“Укртатнафта”: верните наши офшорки?

Это — почти легендарные компании Seagroup International (США) и Amruz Trading (Швейцария), заведенные на предприятие в конце прошлого века тогдашним руководством. Они рассчитались за 18,3% акций ЗАО так и не оплаченными векселями.

Затем последовала серия перепродаж, по ходу которых компашки поменяли владельцев, перейдя в статус “дружественных” казанской “Татнефти”.

Судебный спор вокруг правомочности владельцев 18,3% предприятия длился десятилетие, и только по решению Киевского апелляционного хозяйственного суда акции удалось списать со счетов Seagroup International и Amruz Trading. Что вызвало у татарской стороны буквально истерику, хотя формально она к данным акциям отношения не имеет…

Судебные органы постановили, что в дальнейшем эти акции должны быть проданы с открытых аукционных торгов. Согласно украинскому законодательству, преимущественное право на их покупку имели акционеры ЗАО “Укртатнафта”, т.е. НАК “Нафтогаз Украины”, министерство земельных и имущественных отношений Республики Татарстан, АО “Татнефть”.

Правда, татарские акционеры от участия в покупке акций отказались. Причем их эксперты, среди прочего, заявляли о дороговизне пакета и обещали, что получат все бесплатно.

Стартовая цена пакета была установлена в 1,5 млрд. гривен. Аукцион планировался на середину июня. Однако НАК “Нафтогаз Украины” попросила перенести его на более поздний срок. Причиной стали проблемы с оформлением документов и (о чем сначала не говорилось, но подразумевалось) нехватка средств.

Даже сумма залога для участия в аукционе — свыше 300 млн. гривен — оказалась для НАК чрезмерной…

В конце концов, открытый аукцион решили провести 27 июня.

Накануне крупнейший акционер ЗАО “Укртатнафта” — НАК “Нафтогаз Украина” — таки прислал официальную заявку на участие в торгах. Но потом, по словам председателя аукционного комитета, заявил об отсутствии у него средств для выкупа пакета — то есть тех самых 1,5 млрд. грн. (196,6 млн. долл.).

Аукционный комитет решил, что торги все-таки состоятся. Причин было две. Во-первых, законодательство позволяет проводить торги с одним участником. Во-вторых, кременчугское предприятие очень нуждается в оборотных средствах.

Дабы не возникло споров о прозрачности, был обеспечен максимально публичный режим: все происходящее находилось под прицелом телекамер — как киевских, так и местных.

Чтобы не превращать торги в фарс, когда единственный участник покупает пакет, переплатив тысчонку-другую сверх стартовой цены, стоимость пакета увеличили на 40% — аж до 2,1 млрд. грн. (275 млн. долл.). В истории нефтяной промышленности Украины это — беспрецедентная цена. Напомним, в 2000 году 67,4% второго по величине завода Украины — Лисичанского НПЗ — продали за 53 млн. грн.

Тем не менее ООО “Корсан” решило-таки 2,1 млрд. гривен уплатить. Фактически это была плата за доступ к управлению: теперь компания стала третьим по величине акционером с пакетом порядка 19,5%.

Собственно, на этом аукцион и закончился. На НПЗ ожидали провокаций и на всякий случай усилили охрану. К счастью, обошлось…

Уже 30 июня покупатель полностью осуществил проплату за пакет, пополнив тем самым оборотные средства предприятия. А дальше началась история...

Реакция Татарстана, в общем-то, легко просчитывалась. Он эти акции считал своими (тем более полученными ну очень недорого). И платить за них под три сотни миллионов долларов точно не собирался. И в лучшие годы объем обещанных татарской стороной инвестиций колебался в пределах 200 млн. долл. — в обмен на полный размыв госпакета.

Последние несколько лет казанские акционеры вообще взяли курс на вывод из СП самых ценных активов.

Уже не раз писалось о попытках по отчуждению компании “Татнефтепром”, на 73,9% принадлежащей украинскому ЗАО “Укртатнафта”. Цена вопроса — месторождения с доказанными запасами в 60 млн. тонн нефти.

По факту Украина не получает с них ничего. Более того, после сопротивления украинской стороны и расследования схем реализации нефтепродуктов среди завязанных на Татарстан трейдеров дело дошло и до открытой нефтяной блокады.

Любопытно, что в мае 2008 года “Татнефть” подала иск в суд Женевы о взыскании средств с “Укртатнафты” в связи со спором. Сумма претензий впечатляла — более 1,1 млрд. долл.

В то же время “страдальцы” в упор не помнят о собственных обязательствах — поставлять в Украину 8 млн. тонн нефти в год. А если о них таки вспомнить, накопилось уже под сотню миллионов тонн недопоставок. Но кому интересны такие мелочи, как межправительственное соглашение?

А вот реакция НАК “Нафтогаз Украины” оказалась удивительной. Уже после торгов ее представители заявили, что намерены оспаривать результаты аукциона и добиваться признания его не соответствующим закону. Однако аукцион проведен юридически корректно. Более того, за пакет получена намного большая сумма, чем мог уплатить сам “Нафтогаз”. В том, что его финансовое положение не блестяще, кажется, никого не надо убеждать — достаточно вспомнить непрерывные переговоры о кредитах.

Ситуация вообще лишена логики: НАК заявляет, что денег у нее нет, но возражает против продажи акций тому, у кого они есть.

Тем самым она стремится оставить вопрос в подвешенном состоянии, т.е. играет на стороне офшорок, с которыми раньше и боролась.

Не случайно одна из казанских газет вышла под заголовком “У Татарстана появился союзник в борьбе за акции “Укртатнафты”. Откровенно говоря, так оно и есть. Фактически это означает поворот позиции НАК на 180 градусов. Насколько он осознан и чьи интересы представляет, это другая песенка…

Одна из претензий выглядит просто замечательно: “Согласно указам президента Украины (№704 от 29 ноября 1994 года) и президента Татарстана (№УП-883 от 13 декабря 1994 года) о создании предприятия, его капитал должен быть разделен паритетно между двумя сторонами”.

Вот только трудно поверить, что юристы НАК напрочь забыли реальную расстановку сил на предприятии. И что сейчас они бьются совершенно не за паритет, а за возврат акций офшоркам, получившим их по липовым бумажкам — не больше и не меньше...

Более того, поскольку кременчугское предприятие получило и в значительной части израсходовало средства от аукциона, возникает вопрос — кто и как будет их возвращать? Как уже говорилось, у НАК “Нафтогаз Украины” средств нет. Предприятие тоже вряд ли сможет их вернуть...

По мнению экспертов профильного аналитического центра “Психея”, в итоге “все может завершиться процедурой банкротства предприятия и потерей государством всякого контроля над ним”. Кто выиграет — вопрос вполне риторический.

Самое интересное, что в результате аукциона НАК “Нафтогаз Украина” очень существенно нарастила собственную рыночную капитализацию. По номиналу 43,054% принадлежавших ей акций ЗАО стоят 318,9 млн. грн., но после аукциона их рыночная стоимость увеличилась до 4,94 млрд., то есть почти до 648 млн. долл. Это уже совсем иной ориентир — как для рынков, так и для банков. Или это тоже кому-то мешает?

Напомним, кременчугский неф­теперерабатывающий завод уже давным-давно нуждается в модернизации. Последняя новая и не шибко большая установка на нем введена в далеком 2000 году. А основное оборудование уже выработало 30 лет… Разговоры о реконст­рукции предприятия давно набили оскомину, перейдя в разряд чистой болтологии. Проектами модернизации можно обклеивать заборы.

И уже забылось, что пока продолжается говорильня, завод отнюдь не молодеет. Между тем он единственный, где есть крупный госпакет, через который государство может влиять на рынок нефте­продуктов напрямую. Не случайно все украинские планы по созданию стратегического резерва нефтепродуктов завязаны на Кременчуг…

И именно это, а не борьба за интересы офшорок, должно стать предметом заботы наших чиновников. Так же как и прорыв неф­тяной блокады, обеспечение альтернативных каналов поставки нефти. В общем, все то, чем долго (и за немалое жалование) годами должны были заниматься наши госчиновники.

Вот только толку не видно. Или мешать легче?

Не хотелось бы верить, что дело в том, что мешать — это и лично выгоднее…

Константин СТОЛЯРОВ