Борис Колесников: “Луценко в кабинете Балоги напился коньяка и просил прощения у меня и у моей супруги”

Еще вчера непримиримые противники закрывались в кабинетах, заключали временные союзы, чтобы с приближением выборов начать войну заново.

Стойкое противостояние сохранилось лишь между теми, чья неприязнь имеет не политическую или идеологическую подоплеку, а обусловлено личным конфликтом.

Один из таких примеров — история взаимоотношений депутата Партии регионов Бориса Колесникова и министра внутренних дел Юрия Луценко.

Напомним, в апреле 2005 года Колесников, тогда еще глава донецкого облсовета был арестован прямо в здании Главного следственного управления ГПУ.

На допрос будущего героя массовых манифестаций и акций Партии регионов вызывали по делу о сепаратизме, но уже во время беседы со следователем ему выдвинули обвинение в вымогательстве акций крупного донецкого торгового центра “Белый лебедь”.

Оппозиция назвала это “расправой с оппонентами” и началом 1937-ого года.

Главным публичным обвинителем Колесникова выступал министр внутренних дел Юрий Луценко. А главным свидетелем — Борис Пенчук — бывший владелец “Белого лебедя”, обвинивший регионала в вымогательстве.

Прошло чуть меньше четырех лет, и в понедельник Ворошиловский районный суд Донецка приговорил Пенчука к восьми годам лишения свободы за лжесвидетельство.

Теперь о “37-м году” из клетки для подсудимых кричал обвинитель.

Но на этом развитие истории вряд ли не закончится. В распоряжении “Украинской правды” оказался протокол дополнительного допроса Бориса Пенчука, основываясь на котором адвокаты Бориса Колесникова намерены привлечь к ответственности самого Юрия Луценко.

Допрос, вместившийся на семи страницах, проводился 28 октября 2007 года в Киеве.

Судя по вопросам, главной задачей следователя было максимально раскрыть роль Луценко в событиях следствия по делу Бориса Колесникова.

Согласно документу, Борис Пенчук утверждает, что заявление о вымогательстве он подписал, “не читая его, так как подвергся давлению со стороны работников правоохранительных органов, выполняющих политический заказ”.

“И все показания в ходе следствия я давал также под давлением и постоянным контролем”, — говорит бывший свидетель.

Не исключено, что таким образом Пенчук намеревался преуменьшить свою личную инициативу и роль в деле 2005 года. Между тем в протоколе существуют отдельные ответы, в которых Пенчук прямо обвиняет в давлении лично министра внутренних дел.

— В таком случае назовите пофамильно работников правоохранительных органов, которые оказывали на Вас давление, угрожали Вам, заставили Вас подписать заявление, а в последующем принуждали к даче ложных показаний?

— Я уже говорил о том, что основным действующим лицом был Министра внутренних дел Ю.В. Луценко. В Донецке, а в последствии и в г. Киеве его так называемые интересы представлял работник УБОПа Донецкой области Роман Ерохин. Об этом мне известно со слов самого Ерохина Р.

— Еще раз расскажите о роли каждого из работников милиции?

— Луценко Ю.В. я считаю идейным вдохновителем всего этого авантюрного проекта. Он хоть мне непосредственно и не угрожал, но говорил мне, что я должен терпеть, дожлен идти до конца, не хотел слушать о том, что не было никакого преступления со стороны Колесникова Б.В. и всегда твердил, что я должен только стоять на ранее данных показаниях.

В комментариях Юрий Луценко заявил, что “в принципе, это логичное завершение дела, в ходе которого Пенчук признался в лжесвидетельстве”.

“Тем не менее, небывало суровое решение донецкого суда вызывает подозрение в циничной расправе над человеком, посмевшем выпустить книгу “Донецкая мафия”, — считает министр.

Согласно Уголовному кодексу Украины, дача заведомо ложных показаний предусматривает лишение свободы сроком от 2 до 5 лет тюрьмы с конфискацией имущества. Однако, по иронии судьбы, Пенчук был осужден к восьми годам по той самой статье, которая грозила Борису Колесникову — вымогательство (от 7 до 12 лет заключения).

Между тем, Юрий Луценко утверждает, что во время следствия с Борисом Пенчуком не встречался и никакого давления на него не оказывал.

На данный момент адвокаты Колесникова ждут апелляции со стороны Бориса Пенчука. “Но если мы ее проиграем, их всех ждет Страсбургский суд”, — уверяет Борис Колесников.

— Луценко — циничный подонок. Летом 2007 года, перед досрочными парламентскими выборами мы встретились с ним в кабинете у Виктора Балоги. Глава секретариата просил наш штаб не уничтожать Луценко на выборах. Министр с перепугу выпил в комнате отдыха главы президента бутылку коньяка и сорок минут проплакал, просил простить его. Он просил прощения у меня и у моей супруги. Я тогда попросил его только об одном: один раз принести извинения публично. Он ответил: “Тогда мне, как политику придет конец”. Я сказал: “Юрий Витальевич, вам, так или иначе, придет конец”.

Юрий Луценко, как и ранее, утверждает, что санкции на арест Колесникова давала Генеральная прокуратура.

— Я рекомендую Партии регионов провести внутрипартийное расследование с привлечением к ответственности экс-генпрокурора Пискуна, санкционировавшего задержание Колесникова, — заявил “Украинской правде” министр внутренних дел.

Борис Колесников утверждает, что подобное расследование будет проведено в любом случае.

“Мы это разберем у себя внутри. Но я точно знаю, что инициатива возбуждения дела исходила из МВД и УБОПа, а не из Генпрокуратуры, — уверяет депутат. — Всю доследственную проверку проводили Луценко, Москаль и руководитель следствия Коляда”.

Сам Святослав Пискун, комментируя слова Луценко, вообще отрицает свою причастность к “делу Колесникова” и…указывает на своего заместителя Виктора Шокина.

— Шокин лично докладывал мне, что дело это перспективное и дойдет до суда. У нас была практика: Генпрокурор в конкретные расследования не вмешивался. Я и не лез. Я и Колесникову лично говорил, что это дело от меня скрывали, шушукались, чтоб я не знал, и специально дождались, когда я уеду в США, чтобы задержать его, — рассказывает Пискун.

— Я вам даже больше скажу. На одном из совещаний в Генпрокуратуре я прямо сказал Шокину: “Если дело незаконное и Колесников потом выйдет, вы сядете сами”. Так и сказал: “сядете!” А он мне кричал: “Нет, дело стопроцентное, надо доводить до суда”. “Доводи”, — я ему говорю.

С Виктором Шокиным связаться не удалось.

Мустафа НАЙЕМ