Россия-Грузия: рейдерские технологии на внешнеполитической арене

По данным ООН, в результате военного конфликта беженцами стали около 20 тысяч человек. Жители Южной Осетии, большинство из которых имеют российские паспорта, увидели, как Москва защищает своих граждан, но при этом в одночасье лишились своих домов. Стоил ли двуглавый орёл выделки, смогут судить только те, кто выбрался из-под обстрелов и нашёл убежище на территории Северной Осетии.

Российская паспортизация населения Южной Осетии и Абхазии — давняя заноза для Грузии. Но именно этот факт позволил Москве оправдывать своё военное вмешательство на территории Грузии. “Россия решает задачу по понуждению грузинской стороны к миру, защищает жизнь и достоинство своих граждан” — именно так президент РФ Дмитрий Медведев объяснил ввод российских войск и их участие в боях на стороне Южной Осетии.

Рейдерские схемы, которые давно отработаны в бизнесе, удачно вписались в международный формат: скупив достаточное количество акций (раздав всем желающим паспорта РФ), Россия обеспечила себя поддержкой осетин.

Несмотря на то, что военные грузинской армии прошли натовский инструктаж, удержать свои позиции в Южной Осетии им так и не удалось

Плач Окруашвили

На многотысячном митинге перед грузинским парламентом 12 августа президент Михаил Саакашвили заявил: Грузия выходит из СНГ, российских миротворцев считает оккупантами, а Абхазию и Южную Осетию — оккупированными Россией территориями. Война принесла единство давно враждующим грузинским политикам. В первые же дни вооружённого конфликта грузинские оппозиционеры заявили о своей верности президенту, правительству и избранному курсу, враги встали по одну сторону баррикад — блестящий оратор Саакашвили рассказал собравшимся на митинге людям о том, что разговаривал по телефону с опальным Ираклием Окруашвили, бывшим министром обороны, который с ноября живёт во Франции, предоставившей ему политическое убежище.

— Окруашвили плакал, он просился в резервисты, — сообщил президент.

Пока в Тбилиси шёл митинг, в Москву на переговоры по урегулированию российско-грузинского конфликта прилетел президент Франции Николя Саркози. Париж, председательствующий в ЕС, договорился с Медведевым об условиях прекращения военных действий. Российский президент поспешил заявить об успешно проведённой операции по принуждению Грузии к миру:

— Цель операции достигнута, безопасность наших миротворческих сил и гражданского населения установлена.

Условия перемирия не выглядят для Грузии оптимистичными. Грузинские вооружённые подразделения должны вернуться в места своей постоянной дислокации, а российские — за линию, которую они перешли, начав боевые действия. Российские миротворцы пока остаются в регионе. Дальнейшая судьба Абхазии и Южной Осетии будет обсуждаться международным сообществом. Между тем видение статуса непризнанных республик в Москве вполне однозначное.

— Могут ли и хотят ли осетины и абхазцы жить в составе Грузии? Этот вопрос нужно задать им самим. И они дадут на него свой недвусмысленный ответ, — заявил на итоговой конференции Медведев.

Когда номер сдавался в печать, президент Франции был на пути в Тбилиси. И если в Белокаменной всё решили в рамках одного рабочего обеда, это отнюдь не означает, что так же просто можно договориться с Саакашвили, ведь неудавшийся блицкриг в Южной Осетии должен был помочь ему сдержать свои предвыборные обещания — решить проблему сепаратизма и объединить страну.

Жизнь с нуля

Политикам нужно время для того, чтобы договориться. Но тем, кто оказался поневоле втянутым в военный конфликт, понадобится намного больше времени, чтобы прийти в себя и попытаться начать жизнь сначала.

Военные действия практически стёрли с лица земли Цхинвали и окрестные сёла. Вернутся ли выжившие в этот регион, если он когда-нибудь будет восстановлен? Ещё недавно враждующие осетины и грузины вместе торговали на базарах. Жители грузинских деревень могли наведаться в гости к осетинской родне, а осетины — к грузинской. Смешанные грузино-осетинские браки были обычным делом. Несколько дней войны превратили десятки тысяч людей в беженцев.

— Мы из Гори, — неохотно рассказывает 50-летняя Нато, — позавчера приехали.

Бежавшие от бомбёжек Нато, две её дочери и муж всё ещё надеются вернуться домой.

Нана живёт в Тбилиси. Её мать грузинка, отец — осетин.

— Таким, как я, труднее всех, — говорит она, — половина родни здесь, половина там.

Нана до сих пор ничего не знает о своих родственниках, оказавшихся в зоне конфликта.

— Говорят, погибших много, но я знаю точно только о двоих в Знаури. Одна из них — совсем молодая девушка. А Цхинвали сейчас — одна большая могила. Так говорят...

Российская и осетинская стороны заявляют о тысячах погибших, Тбилиси — о сотнях.

— С грузинской стороны чуть более ста человек военных и гражданских, — сообщил министр по вопросам интеграции Темур Якобашвили.

Жителям Тбилиси тоже пришлось понервничать: на рассвете 11 августа они проснулись от глухого грохота — бомбардировке подверглась радарная система, установленная в черте города, в километре от густонаселённого жилого массива.

О бомбёжках вспоминают с содроганием. Елена, проводившая свой отпуск в Шови, посёлке высокогорного региона Рача, была вынуждена бежать 9 августа:

— Мы вдруг услышали шум, а потом увидели четыре самолёта. Это последнее, что я помню ясно, потом всё смешалось. Мы побежали в лес в чём были. Остановились, когда поняли, что бежать дальше некуда. Я закурила и молча курила три часа. Помню, как кто-то сказал, что у нас, кажется, есть пятнадцать минут на возвращение и на сборы. Нам понадобилось всего пять. Дальше — эвакуация и ночь в крошечном доме без воды, еды и света. На рассвете отправились домой. Я проехала через Гори, а спустя час город начали бомбить.

Самира, жительница города Поти, подвергшегося атаке 9 августа, рассказывает, что после бомбёжки горожане боялись возвращаться в свои дома.

— Часов в 12 ночи я услышала какой-то грохот, подбежала к окну и увидела снопы огня, это были взрывы в порту, — рассказывает она. — Я даже не успела испугаться, хотя и понимала, что снаряд может попасть в цистерну с нефтью в терминале. Кто-то бежал и кричал, что надо уходить подальше от порта, и мы побежали. Вокруг всё грохотало, видны были какие-то вспышки. Мы спрятались в подъезде, женщины и дети плакали. Телефонные линии были перегружены, а до этого отключили телевидение, и мы ничего не понимали. Возле каждого дома стояли толпы людей, они боялись подниматься в квартиры. Какая-то женщина говорила по телефону, вдруг она истошно закричала. Оказалось, бомбили и Сенаки, в котором собрались мобилизованные, и её брат погиб.

Ещё одна собеседница Фокуса, украинка Анна Онищенко, рассказывает о том, с каким трудом ей удалось вернуться домой из Батуми.

— Поначалу всё было спокойно. Но в ночь с воскресенья на понедельник мы проснулись оттого, что над нами пролетели три реактивных самолёта, а потом родственники наших друзей из селения в нескольких километрах от Батуми сообщили, что российские истребители разбомбили заброшенную военную базу, одну из тех, которые достались Грузии после развала Союза. После этого случая наши друзья грузины, уверявшие нас, что всё обойдётся, стояли возле икон и молились.

Обеспокоенные родственники стали звонить из Киева и просить Анну с детьми и её мать вернуться домой. Украинский консул в Батуми Владимир Бондаренко в ответ на просьбу помочь покинуть Грузию сделал довольно необычное предложение: в случае бомбёжки спрятаться у него в подвале. Но женщины стали настаивать на своём желании вернуться в Киев, и Бондаренко предложил им на выбор два варианта: либо отправиться на пароме в Одессу (рейс в этом случае обошёлся бы в 220—250 долл. на человека), либо полететь через Турцию (что утроило бы стоимость билета на родину). Паром отпадал: к тому времени из Севастополя в направлении Грузии уже вышли российские военные корабли. На Турцию денег не было. Помог случай — женщинам удалось добиться, чтобы их посадили на самолёт, направлявшийся в Киев.

— Когда я дома услышала о том, что наших граждан эвакуируют, то была в шоке. Это неправда, — с возмущением говорит Анна. — На них просто наживаются. Билет из Батуми до Киева стоил 200 долларов. Сейчас — 400—500.

Политический новояз

Сейчас жизнь мирного населения напрямую связана с тем, к каким решениям придут политики. Российская сторона заявляет о своей готовности вести разведку, и в случае, если грузинские войска начнут “проявлять какие-либо действия, им будет дан ответ”. Дмитрий Медведев недвусмысленно дал понять министру обороны Анатолию Сердюкову, каков будет дальнейший план действий: “При возникновении очагов сопротивления и иных агрессивных наступлений — принимать решения об уничтожении”.

Михаилу Саакашвили не помогли пламенные речи в прямом эфире западных телеканалов в самый разгар военных действий. Язык, на котором Москва разговаривает с Западом, оказался более доступным, чем “хороший английский” Саакашвили, о котором с сарказмом упоминали в российских теленовостях. И хотя американский президент Джордж Буш ещё в понедельник призвал Россию прекратить вторжение на территорию суверенного государства, уже во вторник госсекретарь Кондолиза Райс заявила, что США приветствуют посредническую роль ЕС и рады достигнутому прогрессу. Прекращение военных операций Россией приветствовала и ОБСЕ. Тем временем пресс-секретарь Генпрокуратуры РФ Марина Гриднева говорит о том, что “российское законодательство позволяет привлечь Михаила Саакашвили к уголовной ответственности”, а в разгромленном Цхинвали россияне дотошно собирают доказательства геноцида осетинского народа со стороны грузин.

Яна СЕДОВА, Диана ПЕТРИАШВИЛИ