Ринат Ахметов: “Я думаю, “Шахтер” погубил себя сам”

— Ринат Леонидович, мы провожаем 2007 год — год, наверное, неоднозначный. Для вас он все-таки был годом разочарований или годом испытаний?

— Если подводить итоги 2007 года, то хочу сказать, что это был год испытаний. Это был год разочарований, в котором было место и очарованию. Мы проиграли чемпионат, мы проиграли Кубок, мы проиграли Суперкубок, мы заняли 4 место в группе... Это очень плохой результат, и этим я разочарован. Но при этом, как я уже сказал, было место и очарованию. Наша команда демонстрировала яркую, зрелищную, атакующую игру в первом круге чемпионата. За первые 15 игр мы потеряли всего 5 очков, это очень хороший показатель, такого у нас никогда раньше не было. Матч с “Зальцбургом” вообще навсегда останется в моем сердце. В этом поединке ребята проявили мужество, характер, волю. Были эмоции, у нас у всех были слезы радости на глазах. Я хочу вам сказать, что в этот день я по-настоящему был счастлив. Ну и, конечно же, мы все были очарованы нашим стартом в Лиге чемпионов. Не только победами, но и прекрасной атакующей игрой. Почему я сказал, что 2007 год — это год испытаний? Нам не хватило 18 секунд с “Севильей”, чтобы продолжить борьбу за Кубок УЕФА. Нам не хватило 20 секунд в Глазго с “Селтиком”… А я уверен, что именно там решалась судьба 1/8 Лиги чемпионов.

После таких моментов обычно слабые люди опускают руки и сдаются. Сильные — поднимаются и идут вперед к новым победам, к новым завоеваниям. Не зря говорят, что Бог дает испытание сильным. Я хочу сказать всем нашим болельщикам — мы никогда не опустим руки, мы будем идти вперед к новым победам, к новым завоеваниям. Я уверен в том, что “Шахтер” добьется больших успехов, как на европейской арене, так и в национальном чемпионате.

— Вы сказали, что у “Шахтера” получился фантастический старт в Лиге чемпионов. Но при этом, что же в итоге погубило этот “Шахтер” в Лиге чемпионов?

— Я думаю, “Шахтер” погубил себя сам. Я думаю, наша молодость… В том числе, и наши молодые игроки, которые совершили нелепые ошибки. А, к сожалению, в Лиге чемпионов такие ошибки не прощаются.

— Нет, ну подождите, молодость… “Шахтер” несколько лет подряд играет в Лиге чемпионов, и в случае неудач Луческу говорит сразу: у нас молодая команда. Но, честно говоря, молодость — это выглядит уже смешно…

— Ну, смешно — не смешно, но это действительно так. Вы посмотрите, в этом году от нас ушли четыре ключевых игрока с огромным европейским опытом, без которых невозможно было представить “Шахтер”. Это — Матузалем, это — Элано, это — Тимощук и Марика. А к нам пришли, за исключением Лукарелли, молодые футболисты.

— Нет, подождите, почему только Лукарелли? “Шахтер” кроме Лукарелли еще купил опытного игрока Нери Кастильо.

— Кастильо — это сильный игрок, это опытный игрок. Мы заплатили за него 20 млн. евро в надежде на то, что он поможет нам в Лиге чемпионов. Но, как оказалось, он нам помогал в основном на трибуне, как зритель. Видно, хорошо “болел”, хорошо аплодировал.

— Так что, получается, Луческу не может работать со звездами, если у него игрок стоимостью 20 млн. евро сидит на трибуне и хлопает, помогает “Шахтеру” на трибуне?

— Для меня вообще не играет роли, игрок стоит 20 млн. евро или 2 млн. евро. Играть должен тот, кто сильнее. Кастильо действительно показывал очень яркую игру на Кубке Америки и был там звездой. Он был звездой в “Олимпиакосе”, и к нам приехал звездой… Наверное, он посчитал, что если мы за него заплатили за него 20 млн. евро, то место в составе ему забронировано, он забыл о том, что его нужно завоевать. Оказалось, что это совсем не просто, потому что в нашем составе не менее яркие, и не менее звездные футболисты. Поэтому Кастильо оказался на трибуне.

— И на сегодняшний день ситуация выглядит так: получается, что 20 млн. евро выброшены на ветер, и совершенно не известно, адаптируется или не адаптируется Кастильо в “Шахтере”?

— На ветер мы ничего не выбросили. Если у кого-то складывается впечатление, что мы неэффективно используем средства, то он глубоко заблуждается. Да, мы дорого покупаем игроков, но мы и дорого продаем. Кастильо хочет покинуть клуб. Я готов пойти ему навстречу. Но для этого за него должны заплатить не менее 20 млн. евро. Такого предложения нам не поступало. Нам поступило другое предложение от “Манчестер Сити”, где речь идет об аренде на 1 год. За это нам предлагают 1 млн. евро и право выкупа. То есть, если Кастильо им подойдет — они заплатят нам через год 19 миллионов евро, не подойдет — они нам вернут его обратно, и скажут, делайте с ним, что хотите. В этой ситуации “Манчестер Сити” ничем не рискует, а нам это предложение не подходит.

Мы ответили категорическим отказом. Мы им сделали встречное предложение: 1 год аренды — 5 млн. евро, и у вас нет никакого опциона, то есть права выкупа. Что это значит? Это значит, что если у Кастильо пойдет игра, как у Элано в этом году, то через год мы будем решать, вернуть его к нам в “Шахтер” или продать. А цена на него может быть и 20, и 30, и 40, и 50 млн. евро. И все вырученные деньги получит футбольный клуб “Шахтер”.

— Постойте, вы сейчас хотите сказать, что Кастильо может быть отдан в аренду на 1 год за 5 млн. евро? Это, честно говоря, стоимость хорошего европейского трансфера… Так вам удалось договориться с “Манчестер Сити”?

— Нет, мы еще не договорились, у нас переговорный процесс. Но я не исключаю, что мы договоримся.

— Хорошо. Что касается Лукарелли, много было вопросов, много каких-то статей выходило с его интервью, в которых он говорил о том, что он то ли остается в “Шахтере”, то ли вернется обратно в Италию. Что дальше?

— Я тоже читал эти интервью. Кристиано — это опытный игрок. Я думаю, в ближайшее время мы определимся с его судьбой.

— Ну и еще один вопрос о трансферах. Мы говорили о Кастильо, о Лукарелли. Вот одна из последних новостей сообщает о том, что “Шахтер” может отдать в аренду Жадсона в бразильский “Сантос”. Это правда или нет?

— Я вообще не знаю, кто распространяет эти слухи. Мы ни с кем не вели никаких переговоров что касается продажи Жадсона. Что касается аренды, это вообще смешно. Жадсон — это один из основных наших игроков.

— Нет, ну я почему, собственно, спрашиваю, — раньше в это, наверное, мало бы кто поверил, а сейчас “Шахтер” так активно ведет себя на трансферном рынке: расстается с ведущими игроками, покупает новых… Я в этом смысле…

— Раньше мы не продавали своих футболистов. Была такая золотая клетка… Это была наша большая ошибка, и я готов это публично признать. В этом меня убедил Луческу. Сегодня ситуация резко изменилась — после продажи Элано в “Манчестер Сити” и Марики в “Штутгарт”. К нам пришли такие игроки как Илсиньо, Кастильо, Виллиан, Лукарелли. Раньше такие игроки никогда не рассматривали подобные предложения. Сегодня все большие таланты в мире знают, что “Шахтер” — это не золотая клетка. Это клуб, который поможет им оказаться в лучших клубах Европы. Но для этого они должны приехать к нам и работать с полной самоотдачей. То есть, работая на “Шахтер”, они работают на себя, и этим привлекают внимание лучших европейских клубов.

— Но подождите, мы так или иначе возвращаемся к вопросу, что если, допустим, в будущем “Шахтер” в каком-то из турниров потерпит неудачу, Луческу скажет: “Извините, у нас молодая команда”. Так что ли?

— Я думаю, что этот год скорее был не правилом, а исключением. Я не думаю, что каждый год мы будем продавать по пять ключевых своих игроков. Также я не думаю, что каждый год мы будем покупать по 7 — 8 новых игроков, которым нужно время на адаптацию. В этом плане мы будем последовательны: все наши шаги будут направлены только на одно — завоевание европейского Кубка.

— Хорошо, ну а сам Мирча Луческу подходит для этой цели? Потому что не так давно, буквально после матча с “Бенфикой” многие были уверены, что вы отправите его в отставку.

— Мистер Луческу подходит под эти цели. Знаете, мне кажется, что у меня репутация решительного человека. Я 11 лет президент футбольного клуба “Шахтер”. За эти годы я поработал со многими специалистами, и если я не видел будущего, то есть завтрашнего дня, я решительно снимал с работы того или иного тренера, и этим брал на себя ответственность. В случае с Луческу, если бы я освободил его от занимаемой должности после “Бенфики”, это были бы эмоции и популизм. А для клуба это не шаг вперед, а три шага назад. Поэтому я принял решение оставить Луческу на посту главного тренера донецкого “Шахтера”.

На это у меня было несколько основных причин: во-первых, я по-прежнему убежден, что Луческу — это сильный тренер с огромным европейским опытом, у него колоссальная мотивация добиться больших успехов с “Шахтером” в Европе. Во-вторых, мы говорили о том, что в этом году было место и очарованию. Это значит, наша команда показывала яркую, зрелищную, атакующую, агрессивную и победную игру, которая доставляла радость всем нашим болельщикам. И, наконец, третье, — с Луческу у нас появилось чувство уверенности. Где бы наша команда ни играла — с кем угодно, где угодно — у нас такое чувство, что мы можем обыграть — кого угодно и где угодно. Я понимаю, что болельщики скажут, что у нас появилось и другое чувство: мы можем и проиграть кому угодно и где угодно. Как раз над этим и надо работать и Луческу, и всем футболистам. Чтобы такого чувства неуверенного у нас не было.

— У вас такой, скажем, неисчерпаемый кредит доверия к Луческу. А вот это самое ваше доверие, оно, на ваш взгляд, не может расслабить тренера?

— Луческу — опытный тренер и опытный специалист. Он прекрасно понимает, что доверие не бывает бесконечным. Тренерская работа, это, знаете, когда команда выигрывает — вас носят на руках, когда команда проигрывает — сразу ставят вопрос о вашей квалификации. Так и с Луческу. Несколько месяцев назад говорили о том, что он большой тренер, сегодня говорят обратное. Я хочу вам сказать, что это очень амбициозный тренер, это очень амбициозный человек. И его амбиции направлены на то, чтобы добиться с “Шахтером” больших успехов в Европе.

— В вас чувствуется твердая вера в Мирчу Луческу. Но, так или иначе, донецкий “Шахтер” войдет в следующий год с переменами, в первую очередь, связанными с новой эмблемой. Скажите, почему, собственно, было принято решение сменить старую эмблему на новый бренд?

— Я понимаю, что это болезненный процесс — смена эмблемы. Но, к сожалению, старая эмблема не говорила о наших амбициях. Если сегодня провести соцопрос, показать нашу старую эмблему, и спросить: “Скажите, пожалуйста, какие амбиции у этого клуба?” Вы получите такой ответ: “Средний клуб, у которого максимальная даже не цель, а мечта, — завоевание бронзовых медалей чемпионата Украины”. Это — не наши амбиции.

Мы приняли решение, точнее, выстрадали решение создать новый символ, который должен отображать три главные вещи: откуда мы, кто мы и к чему стремимся. Откуда мы? Мы — из индустриального края, мы из промышленного региона. Наши болельщики — это сильные, мужественные и трудолюбивые люди. Кто мы? Мы клуб современных европейских футбольных стандартов. И, наконец, к чему мы стремимся? Мы стремимся к завоеванию европейского Кубка. Мы стремимся войти в элиту европейского футбола. Мы хотим стать послом украинского футбола в Европе. Новый наш символ отображает три эти главные вещи.

— Вы очень правильно сказали в начале своего ответа, что это болезненное решение. И болезненное оно для многих. Есть часть болельщиков, которым не нравится новая эмблема, они хотят, чтобы была старая. Что вы им можете сказать по этому поводу?

— Знаете, у меня дома, в моей семье, ситуация тоже ситуация 50 на 50: одним нравится, другим не нравится. Более того, я встречал некоторых друзей, которые мне говорили: “Неделю назад она нам не нравилась”. А сегодня они говорят, что это сильная эмблема. Есть такая поговорка: привычка — хуже любви. Мы все привыкли к старому символу. Я думаю, нам надо время для того, чтобы привыкнуть к новому символу.

— Дискуссий немало сейчас вокруг новой эмблемы, и при этом одна из острых тем, это название клуба в логотипе: раньше там было написано “Шахтер”, сейчас “Шахтар”…

— Официальное название клуба “Шахтар”. Именно под этим именем клуб был зарегистрирован уже очень давно. Меня тогда в команде еще не было. Наш символ не может иметь два имени. Нам пришлось выбирать. Мы выбрали украинское слово, потому что мы украинский клуб, мы представляем Украину в Европе и мы хотим стать послом украинского футбола в Европе.

— Ну так что, назовем новый год — годом новой эмблемы и годом нового стадиона?

— И новых больших европейских побед!