Шахтеры спустились под землю

Число погибших вчера возросло до 90 человек — эта авария стала самой крупной по числу жертв в истории страны. В Донецке вчера прошли похороны шахтеров, тела которых первыми были подняты на поверхность.

Похоронный процесс

Президент Виктор Ющенко объявил 20 ноября днем национального траура по погибшим горнякам. Однако утром по прибытии в Донецк корреспондент обнаружил, что над зданиями железнодорожного вокзала и некоторых местных банков все еще подняты сине-желтые флаги.

К 10.00 родственники погибших и их товарищи собрались перед административным корпусом шахты, ожидая прибытия автобусов, которые должны были доставить их на Щегловское кладбище. С корреспондентом заговорил один из шахтеров со шрамом через все лицо. “Мы едем хоронить ребят из нашей бригады, — сказал он. — Вы посчитайте, сколько людей погибло за все это время — это и есть настоящий 'голодомор', на который должен обращать внимание президент” (Виктор Ющенко в это время открывал памятник жертвам голодомора в Попельне Житомирской области; см. стр. 1, 2). Когда на крыльце админкорпуса появилась женщина средних лет в строгом темном костюме, собеседник усмехнулся. “Баба из правительственной комиссии, — сказал он. — Сейчас, как всегда, найдут козла отпущения, и на этом все. На самом деле во взрывах виноват Звягильский (председатель совета арендаторов шахты им. Засядько Ефим Звягильский.), потому что он относится к нам, как к рабам, и провоцирует на нарушение техники безопасности, заставляя перевыполнять план”, — добавил горняк, понижая голос.

Тем временем внутри здания, охраняемого милицией, было неспокойно. “Мы уже третий день на ногах, даже кофе нет времени выпить”, — оправдывался охранник перед родственницей одного из горняков, после того как она наконец смогла убедить его пропустить ее внутрь. В приемной директора шахты Игоря Ефремова сидели около десяти шахтеров. В руках у них были заявления об увольнении. “Я не хочу, чтобы меня тоже убило, потому что эта шахта — пороховая бочка, — объяснил один из них. — Я уже подал документы на работу в шахте Калинина и, думаю, скоро устроюсь туда”. По словам сотрудника администрации шахты им. Засядько, пожелавшего остаться неназванным, число шахтеров, подавших заявления об увольнении, уже превысило 300 человек.

Около полудня из административного корпуса шахты были вынесены венки, лопаты, и похоронная процессия направилась на Щегловское кладбище, расположенное неподалеку. Вдоль дороги, по которой двигалась траурная процессия, стояли усиленные патрули Госавтоинспекции.

Всего на погосте собралось около 250 человек. Рядом несли дежурство несколько карет скорой помощи. Как выяснилось, территория кладбища, отведенная для захоронения шахтеров, прилегает к восточному воздухоотводу шахты им. Засядько. По словам местных жителей, “большинство погребенных здесь — горняки”. Многие надгробные надписи в этой части кладбища свидетельствуют о том, что погребенные — преимущественно люди молодого или среднего возраста.

Когда процессия остановилась, под звуки духового оркестра на помосты установили пять закрытых гробов. На деревянную трибуну, смонтированную перед кладбищем, вышли представители официальной делегации. Первым слово взял мэр Донецка Александр Лукьянченко. Он был очень краток. “Мы пришли проводить в последний путь людей, заплативших своей жизнью за донбасский уголь, — сказал господин Лукьянченко. — Впрочем, никакие сказанные сегодня слова не смогут облегчить страдания родных и восполнить потерю близких. Давайте же откроем митинг светлой памяти погибших шахтеров минутой молчания”.

Все присутствующие замерли, из их глаз полились слезы. Над склоненными головами людей, прибывших попрощаться с погибшими, виднелась промышленная часть Донецка.

Вслед за господином Лукьянченко свои речи зачитали министр угольной промышленности Сергей Тулуб и заместитель председателя Донецкой облгосадминистрации Александр Хохота. После этого гробы опустили в могилы и стали засыпать землей. Женщины, державшиеся во время официальной части, начали рыдать. В это время рядом с корреспондентом разговаривали несколько шахтеров, приехавших на Щегловское кладбище сразу после окончания своей смены. “Никто бы не выжил — это как таракана зарядить в ружье и выстрелить”, — сказал один из них. “Все из-за газа — его девать некуда, — ответил ему другой шахтер. — Как рванет, только сапоги и каски вылетают из прохода”. “Думаю, страшнее всего было тем, кто обгорел, но умер не сразу”, — вмешался третий. Тут разговор прервался, поскольку родственники попросили горняков помочь установить ограду на одну из могил, устланную свежими цветами и венками. “Только не бухать потом, пацаны, — сказал один из них. — Нам сегодня еще работать”.

Похоронная церемония завершилась приблизительно в 15.00. Члены официальной делегации тут же разъехалась, остальных автобусы повезли в столовую шахты им. Засядько, где был накрыт поминальный обед. В окна уходящих автобусов женщины наблюдали за тем, как работники кладбища с помощью кирок наносили контуры новых могил.

Всего вчера в Донецке и областных городах похоронили 28 горняков.

Авария исторического масштаба

Вчера утром насчитывалось 90 погибших — это наибольшее число жертв аварий на шахтах в истории Украины. Судьба еще 10 человек остается пока неизвестной, однако вероятность того, что их найдут живыми, невелика.

В Донецком областном бюро судмедэкспертизы сейчас продолжается работа по установлению причин смерти, совместно с прокуратурой ведется опознание тел погибших. Идентифицировано 56 тел.

Несмотря на трагедию и официальные заявления, согласно которым в шахте ведутся только восстановительные и аварийно-спасательные работы, добыча угля не приостановлена. Об этом корреспонденту сообщили шахтеры, которые отправились 20 ноября в забой. По их словам, руководство поставило жесткое условие: или спускайтесь в шахту, или пишите заявления “на расчет”. Горняки рассказали, что им даже не дали попрощаться с погибшими товарищами, а заставили выйти на работу. “А я не хочу в шахту — я хочу жить”, — сказал собеседник, который выбрал как раз увольнение.

Горняки вообще стали более откровенными. Они рассказывают то, о чем в первые два дня после аварии предпочитали не говорить. Так, по их словам, в последнее время на Засядько на 20-25% была урезана зарплата, притом что рабочие нормы повысились. Во главу угла ставятся только нормы добычи, которая помимо официальной, указанной в документах, бывает еще и “неучтенной”. Чем на больших горизонтах идет добыча, тем выше концентрация метана и вероятность взрыва, утверждают шахтеры. Некоторые говорят, что после предыдущих взрывов на шахте не менялась система обеспечения безопасности. По словам одного из собеседников, на 7-м участке, где произошел взрыв, датчики контроля газа не работали последние полгода.

Как сказал корреспонденту бывший шахтер Геннадий Стариков, который пришел вчера на шахту, чтобы забрать тело сына, горного мастера Дмитрия Старикова, ему “больно слышать, что за безопасность отвечали непрофессионалы”. “Нет такого, чтобы вдруг произошел взрыв. При повышении концентрации метана до 1% автоматически должна отключаться аппаратура, — сказал он. — Я здесь никогда не слышал команды 'стоп', а только 'вперед'”.

Мнения о том, нужно ли после произошедшей катастрофы закрывать предприятие, разделились. Для шахтеров даже вопрос обеспечения работой в связи с масштабом трагедии оказывается на втором плане. В руководстве шахты намерены поступить другим образом — закрыть только 7-й участок, где произошла трагедия. В профкоме шахты вчера отметили, что закрытие всего предприятия станет “еще одной катастрофой”. “Это будет полный крах отрасли”, — сказал руководитель профкома шахты Юрий Заец.

Информацию о возможном закрытии шахты им. Засядько, распространенную СМИ 19 ноября от его имени, опроверг и председатель совета арендаторов предприятия Ефим Звягильский, отказавшись, впрочем, отвечать на любые другие вопросы и комментировать заявления шахтеров о порядках на предприятии и организации безопасности труда.

Сегодня в Донецке снова будут хоронить погибших.

Константин УСОВ

Андрей ЗАСЕКИН