Максим Губиев: “У Миттала гигантский внешний долг — 8,5 млрд. долларов”

Гендиректор “Металлоинвеста” Максим ГУБИЕВ в интервью “Профилю” предрекает крах Arcelor—Mittal Steel и рассказывает о том, что мешает объединиться российским металлургам.

— Российские алюминщики — “РусАл” и СУАЛ — недавно объявили о создании суперкомпании. А в черной металлургии чувствуется застой...

— Черная металлургия — очень консервативная отрасль. Да и алюминщики ведь до этой сделки много лет жили, особо не меняясь. Для нас это только вопрос времени. Рано или поздно мы удивим не меньшими шагами вперед. Просто в алюминиевой отрасли люди убедились, что объединение — это правильно, что консолидация активов дает гораздо больше плюсов для всех, чем для каждого, если бы они оставались поодиночке.

— Почему же у нас никто не готов? Вот Лисин, например. Умный же, образованный человек...

— НЛМК — абсолютно самодостаточная структура. У него полностью замкнутый цикл. Самая высокая рентабельность. Издержки по-российски низкие. А товар делают мирового уровня. Плоский прокат. Самая высокая добавленная стоимость. В такой схеме им может быть интересен уже производитель конечной потребительской продукции.

— А Магнитка?

— На мой взгляд, Магнитка обязательно рано или поздно пойдет на объединение.

— Из-за проблем с рудой?

— Не только. Они удалены от многих рынков. Пока у них высокая рентабельность за счет того, что доменное производство на сегодня наиболее дешевое. Но очевидно, что такое положение будет сохраняться не всегда. Как раз Магнитку можно рассматривать очень перспективно с точки зрения будущих интеграционных процессов в России.

— Рядом с Магнитогорском находится Китай. Производители из Поднебесной будут напирать?

— Да, в какой-то момент оставаться одному ММК станет тяжело. И комбинат, конечно, будет искать партнеров.

— “Мечел” вам интересен?

— “Северсталь” — в большей степени. Потому что у нас сопоставимая продукция. “Металлоинвест” и “Северсталь” — российские лидеры в нише толстолистового проката. Мы могли бы занять большую нишу рынка толстого листа. Что в конечном счете даст серьезный синергетический эффект, приведет к дополнительному финансовому результату, позволит эффективно инвестировать и развивать производство. Кроме того, “Металлоинвест” и “Северсталь” внутри холдингов имеют избыток сырья для дальнейшего наращивания металлургического производства: у нас — железная руда, у “Северстали” — уголь.

— Как вы считаете, почему провалилось объединение “Северстали” с Arcelor?

— В первую очередь здесь сыграл роль наш страновой риск. Имидж России, которую не очень хотят видеть в маленькой, уютной Европе. Большого, перспективного, опасного Медведя. Ничего страшного здесь нет. Это урок для нас для всех. Надо поддержать тут Мордашова, а не глумиться над ним. Не случилось с Arcelor — случится с кем-то еще. А то, что Arcelor выбрала Mittal Steel, — чисто финансовая схема. При том ведь, что у Миттала гигантский внешний долг — 8,5 млрд. долларов. Все это лопнет как мыльный пузырь. На сто процентов! Для Arcelor объединение с Мордашовым, конечно же, было бы более правильным. Он, в отличие от Mittal Steel, не строит финансовых пирамид.

— Почему не получится у Arcelor с Mittal Steel?

— Посмотрите на историю. Вот пришел Mittal Steel на “Криворожсталь”. Обязательства по инвестициям никакие не выполнены. Целый ряд заводов в Восточной Европе были скуплены Mittal Steel по дешевке. Они дали компании сейчас такую высокую капитализацию. Но все эти заводы голодают без инвестиций, без модернизации и т.д. Все работает на старом ресурсе. Внешний долг у Mittal Steel колоссальный. Я не верю в такие пирамиды. Может быть, на короткой дистанции — год, два, десять — у них все будет нормально. Но в длинную перспективу их я не верю.

— Чем это грозит — банкротством?

— Может быть, не банкротством, а распродажей части активов.

— Может ли Миттал прийти в Россию и устроить здесь большой передел?

— Лакшми Миттал стал великим потому, что скупил по дешевке предприятия Восточной Европы, которые практически лежали на боку. В России и СНГ уже давно плохо ничего не лежит. Если лежит, то очень хорошо, как, например, “Криворожсталь”. Приходится платить и приходится отвечать. Это уже не так выгодно.

— Есть ли интерес к процессам слияний и поглощений в металлургии со стороны Кремля?

— Мне, например, из Кремля никто ни разу не звонил. Абрамович, кстати, тоже. Мне бы это польстило, конечно. Но пока не дождался. Все так хотят участвовать в жизни Путина и Абрамовича, знать, кто и что им сказал. Нет, никто ничего не инициирует из Кремля.

Подготовил Александр БОРИСОВ