Заофшоренный взгляд

На минувшей неделе разразился мини-скандал. Министр финансов Виктор Пинзеник обвинил ряд ФПГ, а также НАК “Нафтогаз України” в резком сокращении отчислений в бюджет. Главным образом — отчислений налога на прибыль и рентных платежей. В связи с чем, по словам министра, оперативный дефицит общего фонда госбюджета достиг 3-3,5 млрд. грн.

Напомним, первым вопрос о снижении прибыльности украинских предприятий и, как следствие, уменьшении отчислений налога на прибыль в бюджет поднял “Бизнес” еще в начале марта. Позже, примерно в середине марта, сей факт был озвучен и главным налоговиком страны Александром Киреевым, который при этом не упустил возможности засветиться в предвыборной гонке, обвинив в недоплате руководителей предприятий юго-восточных областей, действующих якобы в угоду “Партии Регионов”. Наши же выводы относительно причин возникших проблем были иными. Наконец, неделю назад мы опубликовали перечень предприятий, которые больше других уменьшили отчисления по налогу на прибыль, раскрыли “непредвыборные” причины происходящего, а также рассказали о назревающих проблемах с НДС.

Судя по всему, находившийся все это время в предвыборном отпуске несостоявшийся народный депутат Виктор Пинзеник прессу почитывал, а потому вернулся на рабочее место, осведомленный о данной проблеме. Вот только читал он нас, видимо, недостаточно внимательно. Как иначе объяснить тот факт, что на первом после выборов заседании Кабмина, 29 марта, Виктор Михайлович проблемы со сбором налога на прибыль и выполнением плана поступлений свел к обвинению ММК им. Ильича, “ИСД” и его предприятий, ДМЗ им. Петровского, “Донецкстали” и других в использовании офшорных схем. По его словам, ММК им. Ильича уменьшил сумму уплаченного налога на прибыль по сравнению с январем-февралем прошлого года в 10 раз НЗФ — в 9, Центральный ГОК — в 1, а СевГОК, “Интерпайп”, “Mittal Steel Кривой Рог” — в 2 раза. При этом министр предпочел не заметить ни своего бездарного планирования поступлений налога, ни объективных факторов способствующих уменьшению прибыльности бизнеса. А то, что экспорт через офшоры является законным г-ну Пинзенику 30 марта вынужден был объяснять коллега из МВД — Юрий Луценко.

У нас, кстати, есть свой вопрос Виктору Михайловичу. Действительно, недобор по налогу на прибыль за I квартал составил около 1 млрд. грн. Еще на 600-700 млн. грн. сократил платежи в бюджет центральный аппарат “Нафтогазу”. Всё! Больше ни о каких снижениях речь не шла. Виктор Михайлович, так откуда же дефицит в 3 3,5 млрд грн.? Может, причина его появления — ваше “чудное” бюджетное планирование, к примеру, составление нереальных планов по доходам?

Но вернемся к офшорам. И Виктор Пинзеник, и Александр Киреев в один голос жаловались на резкий рост экспорта в офшорные зоны в конце прошлого — начале нынешнего года. То что такой экспорт законен, по крайней мере, до внесения соответствующих изменений в законодательство, мы уж сказали. Теперь разберемся с резким ростом. По результатам проведенного в минувшем году в ГНАУ анализа оказалось, что 1051 налогоплательщик, занимавшийся в 2004 г. экспортом в офшоры, поставил туда продукции на 17,1 млрд. грн., или 18% в структуре экспорта этих предприятий (любопытно, что данные таможни говорят об общем объеме “офшорного” экспорта в 14,9 млрд. грн.). И это не учитывая экспортных операций на 15,4 млрд. грн. в адрес фирм LLC с юрисдикцией в США (упрощенная система регистрации, учета и контроля, имеют признаки офшорности). А только за первое полугодие 2005 г. эта же 1051 фирма экспортировала через офшоры продукции на 8,2 млрд. грн., что составило уже 30,9% их экспорта (плюс экспорт на 3,7 млрд. грн. в адрес компаний LLC). Более того, на словах борясь с этим явлением, правительство Юлии Тимошенко в апреле прошлого года своим распоряжением исключило из перечня офшорных зон Панаму (следовательно, все данные за 2005 г. со II квартала идут без учета экспорта в эту страну), которая, между прочим, в 2004 г. заняла 4-е среди офшорных юрисдикции место по объему принимаемого украинского экспорта (более 1,1 млрд. грн.). Правда, взамен в этот список был введен Кипр государство с низкими налогами, но, объективно говоря, ныне не офшор. И в феврале 2006 г. распоряжение Кабмина подтвердило сей факт, вновь исключив Кипр из перечня. Так что 20,8 млрд. грн. “офшорного” экспорта в 2005 г. явно не катастрофический рост в сравнении с предыдущим годом. Да и обвинение именно предприятий ГМК, как главных движителей резкого увеличения работы с офшорами, также далеко от правды: в 2004 г. эти предприятия удерживали 43,2% “офшорного” экспорта, годом позже — 41,3%. В общем, офшорная истерика Виктора Пинзеника имеет то же происхождение, что и неясности с невесть откуда взявшимися 3 миллиардами бюджетного дефицита.

Нам могут возразить, что экспорт в офшоры, который на самом деле оказывается, конечно же, не на Виргинских островах, а в какой-нибудь Индии или Турции, все же растет. Да, растет. И что, собственно, в этом удивительного? В минувшем году, усиливая фискальную нагрузку, государство законодательными и административными механизмами закрыло ряд легальных и полулегальных минимизационных схем. Как и всегда бывает в подобных случаях, это дало кратковременный эффект в виде скачкообразного роста поступлений налога на прибыль, которые, кстати, и так последние пять лет растут более высокими темпами, чем номинальный ВВП. Теперешний же рост популярности офшорных схем, оставшихся вполне законными, является логичным ответом бизнеса власти. Конечно, можно прикрыть и офшорные схемы, изменив законы. Вот только согласятся ли голосовать за такие изменения десятки (если не сотни) бизнесменов, прошедшие в парламент по спискам попавших туда партий?

Сергей САЛИВОН