“Мы установили жесткий тотальный контроль на границе”

В начале июня Украина потребовала от Польши предоставить план действий по предотвращению ввоза в Украину некачественных товаров. Ранее сообщалось о проблемах с ввозом некондиции из соседних Польши, Беларуси и Молдовы. На сей раз корреспондент газеты обратился к заместителю главы Государственной таможенной службы Украины Владимиру РУССКОВУ с просьбой рассказать о борьбе с контрабандой и ввозом некачественной продукции.

— Программа “Контрабанда — стоп!” работает с 1 апреля прошлого года. На первом этапе она дала достаточно большой эффект, однако потом показатели снизились. Почему?

— А Вы можете назвать хоть одну страну, в которой борьба с контрабандой оказалась успешной? Точно так же — можете ли назвать хотя бы одну страну, в которой нет краж, изнасилований и убийств?

Если помните, в прошлом году в рамках программы “Контрабанда — стоп!” резко снизились пошлины на многие виды товаров. За счет этого произошло увеличение импорта, а также частичная легализация теневого импорта, результат — ощутимый всплеск платежей в бюджет. Это и позволило говорить о том, что программа эффективна.

— Успехи программы “Контрабанда — стоп!” связывают с экс-главой ГТСУ Владимиром Скомаровским...

— Да он здесь совершенно ни при чем. Программа выполняется постоянно и приблизительно с одинаковой степенью эффективности. Таможенная служба самостоятельно не изменяет законодательство, она является исполнителем нормативов, которые закладывают другие органы. Соответственно, маневр ГТСУ по этой части ограничен. Образно говоря, правительство предложило решение по изменению ставок пошлин, Верховная Рада их утвердила, а таможня начала собирать те плоды, которые упали вследствие этой работы. То есть всплеск платежей был объективен и не зависел от личности главы таможни.

— Эффективной ли, на Ваш взгляд, оказалась модель создания межведомственных мобильных групп (в их состав входят представители Центрального управления СБУ, администрации Госпогранслужбы и Гостаможслужбы.)?

— Однозначно сказать сложно. В тех регионах, где работали энтузиасты, модель оказалась эффективной, там же, где все свелось к формальностям, мобильные группы не дали желаемого результата. Работу немного затормозило и то, что не во всех областях ГНАУ и МВД предоставили доступ к своим базам данных. Еще одна проблема возникла из-за того, что в межведомственных аналитических группах, созданных одновременно с мобильными, оказалось не так много специалистов, которые с этими базами данных могут работать. Ведь мало же базу получить, ее надо, что называется, переварить: понять, что там есть, и увидеть, за что можно зацепиться.

— Согласно приказу от 5 мая этого года, проведены специальные мероприятия в зонах деятельности Львовской, Ягодинской, Рава-Русской, Мостиской, Яворивской таможен, направленные на борьбу с незаконным перемещением товаров через таможенную границу. В чем суть этих мероприятий?

— Они продолжаются и сейчас. На одном из последних заседаний в Кабинете министров Украины, посвященном проблеме развития мясо-молочной промышленности, коммерсанты в один голос твердили о том, что контрабанда “забивает” отечественного производителя. Я вынужден был выступить и напомнить, что означает сам термин “контрабанда”: незаконное перемещение товаров помимо таможенного контроля или с сокрытием от таможенного контроля. Когда осуществляется перемещение через таможенную границу того же мяса по решению суда, вынесенному от имени государства Украина, то, простите, какая же это контрабанда? Это — легальный ввоз. Насколько правильно или неправильно суд принимает такое решение — это уже другой вопрос, но называть это контрабандой нельзя.

— Есть другое название?

— Несовершенство судебной системы и законодательства. Если мы за нарушение дисциплины увольняем таможенников, а на следующий же день они все восстановлены судом, то это — общая язва судебной системы, касающаяся не только таможенных органов.

— Какова сейчас ситуация на польской границе с контрабандой мяса?

— В составе групп, работающих на границе Украины с Польшей, есть люди, которых мы периодически отправляем на смежную территорию в т.н. “разведку”. Берется карта Польши с прилегающими к украинской границе районами и фиксируются точки, где размещены украинские автомобили [демонстрирует фотоснимки автомобилей]. Периодически мы проверяем, на месте ли эти автомобили.

— На месте?

— На месте. Загружены и продолжают стоять на польской территории. Не могут пересечь границу. Совсем недавно мы начали наблюдать интересную тенденцию. Граждане в топливных баках легковых автомобилей начали вывозить в Польшу в маленьких объемах, в пределах допустимых норм, дизельное топливо.

— Для чего?

— Чтобы обеспечить работу рефрижератора, в котором хранится мясо на польской территории, поскольку они не могут пройти через границу.

В худшем положении находятся физические лица, которые перевозили партии мяса по 40-50 кг. Мы фактически пресекаем любой ввоз, вплоть до 5 кг, хотя иногда это жестоко по отношению к людям. Мы наблюдали такую картинку по перевозке лука, когда товар перевозится небольшими партиями на нашу территорию частными лицами, а потом за пунктом пропуска легально перевезенный лук складируется в небольшой фургончик и везется по таможенной территории Украины. Если после нас товар задержат правоохранительные органы, мы будем вынуждены долго “отмываться”, доказывая, что он не в таком виде прошел через пункт пропуска. Протоколы о нарушениях мы не составляем, дело о 30-40 кг — это издевательство и над нами, и над людьми. Соответственно, люди вынуждены возвращаться в Польшу, где поляки это мясо не принимают. И они всеми правдами-неправдами либо ввозят мясо в Польшу, либо выбрасывают в пункте пропуска между Украиной и Польшей. За сутки на Рава-Русской таможне бывает более 400 кг выброшенного мяса. Жестко.

— Если не ошибаюсь, согласно приказу, такие жесткие меры должны были закончиться 31 мая...

— Да, они планировались как временные, но потом было принято решение поставить их на постоянную основу. 31 мая мы завезли туда новую вахту, заступившую до 21 июня. Если будет такая необходимость, еще раз продлим вахту: мы либо сгноим мясо мелочных контрабандистов, либо заставим отказаться от такого ввоза.

— Дала ли какой-то эффект такая “инквизиция”?

— Наблюдается интересный феномен. В грузовых отделах Львовской таможни начали декларироваться грузы, которые до этого там никогда не декларировались: экзотические фрукты, овощи. Раньше маленькими и большими партиями через таможню на Западной границе эти грузы проходили без соответствующего оформления. Сейчас, когда навели порядок, люди, нелегально ввозящие грузы, вынуждены были выйти из тени и законно оформлять товар. Соответственно, появилась целая номенклатура грузов, которые раньше не светились в базе данных таможни, плюс — увеличились платежи в бюджет. Если до приезда групп средненедельные платежи по таможне были около 18 млн. грн., то за время работы групп (с 10 мая) средненедельные платежи по Львовской таможне составили от 21 до 24 млн. грн.

— К этому указу был приложен так называемый план рекомендуемых действий. Один из пунктов — осуществление “внезапных мероприятий”. Что это за план?

— Не секрет, что в таможенных органах есть коррупция. Учитывая, что местные таможенники не смогли обеспечить надлежащий контроль, частично ввязавшись в какие-то коррупционные схемы, было принято решение усилить местные таможни группами из других таможен. То есть людьми, которые работают в подразделениях по борьбе с контрабандой во внутренних таможнях. Фактически мы установили жесткий тотальный контроль на границе. Если раньше у какого-то не очень честного таможенника была возможность (когда его напарник, к примеру, отойдет выпить кофе) “в черную” пропустить какой-то груз, то сейчас ни на одну секунду сотрудники ГТСУ не остаются в одиночку на каналах ввоза товаров. В состав смен местных были включены дополнительные силы из неместных сил работников таможни. Вместе с нами туда выехали и работники подразделения “К”. Это подразделение по борьбе с коррупцией и контрабандой СБУ.

— Подобные мероприятия ГТСУ проводились и ранее, результат слабо ощутим...

— Кроме того, что был выставлен заслон на границе, в тылу была создана — с использованием передового опыта межведомственных аналитических групп — своя аналитическая группа. Во Львове, в тылу этих таможен, были созданы рабочие места сотрудников департамента анализа рисков. В их распоряжении есть компьютерная программа, позволяющая сотрудникам видеть все таможенные документы в режиме реального времени, то есть в момент, когда происходит оформление документов. Малейшая неточность привлекала их внимание.

— Так в чем же “внезапность”?

— В резерве аналитической группы, в чем и заключался сюрприз, находится своя так называемая мобильная группа. В случае происшествия на таможне руководитель аналитической группы может, невзирая на решение сотрудников, работающих в пункте пропуска, послать свою группу на перепроверку.

— А если груз за это время уже вышел из пункта пропуска?

— Тогда — на перехват и передосмотр. Создается система двойного контроля, которая пока, тьфу-тьфу-тьфу, не дала сбоя. Пару раз, когда местные инспекторы подозрительно оформляли груз, мы ею пользовались. Оба раза мы успели эту машину задержать в пункте пропуска и провести реконтроль с надлежащим оформлением.

— Каков кадровый состав этих таможенных групп?

— Мы провели очень тщательный отбор. Старшими поставили людей уровня заместителей начальников таможни по борьбе с контрабандой из внутренних таможен, а это достаточно высокие должности. Руководя группами на месте, они не попадают под влияние местных авторитетов. Старшего из группы можно поставить главным инспектором, но к нему подойдет тот же начальник отдела из местной таможни, выше его по должности, и попытается “задавить” авторитетом. Мы же поставили начальником группы заместителя начальника таможни по борьбе с контрабандой. Всегда же есть определенные силы, которые заставляют инспекторов таможни работать не по правилам. На границе ведь есть масса местных веяний: сватья, братья, определенное давление со стороны местных правоохранительных органов, не менее коррумпированных, нежели таможенные органы. Поэтому иногда таможенников просто ставили в такое положение, что они вынуждены были идти на какие-то нарушения. А сейчас, как вы понимаете, человеку удобно сказать: “Да я бы рад сделать, только вот “киевские” на шее сидят: ни вправо шагнуть, ни влево...”.

— А Вы не боитесь, что и “киевских” потихоньку начнут развращать?

— Так мы же их меняем. Естественно, развратить можно кого угодно, если этим целенаправленно заниматься. Однако теперь для подкупа понадобятся большие деньги: для того чтобы его подкупить, нужно подкупить местных, подкупить наших и подкупить их руководителя. При постоянной кадровой перетасовке это сделать достаточно сложно. К тому же, когда у нас назначается руководитель подразделения по борьбе с контрабандой или его заместитель, он обязательно проходит собеседование с каждым из начальников отдела департамента по борьбе с контрабандой. Кроме того, мы проверяем данные на сотрудников через иные правоохранительные органы.

Персона

Владимир Руссков, 45 лет, образование высшее, окончил юридический факультет Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. Заслуженный юрист Украины. Проходил службу в органах военной и гражданской прокуратуры в разных регионах бывшего СССР. В конце 1993 г., когда в Государственном таможенном комитете Украины стали организовываться подразделения по борьбе с контрабандой, переведен в это ведомство. 28 сентября 2005 г. указом Президента Украины назначен на должность заместителя председателя Государственной таможенной службы Украины. Государственный советник таможенной службы второго ранга.

Подготовила Светлана КРЮКОВА