У Сбербанка новый совладелец

Место Елены Батуриной в списке крупных миноритариев Сбербанка займет новый для руководства “Сбера” человек. Не олигарх, не известный широкой публике, с распространенной в стране фамилией. Он появился, как рыцарь на белом коне, и купил 1,4% акций Сбербанка, а оформил покупку на собственное имя, не прикрывшись номинальным держателем. И теперь он — один из самых желанных гостей у менеджеров “Сбера”. Действительно, его вера на $400 млн — хорошая поддержка капитализации банка на нестабильном рынке. Его имя — Николай Максимов, бывший владелец металлургического холдинга “Макси-групп”.

Бывшие поклонники

Олигархи присмотрелись к акциям Сбербанка еще в 2005 году на волне роста их котировок. Тогда всего за год бумаги подорожали более чем в два с половиной раза и позволили рискнувшим инвесторам неплохо заработать. К тому же их можно было без проблем отдать в залог и на полученные деньги купить еще акций. К тому моменту, когда Сбербанк решился на IPO, среди миноритарных акционеров банка оказался весь цвет российских толстосумов: владелец “Нафта-Москва” Сулейман Керимов, цементный король Филарет Гальчев, владелец “Реновы” Виктор Вексельберг, жена московского мэра Елена Батурина и хозяин агропромышленной группы “Русагро” Вадим Мошкович. Всего им принадлежало около 12% акций банка, и они как минимум сохранили свою долю после “народного размещения”. Вместе с ними в IPO поучаствовал и совладелец “Металлоинвеста” Алишер Усманов.

Однако в прошлом году бывшие поклонники стали сокращать свои вложения. Сначала свой портфель принялся распродавать Сулейман Керимов. Вырученные от продажи российских активов деньги он инвестировал на Западе. А на прошлой неделе со всеми бумагами распрощалась Батурина. Деньги ей понадобились, чтобы расплатиться по своим многомиллиардным долгам, рефинансировать которые она могла лишь по очень высоким ставкам. Остальные пока не предпринимают решительных действий: акции Сбербанка, принадлежащие Усманову, заложены и продавать их бизнесмен не собирается. “Сидит” в “Сбере” и Гальчев, хотя точная доля принадлежащих ему акций неизвестна. Сколько осталось у структур Керимова, в компании не комментируют.

Словесный портрет

Теперь у банка всего два крупных миноритария с пакетами более 1% (остальные спрятались за номинальными держателями), сообщила вчера зампред правления “Сбера” Белла Златкис. Это — ВЭБ, покупавший акции “голубых фишек” на пике кризиса, и еще одно физическое лицо, с которым руководители банка познакомились недавно. Этому незнакомцу принадлежит 1,4% акций, которые он купил на вырученные от продажи своего бизнеса деньги. Его имя Златкис так и не выдала. Но сообщила, что он не из числа олигархов, занимается тяжелой промышленностью. “Его фамилия ничего не скажет, она входит в число наиболее распространенных”, — добавила зампред правления Сбербанка.

Мистер х

Оказалось, что таинственным покупателем 1,4% акций Сбербанка стал бывший владелец металлургического холдинга “Макси-групп” Николай Максимов. Он идеально подходит под условия “не олигарх с распространенной фамилией, продавший бизнес в тяжелой промышленности”. Максимов развивал свой металлургический холдинг, сделав ставку на заемные средства. В его планах было строительство сети mini-mills (мини-заводов), работающих на металлическом ломе. Однако в итоге холдинг оказался в шаге от банкротства: после прохождения оферты по облигациям в сентябре 2007 года “Макси-групп” столкнулась с нехваткой оборотных средств, а банки отказались рефинансировать ее задолженность. Максимов написал открытое письмо тогда еще президенту Владимиру Путину, потребовав государственной поддержки. Но, не получив помощи государства, бизнесмен стал искать покупателей на “Макси-групп” и договорился с Алишером Усмановым, который согласился приобрести 50% акций холдинга. Спустя две недели это соглашение было разорвано, а контрольный пакет “Макси-групп” достался НЛМК Владимира Лисина.

Из отчетности НЛМК следует, что Максимов в январе 2008 года получил первый платеж по сделке — почти $300 млн (около 7,4 млрд руб. по среднему курсу на январь 2008 года). Остальные деньги бизнесмен мог получить после завершения аудита “Макси-групп” и корректировки цены сделки (предварительно его доля была оценена в $559 млн). Но в декабре 2008 года НЛМК подготовил окончательные расчеты, и новая сумма составила все те же $300 млн. К тому времени между Максимовым и НЛМК разгорелся конфликт. По соглашению сторон акционеры должны были предоставить “Макси-групп” кредиты по 7,3 млрд руб., но в феврале прошлого года Максимов вывел часть денежных средств — 5,9 млрд руб. со счетов компании и подал иск в суд о возврате оставшихся 1,4 млрд руб. Сам бизнесмен объяснил свои действия тем, что НЛМК хотел направить эти средства не на инвестиционную программу, а на погашение долгов. Вернуть деньги предпринимателю пока не удалось, но зато он придумал, куда вложить лежавшие без дела миллиарды.

Рисковое дело

И не прогадал. Акции Сбербанка Максимов покупал на дне: в марте они стоили 14 — 21 руб., и весь пакет обошелся ему примерно в 5,9 млрд руб. С того момента бумаги выросли вдвое. В принципе, можно и продавать. Только вряд ли Максимов “зашел” в “Сбер” на пару месяцев. Несмотря на стремительный рост котировок в апреле — мае, бумаги все еще имеют потенциал роста: слишком сильно они обвалились прошлой осенью, и так по-прежнему и торгуются ниже справедливых уровней. Во всяком случае, так считают большинство аналитиков.

Впрочем, фундаментальная оценка сейчас мало что значит. Акции Сбербанка — излюбленный инструмент спекулянтов, как российских, так и западных. Из-за чего они что на растущем, что на падающем рынке опережают остальные бумаги. Такая нестабильность на коротком интервале грозит инвесторам серьезными убытками. Может, потому так ждут нового миноритария руководители Сбербанка на собрании акционеров: продажа крупного пакета на таком нестабильном рынке может привести к новому обвалу котировок, который для госбанка сейчас крайне нежелателен. Впереди тяжелая осень, новые невозвраты по кредитам и тяжелая борьба за каждый рубль чистой прибыли.

Елена МЯЗИНА

Игорь ТЕРЕНТЬЕВ