Внутренние проблемы внешней политики

Карьерная судьба нового министра иностранных дел будет зависеть от более масштабных политических договоренностей между основными игроками. Торг БЮТ с командой Президента вокруг назначения нового главы внешнеполитического ведомства уже начал напоминать схему “утром деньги — вечером стулья”.

Что, как показывает украинская практика, не сулит ничего хорошего тем, чьи кандидатуры оказываются предметом таких переговоров. Как бы то ни было, должность, которая достанется кому-нибудь из украинских дипломатов, язык не повернется назвать синекурой

Бюджет ведомства составляет лишь половину от прошлогоднего, хозяйство в удручающем состоянии, кадровая и организационная политика привела к потере эффективности и управляемости многими внутренними процессами в министерстве. Поэтому, кто бы ни стал новым министром, ему придется заниматься в основном не диалогом с НАТО или улучшением отношений с Россией, а спасением самого МИДа.

Дипломатия за свой счет

Финансовые проблемы у внешнеполитического ведомства начались в ноябре прошлого года. Средств перестало хватать на командировки заместителей министра даже по Украине, не говоря уж о поездках за границу, частота которых была значительно снижена. С декабря регулярными стали задержки с выплатой зарплаты сотрудникам центрального аппарата и командированным дипломатам в миссиях за рубежом (официально основную часть их доходов составляет не зарплата, а именно командировочные, в разы превышающие ставки в самом ведомстве). Кроме ключевых посольств в США, Германии, России, Франции, Великобритании, миссиях при ЕС и НАТО, во многих диппредставительствах установилась практика выплаты 50—75% жалованья с обещанием выплатить остаток “позже”. Во всех посольствах, генконсульствах и миссиях при международных организациях с начала года предпринимаются активные меры по сокращению расходов. Для начала уволили водителей, уборщиц и другой административно-технический персонал. Распродают машины из автопарков посольств. У большинства сотрудников дипмиссий изъяли карточки на оплату бензина, на которых ранее устанавливался оплачиваемый из бюджета лимит литров. Дошло до того, что обнулили статьи, из которых финансировалась подписка на прессу. Хотя до 80% информации, анализируемой и направляемой в центр, диппредставительства черпают из газет и журналов. Вариант перехода на интернет-версии изданий вряд ли поможет. Во-первых, у многих американских и европейских газет веб-версия является платной. Во-вторых, по МИДу активно ходят услуги, что и за услуги Интернета ведомству тоже скоро нечем будет платить. В некоторых диппредставительствах бухгалтеры даже рекомендуют дипломатам покупать газеты за свой счет с возможной последующей компенсацией.

Но все это полбеды по сравнению с ситуацией, в которой оказались дипломаты в США и некоторых европейских странах, где МИД перестал оплачивать стоимость медицинской страховки. Учитывая расценки на эти услуги в тех же Соединенных Штатах, дипломаты, особенно имеющие маленьких детей, оказываются в катастрофическом положении. Прекратила свое существование и программа улучшения имиджа Украины за рубежом. В бюджете 2009 года средств на нее вообще не выделили. Хотя надо признать, что она в лучшем случае была бесполезной, в худшем — служила основой для сомнительных бизнес-схем. Но сам факт прекращения финансирования без оценки отдачи, а просто в силу нехватки средств — очень показателен.

Выходить из нынешней проблемной ситуации можно только одним путем решительно сокращая штат центрального аппарата и сеть зарубежных дипломатических учреждений. В 90-е годы и в начале 2000-х МИД развивался преимущественно экстенсивным путем. С 50 сотрудников в 1991 году штат вырос почти до 2,5 тысячи человек на начало 2009 года. У Украины в сумме больше посольств, генконсульств и представительств при международных организациях, чем у таких более богатых стран, как Швеция и Португалия. Только на Ближнем Востоке Киев содержит девять посольств, хотя вполне можно было бы обойтись четырьмя. Чем Украине, имеющей в регионе сугубо экономические интересы, объяснить наличие двух отдельных диппредставительств в Ираке и Кувейте? А активность на том или ином направлении определяется не количеством посольств, а количеством визитов региональных инициатив и совместных проектов. С 2004 года не было ни одного визита Президента или премьера на Ближний Восток. И девять посольств такой провал никак не компенсируют. Конечно, закрывать посольства очень сложно. Обычно такой шаг надолго портит двусторонние отношения. Но в условиях мирового кризиса при оглашении такого решения во время визита министра иностранных дел в соответствующую страну имиджевые потери возможно свести к минимуму. В любом случае лучше немного огорчить арабов снижением формального дипломатического присутствия, чем вообще не заниматься всерьез Ближним Востоком, что имело место в последние четыре года. У Тарасюка и Огрызко, сконцентрированных на борьбе “с российской угрозой”, евроатлантической интеграции, популяризации Голодомора и поддержке Грузии, руки не доходили не только до Ближнего Востока, но и до Африки, Латинской Америки, Азиатско-Тихоокеанского региона. Диппредставительства там уже давно не получают стратегических заданий, связанных с интересами Киева в конкретном районе мира, а не с “общими задачами” вроде разъяснения украинской позиции по газовому спору с Россией или по Голодомору. Ведь недавно дошло до того, что президента Мозамбика приглашали на мероприятия, посвященные 75-й годовщине Голодомора в Киев, а на его вежливое предложение приехать в другое время с государственным визитом отвечали молчанием. Представляется, что не будь задачи обеспечить максимально широкое международное присутствие на мероприятии, в МИДе бы вообще не вспомнили о существовании Мозамбика, как и десятков других развивающихся стран.

МИД “в шпагате”

Кроме финансовых проблем, в которых нет большой вины руководства МИДа, отмечаются серьезные провалы ведомства в институциональной и кадровой сферах. После вступления в силу конституционной реформы министерство безнадежно зависло между правительством и Секретариатом Президента. И то, что Огрызко пришлось рассылать порочащие главу Кабмина циркуляры, лишь наименее значимое свидетельство этой тупиковой позиции. Получается, что в Кабинете Министров никто не заинтересован ни в хорошем финансировании, ни в качественном кадровом наполнении МИДа. Напротив, Кабмин, как, впрочем, и Секретариат Президента, с 2005 года усиленно выкачивает из ведомства кадры, предлагая лучшие финансовые условия и быстрый карьерный рост. Правда, за несколько лет в МИДе существенно повысили зарплаты и омолодили кадры. Но качество этих кадров по-прежнему оставляет желать лучшего, в чем признаются даже заместители министра, но предпочитают списывать все на низкие зарплаты (средний оклад атташе со всеми надбавками — 1,5 тыс. грн.). При этом попасть в МИД даже с профильным образованием очень трудно. Зато родственники министров, депутатов и региональных чиновников в последние годы принимались в штат легко и быстро.

В целом же позиция “в шпагате” между правительством и президентским секретариатом никак не способствует выполнению министерством роли координатора внешней политики всех органов власти. Другой вопрос, сможет ли новый министр не только отбиваться от попыток секретариата и Кабинета Министров полностью подмять под себя МИД, но и решать финансовые, организационные, кадровые проблемы ведомства. Здесь необходимы воля и влияние во всех институтах власти, включая парламент. В нынешних условиях во главе главного внешнеполитического ведомства нужна фигура, имеющая возможность серьезно влиять на Минфин и Госказначейство, напрямую звонить Президенту, премьеру и спикеру, тесно взаимодействовать как с фракциями коалиции, так и с оппозицией. А эти задачи, пожалуй, посложнее, чем даже умение одновременно восприниматься позитивно в Москве и Вашингтоне.02.04.2009

Игорь ТУРКЕВИЧ