Дыры в нефтяной трубе

Первые результаты проверок вызвали еще больше вопросов, чем было. Хотя вряд ли в ближайшее время стоит ожидать ответа на вопрос премьер-министра: “Так сколько же в стране воруется нефти?” Поскольку никто не знает, сколько добывают. Как видно из предоставленной в Кабмин справки Государственной налоговой администрации, контрольные замеры на 84% проверенных скважин зафиксировали занижение объемов добытых углеводородов.

Может, “Укрнафта” делает это и не специально. У нее, как выяснилось, просто нет оборудования для объективного счета. Как, спрашивается, четко учитывать сырье, если контрольно-измерительные приборы устарели и неисправны? А на отдельных объектах (в особенности это касается западных месторождений) они вообще отсутствуют, как уверяют принимавшие участие в проверках специалисты Госгорпромнадзора. Стоит отметить, что рабочим группам, созданным по решению правительства для проведения проверки, “Укрнафта” сразу дала от ворот поворот. Так что проверять нефтяников на честность в основном пришлось сотрудникам Госгорпромнадзора.

“Контроль измерительной аппаратуры в нефтегазодобыче должна вести государственная структура, — убежден председатель Госгорпромнадзора Сергей Сторчак. — А не, как сейчас, само предприятие, которое может быть заинтересованным в недостоверном учете добываемого сырья. Давно назрела необходимость определить законность и целесообразность работы ведомственной лаборатории ОАО “Укрнафта”. А также разобраться с величинами нормативных потерь и производственно-технических расходов углеводородов, которые сегодня не утверждаются в установленном порядке, что приводит к их необоснованному завышению”.

Еще один, по мнению Госгорпромнадзора, успешный способ обойти официальный учет — документально “прокачивать” нефть через СП. Зачем надо было “Укрнафте” отдавать 36 скважин, причем самых высокопродуктивных, совместным предприятиям, не имеющим никаких технических возможностей добывать и транспортировать углеводороды, должно быть, хорошо знают в службе безопасности нефтегазодобывающего управления “Полтаванафтогаз”, запретившей предоставлять представителям госнадзора какую-либо информацию по договорам о совместной деятельности. Во многих управлениях, оказывается, такая информация вообще отсутствует.

Нет пока ответа и на вопрос, по каким причинам за два последних года существенно увеличилось количество законсервированных и бездействующих скважин. В одном лишь “Черниговнафтогазе” простаивает 28 скважин с дебетом 23 тонны сырья в сутки, причем подключенных к трансформаторным подстанциям. Налоговики небезосновательно обеспокоены реальной возможностью бесконтрольно добывать из них нефть и газ. Ведется ли там добыча в обход государственной казны, впрочем, не уточнили. Об этом, наверное, можно будет сказать в декабре по результатам тотальной инвентаризации фонда скважин, находящихся на балансе “Укрнафты”. После чего, по мнению Кабмина, добыча углеводородов должна быть значительно оптимизирована.

Хотя какой в этом толк, если значительные объемы нефти потом уходят в никуда через дырявые трубопроводы? Не меньше вреда наносят и “дыры” в законодательстве. Проверка “Укрнафты” открыла власти глаза на то, что на государственном уровне отсутствует какая-либо методика подсчета, во сколько же на самом деле обходится добыча углеводородов. Так что теперь ряд министерств — в том числе Минтопэнерго и Минфин — в срочном порядке разрабатывают единые методические рекомендации в рамках национальных стандартов бухучета для определения себестоимости добытых полезных ископаемых.

Но, наверное, больше всего интересного по сравнению с другими ведомствами узнало из проверок Министерство охраны окружающей природной среды. Надо полагать, впервые, иначе возникает вопрос, почему раньше не защищало интересы государства в сфере недропользования и не реагировало, к примеру, на тот факт, что “Укрнафта”, получив специальные разрешения на геологическое изучение 12 нефтяных участков, на девяти из них так и не начала опытно-промышленные работы. К некоторым месторождениям, при наличии лицензий, компания не подходит уже более десяти лет.

Впрочем, по результатам первых проверок напрашивается вывод намного более тревожный, чем разбазаривание и незаконная добыча углеводородов. О последнем свидетельствует странная история с Лопушнянским месторождением, по которому Минприроды приостановило действие лицензии из-за отсутствия проектной документации на эксплуатацию одной из скважин. Несмотря на это, нефть из этого месторождения продолжают успешно выкачивать.

Дело в том, что при существующей ситуации в нефтегазодобывающем комплексе мы можем вообще потерять нефтяные залежи, как в свое время из-за нарушения проектов отработки пластов угробили угольные. Ведь сегодня, по утверждению специалистов, балансовые запасы угля не отвечают реальным возможностям добычи. Уголь есть, но на-гора его уже не поднять.

“То же самое случится и с нефтяными месторождениями, если и дальше производственная политика в нефтедобыче будет ориентирована на ускоренную отработку более качественных горизонтов, — говорит С.Сторчак. — Беспощадно истощаются нефтяные залежи Сумской и Харьковской областей. “Охтырканафтогаз”, к примеру, качает нефти на треть больше, чем установлено проектными мощностями. А это может закончиться очень плачевно — не только безвозвратной потерей скважин, но и серьезными геотектоническими проблемами региона. А вот в “Бориславнафтогазе” и “Надвирнанафтогазе”, наоборот, недобор более чем на 50%. На старые западные месторождения нефтяники вообще, похоже, махнули рукой, решив не тратить средства на эффективную доразработку. В целом мы зафиксировали отклонение объемов добычи нефти от проектов на 85% находящихся в промышленной разработке месторождений. Их фактическое состояние не отвечает проектам эксплуатации также по количеству скважин и проведению на них обязательных исследований”.

Проверки “Укрнафты” засвидетельствовали еще один немаловажный факт. В стране много контролирующих органов и надзорных структур. Но мало тех, кто способен решать общественно значимые проблемы и давать ответы на важные государственные вопросы.

Светлана ИСАЧЕНКО