Александр Киреев: “Если “Днепр-96” закрылся, это не означает, что бизнес свернулся”

В начале недели в Верховной раде был зарегистрирован законопроект, принятие которого приведет к передаче Государственной налоговой администрации (ГНАУ) в подчинение Министерству финансов. О последствиях возможного объединения ведомств, проблемах выполнения бюджета и методах работы налоговиков корреспонденту Наталье Непряхиной рассказал глава налоговой администрации Александр КИРЕЕВ.

— Как вы оцениваете возможный переход налоговой под крыло Минфина?

— Должна быть система, которая объединяет все финансовые потоки. Если я не знаю, сколько мне должно поступить ресурсов, как я могу планировать расходы государства. Если у меня нет ресурсного плана, сколько поступит от таможни, сколько от казначейства и сколько я должен вернуть НДС, то сразу возникает проблема. Эти три ведомства [налоговая, таможня и госказначейство] должны работать в едином ядре.

— Какие достижения в работе на посту главы ГНАУ, по-вашему, являются наиболее значимыми?

— Предыдущий год запомнился уникальными темпами роста поступлений в бюджет — в 1,6 раза. Это удалось сделать за счет детенизации экономики. Мы прошлись по болевым точкам, где скрывались поступления, и эти поступления направили в бюджет. Прежде всего, это схемы уклонения по НДС. Мы сделали более прозрачной и понятной эту схему. Это вдвое увеличило поступления от этого налога. Если в 2004 году было 4,8 миллиарда, то за 2005 год поступило более 10 миллиардов гривен.

— По каким схемам работали до вас?

— Оставляли невозмещенным НДС крупным предприятиям и предприятиям с иностранными инвестициями. Мол, у них и так много денег, и им не нужно возмещать. В то же время ставка делалась на случайные обороты и на их подтверждение. Документально подтвердить — из таможни или из любого другого ведомства получить справку — не составляет труда. Мы выявили жуткие цифры: порядка 8 миллиардов оборотов по НДС были нереальными — так называемый псевдоэкспорт. Мы остановили практику, когда оптическое стекло и приборы по одну сторону границы значились как дорогое оборудование по 100 тысяч гривен и более, по другую сторону были чехлами для приборов, сушильными препаратами.

— Вы имеете ввиду практику “Союз-Виктана”?

— Не только. По этим схемам работала практически вся ликеро-водочная отрасль. Например, предприятия Одесской, Харьковской, Киевской областей.

— Каков сейчас долг невозмещенного НДС?

— Более корректно сказать: “задекларированная сумма к возмещению НДС”. На 1 июля в камеральных проверках находится 4,697 миллиарда гривен.

— А в судах?

— В судах 503,6 миллиона гривен. Но это в основном старая задолженность, по ней проскакивают уникальные схемы. Если это комиссионеры и фирмы, в которых один человек является учредителем, генеральным директором и бухгалтером, и 10 тысяч уставного капитала, а миллион к возмещению, то с такими будем общаться только через суд. Потому что нереально одному человеку сопровождать груз и юридические контракты по внешнеторговым операциям заключать. Кроме того, мы усовершенствовали систему проверок: их количество сократилось, а эффективность возросла на 60 процентов. Что произошло? Вместо того чтобы проверять всех и вся, сказали, что малый и средний бизнес для нас пока не очень интересен, и проверки сократились более чем в два раза.

— НДС до сих пор платится выборочно?

— Дилемма в том, что все метпредприятия претендовали на стопроцентное возмещение, при этом показывали, что им нечего платить. С такой позицией мы не согласны. Если вы хотите возмещения, то покажите реальную свою прибыль и уплатите ее. То, что мы будем 100 процентов возмещать всем и вся,— неправильно.

— Кто из предприятий настроен не платить налоги?

— Я не намерен их называть. Это все-таки слишком большие репутационные риски. Я надеюсь, что встречи с металлургами, ликеро-водочниками и металлоломщиками изменят ситуацию и они повернутся к отечеству другой стороной.

— Вы действительно считаете, что такие встречи увеличивают поступления в бюджет? Ведь их участники утверждают, что налоговая угрожает им и прокуратурой, и “органами”.

— Силовой компонент и у нас самих хорошо развит. Здесь вопрос в другом. Мы призываем работать открыто. Они слишком большие и слишком заметны в этой стране, чтобы на мелочи размениваться. Мы предупреждали, что готовы сообщить в прессу результаты их деятельности, этого они боятся больше, чем прокуратуру.

— В начале марта премьер-министр, ГНАУ и Минфин заявляли, что метпредприятия ряда областей резко снизили уплату налога на прибыль. Будет ли ГНАУ инициировать пересмотр налоговых планов?

— Мы уже посчитали Минфину, что порядка 9 миллиардов гривен сомнительны к получению, если ничего не изменится. Около 3 миллиардов ожидалось недопоступление по прибыли, правда, сейчас более оптимистические прогнозы — около полутора миллиардов гривен. С акцизным сбором так же: полгода потеряли, а размеры акцизного сбора еще не пересмотрены.

— Если не изменят план, бюджет не будет выполнен?

— Такая тенденция может остаться. Естественно, ресурсов на покрытие миллиардного недобора по прибыли может и не оказаться. Правда, у нас в июньских поступлениях был оптимизм, было превышение плана на 200 миллионов [план — 1,2 млрд.] за счет налогообложения прибыли с дивидендов “Укрнафты” и “Укртелекома”. У металлургов дела также лучше пошли.

— Придется прибегнуть к авансовым платежам?

— Если бы мы применяли авансовые платежи, мы не имели бы невыполнения по прибыли. Мы стараемся избегать их.

— ГНАУ систематически обвиняет в минимизации налогов одни и те же предприятия, например, “Галичину” и “Нефтехимик Прикарпатья”, а они утверждают, что таких в списке более ста.

— Называются те предприятия, которые нас не слышат, или те группы, которые не хотят слышать. Если “Днепр-96” закрылся и вместо него появились две новые структуры, это не означает, что бизнес свернулся. Он переместился, и мы все это видим.

— Завод имени Петровского работал через “Днепр-96”?

— Да. Возбуждено уголовное дело по неуплате налогов в особо крупных размерах. Это достаточно сложное дело в плане поиска доказательств, и как минимум восемь-девять месяцев, а то и год необходимы, чтобы проверить всю схему.

— На сколько предприятий заведены уголовные дела?

— На рассмотрении в судах на 1 июля находится 2 тысячи 600 криминальных дел по уклонению от налогообложения и отмыванию доходов, полученных преступным путем.

— Как продвигается дело Сахнацкого — главы следственного управления налоговой милиции, которого обвиняли в контрабанде сахара?

— До этого случая мы получили два предписания Генпрокуратуры о привлечении к дисциплинарной ответственности Сахнацкого. Это не новый вопрос, но последней каплей послужила эта совершенно необъяснимая операция.

— Это единственный случай в налоговой милиции?

— Я думаю, что подобные факты были, просто сходили с рук. Дело Сахнацкого — хороший шок для всей системы.

— На каком этапе сейчас введение электронной налоговой отчетности?

— Это тот минус, который можете записать на меня. Полтора года прошло, а мы имеем пока только пилотный проект. Казалось бы, государство должно быть заинтересовано во внедрении такой базы данных. Если раньше мы ходили и проверяли, то сейчас требуем реестры налоговых накладных. Я думаю, часть, которая касается именно налоговых накладных, будет введена до осени.

— Это обязательно для всех?

— Для реестра налоговых накладных в сумме более 100 тысяч гривен. Если есть большие обороты, то мы сможем очень быстро увидеть, где теряются налоги.

— Видите ли вы себя на посту главы ГНАУ и в дальнейшем?

— Все зависит от ситуации и от того, что скажет президент. Я согласился на предложение президента, и поэтому, как он скажет, так и будет. Скажет, что есть достойная кандидатура замены,— я подниму руки.

— Вы видите приемника?

— Желающих немало, и оглашение всего списка займет много времени. Я не считаю, что эта должность мазана медом, за эти полтора года я постарел больше, чем за десятилетие в Нацбанке. Потому что здесь слишком много скандалов, слишком скандальна сама система. Человеческие отношения построены на скандалах или подставах.

— Где вы видите себя в будущем?

— Я банкир, и этим все сказано.

Подготовила Наталья НЕПРЯХИНА