Чем опасны остроты

Дело было в Мюнхене в феврале 2006 года. В глазах Джона Маккейна поблескивал тот злорадный огонек, который всегда загорается в моменты, когда он собирается запустить словесную ракету. 'У меня тут возникла острота', — сказал мне Маккейн, имея в виду речь, которую он должен был произнести через несколько часов на ежегодной мюнхенской конференции по политике в области безопасности.

Маккейн действительно запустил эту остроту. Он подверг резкой критике Владимира Путина за 'стремление к автократии внутри страны и за рубежом', а затем призвал к исключению России из Группы восьми промышленно развитых государств. Для ровного счета он включил в свою речь призыв к Грузии, которая и без того острым шипом сидела в российском боку, о вступлении в НАТО.

Эта речь Маккейна произвела в 2006 году большое впечатление на СМИ, и он знал, что так и будет. Такое же впечатление произвело и обращение эмоционального президента Грузии Михаила Саакашвили, с которым он выступил в Мюнхене за день до Маккейна. Саакашвили вспомнил, как плакал в ту ночь, когда пала Берлинская стена — а затем обратился к Западу за поддержкой грузинских усилий по возврату в лоно Грузии предательской провинции Южная Осетия и по уничтожению, как он выразился, 'раковой опухоли сепаратизма'.

Сейчас, когда Россия вторглась в Грузию, Маккейн может вспомнить о той речи и заявить: 'Я же вам говорил'. Действительно, этот республиканец из Аризоны давно уже предупреждал, что путинская Россия движется в опасном направлении, и что Западу надо проявлять бдительность. Но я больше всего запомнил в тот день в Мюнхене блеск в глазах Маккейна, когда он произносил свою вызывающую речь.

Маккейн любит остроты. Мы хорошо знаем этот злорадный взгляд -именно так он смотрел, когда произносил саркастические замечания и остроумные колкости в адрес своих соперников по Великой старой партии, таких как бывший губернатор Массачусетса Митт Ромни. Это одно из его привлекательных качеств, но в данном случае оно вызывает у меня беспокойство. Остроты не очень уместны во внешней политике. Они придают смелости друзьям и провоцируют врагов — а в грузинском кризисе это стало смертоносным сочетанием.

После окончания войны в Грузии многие комментаторы начали говорить о том, что взрывной Саакашвили попал в ловушку, начав 7 августа наступление на столицу Южной Осетии Цхинвали. Он создал предлог для жестоких ответных действий русских.

Так что же подтолкнуло Саакашвили к такой опрометчивой авантюре? Отчасти — двойственная политика администрации Буша, которая в один момент заявляла грузинскому лидеру, что 'мы всегда деремся за своих друзей' (так говорила в июле госсекретарь США Кондолиза Райс в Тбилиси по поводу заявки Грузии на вступление в НАТО), а на следующий месяц уже призывала его к сдержанности. Отчасти — действия заводил из прогрузинского лобби, в котором голос Маккейна звучит громче многих.

Давайте на время забудем о том факте, что главный советник Маккейна по внешней политике Рэнди Шунеманн (Randy Scheunemann), по сути дела, является грузинским лоббистом. Маккейн своими собственными злыми заявлениями, которые звучали в последние месяцы, вселял в грузин веру в то, что Америка поддержит их в случае возникновения кризиса. Такие ожидания были наивными, и поддерживать их было неправильно. Особенно грубой ошибкой было давать такому непостоянному лидеру как Саакашвили то, что он, очевидно, принял за американский карт-бланш.

В мире после 'холодной войны' малые страны часто ввязываются в драки, закончить которые они не в состоянии. Затевая их, они надеются на помощь больших держав. Так случилось в 90-е годы с Боснией и Косово, которые понадеялись, что их отчаянное положение и незащищенность заставят Запад вмешаться, что он со временем и сделал. С другой стороны, такую же игру вели и сербы, понадеявшись (безосновательно, как оказалось) на вмешательство России. Здравый смысл подсказывает, что порой лучше дать понять влезшим в драку малым странам и этническим группам: проглотите свою гордость и идите на компромиссы; кавалерия вам на выручку не прискачет.

Существует нравственная проблема со всеми этими прогрузинскими заявлениями, которые затерялись в газетных нападках на путинский неоимпериализм. Постоянно повторяющимся явлением начального этапа 'холодной войны' было то, что Америка подталкивала угнетенные народы к началу борьбы за свободу — а затем, когда становилось жарко, бросала их на произвол судьбы. Такими действиями в начале 50-х открыто занималось ЦРУ, которое вещало на советские республики и народы Восточной Европы, что Америка поддержит их в борьбе за освобождение от советской тирании. После жестокого подавления венгерской революции в 1956 году ответственные американские лидеры научились поступать более осторожно, и более честно говорить о пределах американской мощи.

Сейчас, когда закончилась война в Грузии, Маккейну тоже следует усвоить этот урок. Американские лидеры не должны выступать с угрозами, которые их страна не в состоянии реализовать, а также не должны давать обещания, которые она не может сдержать. Конфронтационная риторика, может быть, и дает нам приятные ощущения, но из-за нее гибнут люди.

Дэвид ИГНАТИУС

(Перевод — ИноСМИ)