Иметь или быть

Вынужденное участие в грузино-южноосетинской войне поставило элиту России перед крайне неприятным выбором: продолжить конфронтацию с Западом и поставить под удар свои зарубежные активы или сдаться ему на милость в дипломатической войне, рискуя международным авторитетом и уважением собственного населения. Длительность тайм-аута, взятого Кремлем после призыва парламентариев признать независимость Южной Осетии и Абхазии, продемонстрирует не столько наличие ресурсов для конфронтации с Западом, сколько наличие политической воли. А воля зависит от готовности элиты разделить судьбу страны.

Вчера руководство РФ наглядно продемонстрировало, что не опасается разрыва отношений с ключевыми западными организациями, которым в последнее время грозят Москве. Правительство сообщило, что замораживает невыгодные РФ соглашения по ВТО до момента вступления в эту организацию, а президент Дмитрий Медведев объявил о замораживании отношений с НАТО. Более чем естественный шаг в ситуации, когда альянс резко меняет баланс сил в Черном море, наращивая корабельную ракетную группировку.

В новом витке противостояния с Западом Россия выглядит более слабым игроком, чем СССР, однако ресурсы для конфронтации с Западом у России все же есть. Хотя 40% потребляемого страной продовольствия составляет импорт, РФ в состоянии обеспечить себя хлебом и картофелем, а ряд незападных стран, таких как Бразилия, крайне заинтересованы в поставках мяса. “К тому же полная блокада России невозможна физически, — считает ведущий эксперт Центра развития Валерий Миронов. — Если даже какая-то из стран G8 закроет экспорт в Россию, не стоит забывать, что транснациональные компании давно вывели производства в третьи страны, в частности в Китай, который в любом случае сохранит с нами торгово-экономические взаимоотношения”.

Однако на Западе все чаще звучат призывы применить против России крайние меры — блокировать счета российских бизнесменов и чиновников за рубежом. Сколько денег вывезла из страны российская элита за минувшие 16 лет, вопрос открытый. Серьезных открытых исследований на эту тему нет, но, по разным оценкам, речь может идти о сумме от 300 млрд до 700 млрд долл. Эксперты говорят в основном о счетах в банках США и стран ЕС, открытых на имя бенефициаров офшорных компаний, зарегистрированных сначала на Британских Виргинских и Каймановых островах, в Сент-Китсе и Невисе, а в последние годы, по мере роста финансовой привлекательности Лондона, — на островах Мэн и Джерси, входящих в состав Соединенного Королевства.

Как заметил политолог Сергей Кургинян, действующая в РФ политэкономическая система создавалась с целью вхождения в Запад, а не конфронтации с ним. Это объясняет многие решения российского правительства, в частности размещение Стабфонда в американских ценных бумагах. Очевидно, что в первой половине тучного нефтяного десятилетия, когда в Вашингтоне принимался “Патриотический акт”, сценарий конфликта с США в Кремле исключали целиком и полностью. “Между тем учитывать политические риски, действуя за пределами страны, гораздо важнее, чем экономические, — говорит профессор-исследователь Делавэрского универститета Сергей Лопатников. — Впечатление такое, что Стабфонд является залогом не только политической лояльности, но и внешних кредитов для компаний с госучастием”.

Есть основания предполагать, что судьба Стабфонда, как и судьба частных капиталов, станет одной из причин возможных проволочек с признанием Южной Осетии и Абхазии. “Элита оказалась на распутье и переживает внутренний раскол, — говорит президент компании экспертного консультирования “Неокон” Михаил Хазин. — С одной стороны, она стремится сохранить ресурсы на Западе, а с другой — понимает, что сохранить их она сможет, только если она будет отражать интересы страны”. Тем более что наличие денег на Западе вовсе не гарантирует свободы распоряжения ими, добавляет профессор Лопатников. “Деньги отбираются легко и непринужденно, особенно если за тобой не стоит мощное государство, — напоминает он. — Прецедентов масса, тот же Сухарто, потерявший миллиарды после смещения. По большому счету государства ведь и существуют для защиты интересов элит”.

Учредитель Института национальной стратегии Станислав Белковский делится своим убеждением, что элита не готова рисковать своими активами на Западе ни при каких обстоятельствах. “Именно поэтому в элитах существует по-прежнему очень серьезная оппозиция признанию Абхазии и Южной Осетии. Это решение на президентском уровне не принято, и пока неясно, будет ли оно принято. Нельзя исключать, что все сведется к дальнейшим торгам с Западом и откатом от этой позиции. Но ссориться с Западом и рисковать своими деньгами элита совершенно не готова. Причем речь идет не столько о государственных ресурсах вроде Стабфонда, сколько о ресурсах вполне частных, которые находятся под законодательством об отмывании денег, которое за последние десять лет стало в США и Западной Европе гораздо жестче.

Виктор ЯДУХА