Валерий Пятницкий: “Поддержав Украину, ЕС поможет себе”

— Вы приехали в Брюссель для участия в заседании второго комитета Украина — ЕС, на котором экспертами традиционно обсуждаются вопросы макроэкономики, социальные реформы и такие аспекты фискальной политики, как изменения налогообложения. Отразился ли нынешний финансовый и экономический кризис на работе комитета?

— Естественно, кризис наложил свой отпечаток. Все вопросы рассматривались в контексте тех действий, которые предпринимаются Украиной и ЕС для урегулирования ситуации. Понятно, что сейчас ограниченные финансовые ресурсы тормозят темпы дальнейшего проведения некоторых социальных реформ.

— В чем польза для Украины от таких экспертных встреч? Каковы ее главные результаты?

— Диалог в условиях экономического кризиса необходим. Это позволяет лучше понять друг друга и скоординировать действия. Так сказать, “сверить часы”, разобраться, какие сигналы мы друг другу подаем.

Наши взгляды в первую очередь совпадают в вопросах реформы налоговой системы. Мы обсуждали перспективы роста акцизов. По ряду причин важно повышать акцизы на табачные изделия и алкогольную продукцию. В том числе и потому, что европейцы борются с контрабандой этой продукции из стран-соседей. А для нас повышение акцизов — дополнительный источник фискальных поступлений. Поэтому, когда в Украине изначально было принято решение о повышении акцизов, оказалось, что это совпадает с политикой ЕС.

Говорили на комитете также о том, что нужно всегда взвешивать решения, когда дело касается потенциальных торговых ограничений. Я привел примеры того, как такие торговые ограничения, вводимые ЕС в нынешней ситуации, становятся негативным сигналом для Украины.

Евросоюз вернулся к таможенным пошлинам на зерновые, которые существовали еще до нынешнего зернового кризиса, и вроде все правильно, никаких нарушений в этом нет.

Но сейчас не время давать такой сигнал, проводить такую политику. В условиях кризиса возможности других экспортных секторов нашей экономики, в первую очередь — экспорта металла, и так значительно упали. Мы гордились, что вырастили так много зерна и сможем теперь на этом хорошо заработать.

И вдруг где-то на границе с Польшей экспортер узнает, что ему нужно платить таможенную пошлину в 7—8 раз выше! Думаю, что для него это очень неприятный сюрприз. Хотя, казалось бы, если работаешь на этом рынке — неожиданностей быть не должно, ибо знаешь, куда везешь свой товар и на что можешь рассчитывать. Понятно, что мы не единственные, в отношении кого предусматривается использование таких защитных мер. Но если бы это было в нормальных экономических условиях, то это одна ситуация. А если в условиях экономического кризиса, то зачем в таком случае нас спрашивать: “Есть ли у вас намерения вводить какие-то защитные меры?”

— Собирается ли Украина по примеру Исландии официально обращаться к ЕС за финансовой помощью для преодоления кризиса и стабилизации экономической ситуации в стране?

— Природа кризиса в Исландии совсем другая, чем в Украине. Не могу говорить от имени украинского правительства. Но почему бы и нет?

Знаю, что на сегодняшний день правительством изучаются все возможности привлечения помощи, которая позволила бы стабилизировать ситуацию в стране. Помощь МВФ — это, скажем, часть пакета.

Таким образом для нас может быть создана более определенная перспектива. Нам необходимо, условно говоря, как и многим странам, пережить 2009 г. в ситуации, когда экономический кризис не превратится в экономический спад. Наилучший сценарий — обеспечить какую-то стабильность, возможно, не рост, но и хотя бы не спад.

Во время встречи я поднял вопрос о возможном оказании помощи Украине со стороны ЕС. Если мы партнеры и серьезно углубляем отношения, то почему бы не помочь друг другу? Пока от роста оборотов торговли между Украиной и Евросоюзом выигрывает последний, так как положительное сальдо — в пользу ЕС. Поэтому какой-либо экономический спад в Украине — если он будет быстрым — также отразится и на европейских компаниях.

Конечно, можно помогать своей промышленности, вкладывать в нее какие-то деньги, но продукцию нужно где-то реализовать. Безусловно, Украина — не самый крупный рынок, у нас, как в Китае, полтора миллиарда потребителей не наберется, но в любом случае, если торговля с Украиной у ЕС растет, то это и им выгодно, они сами в этом нуждаются. Поэтому, на наш взгляд, помогая нам, европейцы помогут себе.

Экономически стабильная Украина намного привлекательнее для ЕС даже ввиду заключения в будущем соглашения о зоне свободной торговли. Какой смысл его заключать с партнером, чья экономика полностью разрушена? Мы это уже пережили в 90-е годы. Сравните объемы торговли между ЕС и Украиной сейчас и тогда.

— В какой форме может быть предоставлена помощь?

— Помощь может быть микрофинансовая, стабилизирующая. Можно поддержать отдельные сектора. МВФ содействует в выравнивании макроэкономической ситуации, спасает банковскую систему.

Главное — чтобы было политическое решение и желание помочь, и сделать это нужно быстро. Обещания же или советы, что можно и нужно что-то там делать, двигаться этим или другим путем, используя разные торговые инструменты, — это мы хорошо знаем и сами.

Но такие меры дают результат через полгода, через год-полтора. К сожалению, нам ждать некогда. Действовать надо сейчас. Статистические данные указывают на то, что растет безработица, сокращается производство, закрываются предприятия. Ситуация в нашей стране начинает все больше беспокоить население. Создается атмосфера неопределенности, ожидания худшего.

Помощь МВФ — сигнал, что можно стабилизировать ситуацию, это дает веру в будущее. Если есть поддержка Всемирного банка, то вера еще более укрепляется. ЕС — это еще один плюс. Иногда необходимо просто сформировать позитивные ожидания. Возможно, в итоге ситуация окажется хуже, чем мы надеемся. Но по крайней мере мы не будем своими опасениями подталкивать страну к катастрофе.

Позитив настраивает на работу, негатив же вынуждает опускать руки. Поколения наших граждан, сформировавшиеся еще при Союзе, хорошо помнят 90-е годы, когда свирепствовала инфляция, с полок магазинов исчезло буквально все, люди выживали за счет огородов.

И если все время твердить о кризисе, не давать никаких положительных сигналов, то человек отчаивается и начинает думать о смерти, о том, как сберечь какие-то деньги на похороны. Мы не хотим, чтобы у нас об этом думали.

Если страна вернется к этому, то не будет ни импорта европейских автомобилий, ни импорта европейской одежды, и о многом придется забыть. Уровень благосостояния в стране определяет, насколько вы интересны как партнер. ЕС было бы целесообразно протянуть нам руку помощи.

— Какой уровень иностранных инвестиций необходим Украине, чтобы стабилизировать ситуацию?

— Уровень должен быть такой, какой страна в силах “освоить”. Потому что если дадут сто миллиардов долларов или евро, это, конечно, прекрасно, но использовать их эффективно не получится.

С другой стороны, это отнюдь не означает, что Украина просто “проест” кредит МВФ по программе Stand by. Этот кредит — важный психологический фактор. У Украины есть внутренние резервы, работает экономика. Поддержка извне укрепит веру в то, что мы не свалимся в пропасть. А стабилизировать экономику лучше за счет внутренних ресурсов, таких как резервы Нацбанка. Если будет сформирован стабилизационный фонд — то за счет него. А также за счет сокращения лишних расходов. Все, что из бюджета тратилось непродуманно, необходимо сократить.

— И какие же расходы следует, на ваш взгляд, сократить?

— Не хочу это сейчас комментировать. В настоящее время правительство готовит новый проект бюджета. И, естественно, будут сравнивать этот проект с тем, который подавался в сентябре. И тогда мы увидим, какие расходные статьи будут сокращены.

Понятно, что первая реакция власти будет сократить затраты, связанные с командировками, телефонными звонками, автомобилями. Уже объявлено сокращение штата госслужащих.

Но как тогда быть с безработицей? “Урезать” штат на 10% — значит уволить тысячи людей. Куда они денутся?

Безусловно, кто-то выйдет на пенсию. Но ведь им придется ее платить. В результате это может оказаться не самым эффективным сокращением затрат. Можно создать программу выплаты им субсидий, а лучше дать возможность зарабатывать.

Кризис — это урок о том, что нужно жить в пределах того, что вы зарабатываете, а не просто тратить, тратить, тратить. Очевидно, что кризис может привести и к сворачиванию социальных программ, особенно если они не были подкреплены уровнем развития экономики. Потому что заявить можно все что угодно, даже пообещать всем минимальную зарплату в 1000 долларов. Но в реальности для этого ресурсов нет.

Говорят, что кризис позволяет реформировать экономику. Но, наверное, кризис все же не лучшее время для реформ. Это, возможно, повод задуматься о том, что делалось не так. Как там у Жванецкого? “Может, в консерватории что-то подправить”. Кризис заставляет пересмотреть свою политику, принципы развития экономики и позднее — уже выйдя из кризиса — приступать к реформам.

— Ныне звучит много критики в адрес антикризисного закона. Говорят, что многие вопросы упустили из виду, и теперь нужно принимать дополнительные меры. Какие еще законы нам необходимы?

— Закон, сформированный в течение нескольких дней и фактически являющийся отражением определенных договоренностей в контексте получения помощи МВФ, не может охватить все. Однако не обязательно нужны еще какие-то законы, можно обойтись решениями правительства.

На сегодняшний день у нас правительство ограничено в инструментах реагирования но кризис. Слишком многое требует законодательного подкрепления, а это длительный процесс.

В ситуации стабильности, когда скоординированно работают все ветви власти, такой подход действенен. Но когда этого нет, должны быть какие-то другие инструменты, скажем, противовесы, чтобы не нарушить тот хрупкий баланс, который сложился в украинской власти сегодня. Поэтому мы рассматриваем, какие изменения в законодательстве необходимо принять.

Антикризисный закон больше коснулся банковской системы и меньше — налогового законодательства. Сейчас в мире обсуждается вопрос, повышать или понижать налоги и какие? Универсального рецепта нет. У кого-то налоговая нагрузка и так достаточно высокая, и в этих странах есть “зазор” для снижения налогов, а где-то они и так были настолько низкими, что снижения все равно не почувствуют.

Мы давно говорим о необходимости принятия налогового кодекса, упрощения администрирования налогов. Очевидно, что налоговую систему нужно развивать. Во время кризиса это намного ощутимее. Была бы у нас система налогообложения попроще, возможно, не стоял бы вопрос повышения или снижения. Если система сбора налогов неэффективная, значит, вы используете свои деньги нерационально.

Выход не в том, чтобы принять как можно больше законов, давайте выполнять хотя бы те, что есть. Наши бизнесмены живут в ожидании новых законов. Есть у меня университетский товарищ, занимается теперь бизнесом. Я у него спрашиваю: “Что для тебя важно? Пошлины?” Он отвечает: “Мне все равно, какие у вас будут пошлины. Мне важно знать, какая будет налоговая система в 2009-м. Тогда я смогу планировать свой бизнес. Ты мне расскажи, а то я не понимаю, какая у нас в стране ситуация с налогами, какие я должен платить, а какие нет”.

— И что вы рассказали ему?

— К сожалению, не могу взять на себя ответственность и четко сказать: вот такая-то будет налоговая система в этом сегменте рынка и гарантировать, что она не изменится через квартал, полгода или год.

Мы можем провозглашать какие угодно антикризисные меры, направленные якобы на поддержку бизнеса. Но если сегодня предпринимаются одни меры, а через пару месяцев другие, а потом еще третьи, то эти антикризисные меры становятся угрозой для бизнеса, который не видит и не понимает — каких результатов ему следует ждать от этих мер.

Эта неопределенность очень лихорадит бизнес. И это на сегодняшний день — самое страшное для него.

Наталья КИЧИГИНА