Да не устанет рука дающего

Да и зачем ему это? Какая ему польза от такого беспокойства? Вот собирать на граждан компромат, пользуясь возможностями своего служебного положения, и предавать его огласке в СМИ — может быть очень полезным. Его за это и держат. И до последнего времени это было для Юрия Луценко абсолютно безопасным занятием.

И вот ведь парадокс: неприкасаемый Нестор Иванович дотянулся до главного руководящего правоохранительного лица не при исполнении министром служебных обязанностей, а во время отпуска, который тот как нарочно взял на 11-е и 14 декабря. Поэтому депутатское прикосновение не было прикосновением к власти, а было по сути рядовым мелким хулиганством. Сам-то Луценко прикасался, как мы знаем, чем попало именно к мундиру власти. И не только украинской.

Но случилось то, что и должно было случиться. Странно только, что этого не произошло раньше. Ведь если ты кого-то ненавидишь, то даешь всем основание ненавидеть себя. И если бьешь политического соперника исподтишка в кулуарах, называя это “мужским разговором”, то даешь всем желающим повод поговорить с тобой таким же способом. И не каждый ведь согласится терпеть публичное обсуждение личных проблем, даже если этим занимается главный как бы правоохранитель страны.

Можно ожидать, что Шуфрич будет отнюдь не последним в списке тех, кто попытается на каком-нибудь очередном телешоу дотянуться чем-нибудь до какого-нибудь уязвимого места министра. Юрию Луценко (большому любителю покрасоваться на различных ток-шоу) теперь придется ходить на телевизионное токование не только с охраной, но и в хоккейных доспехах. К тому же Луценко оказался совсем не орлом.

А публикация на самооборонном сайте самооборонного министра материалов уголовного дела (тем более закрытого в 1998 г. в связи с отсутствием состава преступления) сразу после инцидента в телевизионных кулуарах — это не что иное, как прямое должностное преступление, которое должно караться соответствующей статьей Уголовного кодекса.

Мордобой в украинском политикуме — не такая уж и редкость. Особенно после майданной революции. В тех бурных событиях Шуфрич тоже активно участвовал, но был, как мы помним, скорее пострадавшей стороной. И при всей аморальности рукоприкладства в политике симпатии публики были скорее на стороне Нестора Ивановича, который не только перенес два десятка судебных разбирательств, организованных против него ведомством все того же “оранжевого” полевого командира и “терминатора” Луценко, но и пострадал от наезда на него милицейского автомобиля.

Драться, конечно же, нехорошо. И об этом на все лады твердят многочисленные комментаторы. Кто спорит? Но ведь нет вообще никакой управы на отвязного “терминатора”. Даже президент бессилен призвать к порядку собственного протеже, давно вышедшего из состояния управляемости. Ведь невозможно представить демонстративный уход главы силового ведомства с заседания СНБО (или его аналога) в присутствии президента где-нибудь в Америке или России. Да и в любой стране Африки или Азии.

Невозможно также представить, чтобы действующий министр, отвечающий за правопорядок в стране, стал публично упражняться в остроумии по адресу президента. Или хохмил по поводу того, что он, дескать, давно уже снял со стены портрет гаранта.

Если простому гражданину не нравится портрет президента — это одно дело. Но если портрет президента не нравится какому-нибудь чиновнику, то у него есть только одна возможность избавиться от его созерцания — освободить кабинет, который он занимает.

Президент, как известно, — не только личность, но и один из символов государства. Такой же, как гимн, герб и флаг. И никакой чиновник не имеет права оставаться в своем кресле, если его не устраивает портрет президента во властном кабинете. Портрет президента (как бы мы к нему ни относились как личности) символизирует в присутственных местах единство государства и законность, легитимность власти самого чиновника.

Если чиновник публично демонстрирует отказ от легитимности своей власти, то он мгновенно должен быть удален из власти если не пинком... то по крайней мере это должно произойти очень быстро. Иначе все поймут, что у нас нет ни государственной власти, ни государства. И задумаются над тем, на чье же содержание уходят наши налоги?

И то обстоятельство, что ни президент, который устами своего пресс-секретаря твердит о какой-то недостаточности борьбы министра с коррупцией (и шлет жалостливые письма), ни Верховная Рада, ни правительство, которые эти письма безучастно читают, не в состоянии дать соответствующую оценку давно вышедшему из конституционного поля силовому министру — это очень печальное обстоятельство.

Но оно является логическим следствием выхода за пределы конституционного поля и правительства, и самого президента. Да и Верховная Рада неизвестно где пребывает по отношению к Конституции. Поскольку она явилась на свет в результате неконституционных действий действующих президента и премьера. К тому же она не имеет коалиции и потому не может нести ответственность за исполнительную власть. ВР в сущности так же недееспособна, как правительство и президент. Следовательно, удар Нестора Шуфрича обрушил не только репутацию министра МВД (там никакой репутации уже не было), он обрушил остатки оранжевых лохмотьев давно прогнившей, абсолютно беспомощной и бесполезной власти.

Записные демократы считают, что главная проблема состоит именно в том, что в обществе обсуждают инцидент с министром МВД. Дескать, “недопустимо то, что подобные события являются “ньюсами”. Было бы интереснее, если бы и граждане, и медиа, и сами политики больше обсуждали, о чем же, собственно, говорили на этой программе. Программа состоялась, участники высказывали очень много мыслей, а в результате остался факт драки в кулуарах между двумя политиками” (From-ua). Дескать, это “диагноз не столько политикам, сколько обществу, которое не те темы выдвигает, которые сейчас очень нужны”.

Да, ответственность общества за своих политиков никто ведь и не отрицает. Но счет обществу за его ответственность выставит только история. Другого механизма ответственности общества не бывает.

А вот ответственность политиков за свое поведение должна наступать все-таки немного ближе по времени. По крайней мере желательно, чтобы ответственность политиков наступала раньше, чем наступит историческая ответственность общества.

Александр ЛЕОНТЬЕВ