктор Ющенко в начале июля в очередной раз встретился с представителями бизнеса якобы для того, чтобы обсудить их проблемы. На самом деле он решал свою — еще раз напомнить олигархам о возможностях Секретариата в защите их интересов и сыграть против Верховной Рады силами большого бизнеса. Неслучайно на встрече были затронуты вопросы непомерной фискальной нагрузки, тенезации бизнеса, землеотвода и рейдерства. Это именно те проблемы, по которым крупный капитал давно ждет политического решения…

Помимо ритуальных и уже потерявших практическое значение (как минимум на ближайших 6—8 месяцев) пожеланий о необходимости изменения налогового законодательства, а также не менее формальных слов об отделении власти от бизнеса, глава государства предпринял явную атаку на своих политических противников. “Не спрашивайте меня, почему у нас нет рынка земли и почему существует рейдерство”, — заявил Виктор Ющенко. И добавил: “Самые крупные землевладельцы сидят в Верховной Раде, и пока мы позволяем пачками продавать мандаты в стенах парламента, будут и рейдеры, и откаты по возврату НДС, и все остальное”. Большое внимание со стороны Виктора Андреевича было уделено вопросам коррупции, ее искоренения и последующей пользы для общества. Звучит, по меньшей мере, пафосно. Но пиарщикам главы государства, прежде чем готовить такой спич, надо было бы проконсультироваться у бизнесменов и узнать, хотят ли они этого на самом деле.

С одной стороны, те, кто требует в украинских условиях отделения власти от бизнеса, полную прозрачность отношения власти и бизнеса, ликвидации теневых схем, формально правы. Но с другой — опыт показывает, что если предприниматель будет платить все налоги и откажется от покровительства высокопоставленных чиновников, то попросту не выживет. Издержки на ведение бизнеса, особенно малых масштабов, с учетом необходимости “прозрачно” осуществлять все платежи и покорно ждать от государства выполнения его обязательств (к примеру, возврата НДС “в порядке очереди”), в украинских условиях чрезвычайно велики.

Особенно по сравнению с транснациональными корпорациями, которые ведут активную экспансию в различные сферы бизнеса и умеют “минимизировать” расходы за счет более совершенной организации и эффективного менеджмента, “тиражируемого” на местах по всему миру. Поэтому в нынешних украинских условиях коррупция фактически неизбежна, но, помимо своих негативных сторон, она помогает существовать бизнесу. Зачастую ублажить чиновников бизнесменам обходится намного дешевле, чем осуществлять в законном порядке все необходимые платежи. Почему такое происходит?

Причин много, и они совершенно разные. Одна из главных заключается в том, что отечественное хозяйственное, административное и налоговое законодательство писалось с западных образцов без понимания разительного отличия ментальности, исторических условий и масштабов ведения бизнеса в Украине и в западных странах. Именно поэтому, если заставить отечественный бизнес играть жестко по правилам и лишить его покровительства со стороны властей, он очень быстро окажется на грани банкротства и исчезновения. Зато такие жесткие условия полностью соответствуют интересам крупных международных корпораций, у которых есть очень богатый опыт отстаивания своих интересов во взаимодействии с государством.

Типичнейший пример: в Украине любят порассуждать о том, что в западных парламентах практически нет бизнесменов. И это действительно так: парламентаризм в развитых странах — удел профессиональных политиков. У бизнесменов и топ-менеджеров крупных корпораций просто нет времени просиживать в залах местных парламентов. К тому же для эффективной законотворческой работы, как правило, нужны совсем не те навыки, которые необходимы для управления фирмами и корпорациями. Однако это вовсе не означает отделения бизнеса от власти. Напротив, во всех западных странах существуют (причем почти легально, в отличие от нас), лоббисты, отстаивающие на вполне официальных основаниях интересы тех или иных корпораций в законодательных и исполнительных органах власти. Эти люди не стесняются своей работы, получают за нее деньги и даже платят с них налоги.

Более того, практически все политические партии, представленные в парламентах, местных органах власти и муниципалитетах западных стран, находятся на содержании бизнеса (в основном тех же крупных корпораций) и вынуждены выполнять его заказы. Дело в том, что в сегодняшнем информационном обществе избирательная кампания представляет собой набор достаточно дорогостоящих технологий. И без солидных спонсорских средств политики просто оказались бы никому не известны.

Естественно, проспонсировав ту или иную партию или того или иного политика, корпорации в дальнейшем требуют от них учета своих интересов. Конечно, политик или партия теоретически могут изобразить из себя “оскорбленную невинность” и отказаться выполнять пожелания своих меценатов. Однако на следующих выборах уже не получат от них финансирования своей кампании. Более того, найти другого спонсора будет проблематично, поскольку мало кому нужен “чрезмерно честный” политик, не желающий отрабатывать затраченные на него спонсорские средства.

Исходя из западных реалий, становится понятно, какую политическую систему видит у себя так называемая украинская компрадорская буржуазия (в основном та ее часть, которая мыслит себя менеджерами подразделений транснациональных корпораций), а также политики соответствующего “уклона”. Они хотят создать механизм, при котором вход бизнеса в большую политику был бы ограничен рядом условий. Например, сейчас депутату достаточно уйти с руководящих постов в принадлежащих ему коммерческих структурах, оставаясь при этом их владельцем. Идея транснациональных лоббистов заключается в том, чтобы запретить парламентариям иметь в своей собственности акции и являться соучредителем бизнеса. Это должно способствовать тому, что крупные капиталисты пойдут в политику не прямо, а через посредников в виде партий.

Зачем это надо “компрадорцам”? Во-первых, обычно суммы, которыми оперируют транснациональные корпорации, намного выше тех, что может выделить на свои лоббистские усилия отечественный бизнес. И если в парламенте не будет бизнесменов, защищающих собственные интересы, а останутся лишь политики, не связанные напрямую с реальной экономикой, транснационалы однозначно выиграют в лоббистских сражениях.

Тем более что в “оранжевом” лагере очень многие политики прекрасно знают, что такое западные гранты, и совсем не прочь получать по подобному же принципу финансирование от транснациональных корпораций за содействие в их проникновении в Украину.

Во-вторых, в отличие от украинских олигархов представители транснациональных корпораций и их менеджеры в Украине не будут претендовать непосредственно на ключевые роли в политической власти и подсиживать политических лидеров, чтобы занять их места.

Неслучайно в либеральных СМИ в Украине все активнее муссируется негативный образ бандита-бизнесмена, сросшегося с коррумпированным чиновником. Конечно, и это знают все украинские бизнесмены, чиновники — отнюдь не ангелы. Редко встречаются паиньки и среди деловых людей.

Однако время, когда они вывозили капиталы за рубеж, давно прошло. Сегодня заработанную прибыль почти все пытаются реинвестировать у себя на родине, и обычно это идет на благо экономике и обществу. В то же время менеджмент транснациональной корпорации работает в одном направлении: увеличить прибыли своей структуры и обеспечить их репатриацию к месту расположения головной конторы. Таким образом, спустя некоторое время после прихода на украинский рынок транснациональных корпораций и кажущегося притока инвестиций начинается малоконтролируемый государством вывоз капиталов за рубеж.

Нужно также учесть, что для транснациональных корпораций, в отличие от отечественного бизнеса, характерна узкая специализация. Поэтому в отдельных регионах, где в той или иной “доминирующей” отрасли утвердятся западные компании, будет наблюдаться тенденция к “монокультуре” одного или нескольких производств с деградацией непрофильных отраслей.

Что же будет, если удастся осуществить мечту “оранжевых”: полностью отделить власть от бизнеса и ликвидировать все неформальные связи между политиками, чиновниками и бизнесменами? Естественно, лишенный чиновничьей и политической “крыши” украинский бизнес будет вынужден либо продаться транснациональным корпорациям, либо сойти со сцены.

Кстати, подобное отделение власти от бизнеса, по описанной выше схеме и под давлением международных организаций, произошло во многих бедных латиноамериканских и африканских государствах. Коррупцию оно не уничтожило (она пышно процветает), зато местные бизнесмены оказались беззащитными перед лицом экспансии транснациональных корпораций. В итоге многие государства превратились в узкоспециализированные экономики, подверженные системным кризисам в унисон с колебанием мировых цен на доминирующий в той или иной экономике продукт. А население, не находящее себе места в деградировавших не профильных отраслях экономики, люмпенизировано и влачит нищенское существование. В таких государствах формально соблюдаются демократические нормы и регулярно проходят вполне цивилизованные выборы (под контролем международных организаций). Так происходит и в Колумбии, и в Боливии, и в Гватемале, но уровень жизни и благосостояние этих сообществ оставляет желать лучшего.

Исходя из вышесказанного можно сделать парадоксальный вывод: существующая в Украине коррупция, а также более или менее самостоятельные ПФГ являются еще одним залогом сохранения страной экономического суверенитета и более широкой возможности для изменения концепции экономического и политического развития в случае резких колебаний мировой, экономической и геополитической конъюнктуры.

Владимир ЦХВЕДИАНИ