Мастер слога в “регионах”

Она доказала, что может принимать неожиданные решения и достойно отстаивать их. За очень короткое время она стала влиятельным членом крупнейшей фракции в парламенте. Теперь Герман с благоговением рассказывает о лидере партии Викторе Януковиче.

— Анна Петровна, вы всегда принципиально говорите на украинском языке. Виктор Янукович обращался к вам за помощью в изучении “рідної мови”?

— Вы знаете, нет. Янукович начал изучать украинский язык еще в Донецке, до того как стал премьером. Единственное, чем, возможно, помогла: я всегда с ним разговаривала и писала ему документы на украинском языке. Первый раз, когда мы с ним встретились, мы общались на украинском. Уже тогда он говорил достаточно правильно. Видимо, он имел хорошего учителя или учительницу.

— Кто сегодня занимается с Виктором Федоровичем языком?

— Никто. У него нет времени. Сегодня Виктор Федорович уже не ищет слова, у него достаточно большой лексический запас и он не делает языковых ошибок. Единственное, с чем у него бывают проблемы, так это с ударениями на сложных словах. Он сам просит поправлять его. Это значит, что человек продолжает учиться.

Открою вам тайну. Виктор Федорович изучает английский. Никому об этом не говорит, но я вижу это. Когда идут какие-то переговоры, премьер не ждет, пока ему переведут, а начинает давать ответ, потом вспоминает, что по протоколу ему должны перевести. А у него в глазах уже есть готовый ответ. Подозреваю, что он уже хорошо понимает английский, но есть еще какой-то барьер, который еще не может перешагнуть, чтобы заговорить. Если бы он попал в англоязычную среду, то эта преграда упала бы. По личным наблюдениям могу сказать — Виктор Федорович очень способный к восприятию языков, возможно, потому, что имеет хороший слух и прекрасно поет и играет. А люди, которые имеют музыкальный слух, быстро схватывают язык. Обратите внимание — у него нет акцента, который присущ, скажем, Юлии Владимировне — “каалиция”, “галасуем”. У Ющенко с произношением еще хуже.

— Не секрет, что большинство политиков имеют в своем штате персональных райтеров. Кто отвечает за этот ответственный участок работы у нынешнего премьера?

— Обычно он вызывает к себе человека, который будет писать выступление, и дает тезисы. Это могут быть разные люди. Иногда эту работу выполняю я. Виктор Федорович наговаривает основные идеи, и когда приносишь готовый текст, он вносит какие-то замечания или пожелания. Так было всегда и так есть сейчас. Работать в таком русле легко, поскольку уже знаешь, что хочет сказать человек. Остается лишь оформить литературно мысль, а это достаточно просто.

— Как вы можете описать круг помощников, которые имеют доступ к Виктору Федоровичу и могут влиять на него или принимаемые решения?

— На этого человека никто не имеет влияния. Это говорю вам я как человек, который прошел с ним самые трудные времена. Поверьте, немного есть людей, которые при нем откроют свой рот. Как правило, все приходят и слушают его. Какие-то свои суждения могут высказывать Сергей Левочкин, Андрей Клюев, Дмитрий Табачник. Повторяю, он всех слушает, но только тогда, когда тебе есть, что сказать. При этом Виктор Федорович никогда не берет во внимание различные наговоры, и никто не отважится к нему идти с разной грязью. Однажды был такой случай, и он ответил: “Я давно решил, кто мне друг, а кто — нет”. Он имеет огромное чутье, большой жизненный опыт (и опыт разный), колоссальную интуицию на людей и с первого взгляда определяет, кто есть кто.

— Помните нашумевшую историю, когда Янукович со шпаргалки писал текст в книгу отзывов европарламента? Почему так произошло?

— Премьер не имеет права даже тост произнести, не имея перед собой текста. Для этого и существуют целые аппараты, которые готовят все до мелочей и должны уберечь его от какой-то ошибки или международного скандала. Премьер — специалист в экономике, и тут его никто не собьет, но есть гуманитарные вопросы, например, операция “Висла”. Он может не знать каких-то там подробностей. И то, что он не постеснялся вытянуть эту записку, чтобы сверить, что он правильно все делает, то это только плюс ему.

— Вопрос деликатный — попадете ли вы в список Партии регионов на досрочных выборах?

— Скажу вам абсолютно искренне — ни о каких списках разговоры не ведутся. Люди, которые себя уважают, про это не говорят и к Януковичу не идут. Более того, я вам скажу, как было на прошедших выборах. Не скрою, просителей было достаточно. Часть из них даже попала в списки, но меня среди этих людей не было. Я увидела себя в списке после заседания политсовета партии под номером сто четыре, потом сто шесть. Позже мне сказали, что это хорошее число, потому что в сумме один плюс шесть дает счастливое число семь. Я не буду за себя просить. В жизни очень много полезных и интересных дел, которыми я могла бы заняться и вне парламентских стен.

— Есть мнение, что в случае проведения досрочных выборов Ринат Ахметов захочет увеличить свою квоту при формировании нового списка, насколько это отвечает действительности?

— Я очень уважаю Рината. Он импонирует мне как стильный, модерный политик и очень скромный человек. Знаете, при его возможностях быть настолько скромным и с огромным уважением говорить и относиться к людям может далеко не каждый. В общении он всячески подчеркивает, что собеседник для него многое значит. В этом отношении я ему немножко завидую. А насчет раскола, нестыковок или недовольства внутри партии — это большой миф. Я достаточно близко нахожусь возле этих людей и вижу, что каждое важное решение всегда обсуждается и принимается только после совместного обсуждения.

Об этом я говорю совершенно откровенно. Ринат Леонидович с огромным уважением относится к Виктору Федоровичу. Между этими людьми существуют отношения, которые не всем дано понять. Их многое объединяет, они многое прошли и пережили. Возможно, где-то в глубине души и существует определенное соперничество, но я его никогда не видела. Ринат Леонидович относится к Виктору Федоровичу как к старшему товарищу.

— На прошедших выборах с Януковичем работали американские политтехнологи. Как будет на досрочных?

— Не знаю. Технологи есть у каждой партии, но мы пока не ведем никакой предвыборной кампании. А вообще нет ничего плохого в том, чтобы пользоваться услугами хороших грамотных консультантов. Скажем, Луценко сегодня пользуется услугами Анжея Лектора, который делает сейчас абсолютный повтор того, что он делал в Польше.

Я за то, чтобы покупать технологии в передовых странах, не в Польше и не в Москве. Хотя россияне достаточно самобытны и много интересного продуцируют сами. Но накладывать их шаблоном на наше общество нельзя. В Украине можно применять французские технологии, поскольку Франция очень похожа на нас. Впрочем, в данный момент я не знаю, что и как будет, потому что разговоры об этом не ведутся. Мы сделали все, чтобы Украина не раскололась, — пошли на компромисс, отказались от одновременных досрочных президентских выборов.

— Как часто общаетесь с Виктором Федоровичем?

— Если возникает такая потребность, нет никаких ограничений. Но я никогда не беспокою лидера из-за каких-то мелочей. Прихожу лишь тогда, когда точно знаю, что, кроме него, никому не могу сказать то, что хочу сказать. И не было ни одного случая, чтобы он меня не принял или я ждала в приемной более пяти минут.

— Насколько легко вам находить общий язык с вашим патроном, ведь вы попали в его круг из другой среды?

— Мне лично легко с Виктором Федоровичем, потому что мой отец был таким же, как он. С ним нужно все время быть на расстоянии, как и с моим отцом. Говорить коротко и по сути, не занимая много времени. Приходя к Януковичу, у меня есть одна минута и я должна вложиться. Кстати, мне очень помогла моя профессиональная деятельность, я имею в виду журналистику. Поскольку на радио нужно было говорить сжато и по сути. Сказать по правде, я долго не могла преодолеть расстояние между нами, просто физически не могла сделать даже шаг вперед. Это что-то подобное магнитному полю. И такое происходило не только со мной. Я наблюдаю, как мало людей через это поле может пробиться, чтобы стать хоть на несколько шагов ближе к этому человеку.

— Например?..

— Таких людей есть не более пяти. Например, Антон Пригоцкий, но и у него дыхание спирает, когда он говорит с Януковичем по телефону. Антон — простой депутат, с премьером давние друзья. Пригоцкий из интеллигентной польской семьи, имеет интересную внешность. Если говорить о наших отношениях с Пригоцким, то он был одним из немногих, кто говорил со мной исключительно на украинском языке.

— Скажите, чувствуете ли вы себя уже своей среди партийцев-”регионалов”, нет ли определенного дистанцирования или недоверия?

— Сначала, когда я пришла работать с “регионалами”, думала, что не выдержу этого ни морально, ни физически. Казалось, что они хотят меня вытолкнуть, а я хочу сбежать. Было чувство, что я попала в совершенно другую среду. Сейчас этого нет. Я не знаю, стала ли я своей, но с какого-то времени не чувствую враждебности или недоверия по отношению к себе. Простые люди из Донецка, Луганска, в Крыму меня принимают. Они ловят меня за руки, пишут письма, я перестала быть для них чужой. А что касается верхушки — чувствую расположение со стороны многих, но своя я для них или нет, не знаю.

Кроме того, моя среда стала относиться ко мне враждебно. Но я знала и была уверена, что придет время, когда люди скажут: то, что ты сделала — это было правильно и хорошо. Как выразился по этому поводу Юхновский: “Я тішуся з того, що ви робите”. Для меня слова Игоря Рафаиловича очень много значат.

Михаил ЛИВАНДОВСКИЙ