Выборы или война

Они пройдут в несколько туров начиная с 21 ноября. Несмотря на обещания из Высшего военного совета, руководящего страной, голосование еще может быть отсрочено из-за конфликта новых властей и политических партий вокруг нового избирательного закона.

Высшая избирательная комиссия Египта согласовала даты проведения досрочных выборов в парламент. В воскресенье со ссылкой на заявления главы ВИКа Абделя Муазза Ибрагима арабоязычные СМИ сообщили, что первый этап голосования состоится 21 ноября. Официально дата выборов будет названа 26 сентября. О дате президентских выборов ничего не слышно, ранее говорилось, что они могут состояться не ранее марта-апреля следующего года.

Голосовать за депутатов Народного собрания и членов Консультативного совета-Шуры египтяне будут раздельно. Выборы в обе палаты пройдут в три этапа, в нижнюю — с 21 ноября по 3 января, а в верхнюю — с 22 ноября по 4 марта.

Высший военный совет во главе с фельдмаршалом Мухаммедом Тантауи, возглавивший страну после отставки президента Хосни Мубарака 11 февраля, приступил к консультациям со всеми политическими силами в надежде достичь согласия по формату их участия в предвыборной кампании. За переговоры отвечают глава Генштаба генерал-лейтенант Сами Анан и министр по делам местного самоуправления Мухаммед Аттиа. Партийцы уже получили от Анана заверения, что Высший военный совет не будет вмешиваться в политическую жизнь накануне выборов.

Главным вопросом станет выбор избирательной системы, пропорциональной по партийным спискам, за которую выступают большинство политических сил, или смешанной, изначально предложенной переходным правительством. Как отмечает колумнист The Atlantic Макс Фишер, в такой политически наэлектризованной стране, какой Египет представляется сегодня, выборы по одномандатным округам, когда кандидат, не набравший 20%, может обойти восьмерых соперников, получивших по 10%, равносильны сознательному насаждению нестабильности.

“Возможно, нам и не надо бояться того, что Египет погрузится в гражданскую войну”, — Фишер приводит пример Алжира, где выборы по аналогичной схеме в 1991 году привели к страшной поляризации общества и, в конечном итоге, к войне. Но в таком случае, по его мнению, более вероятно, что “военные власти откажутся уступать власть и сведут демократические институты к такой же никого не представляющей машине по штампованию (правительственных законопроектов) как и во времена Хосни Мубарака”.

Египетские власти, похоже, осознают эту угрозу. В интервью газете Al Ahram Аттиа назвал три аргумента в пользу пропорциональной системы. Голосование только за партийные списки “даст большие возможности партиям и блокам формировать свою электоральную базу” и позволит “минимизировать вероятность запугивания и применения насилия”. Третьим аргументом предложение властей создать отдельный избирательный список, в который бы вошли независимые кандидаты, не желающие ассоциироваться с какой-либо партией.

Реформа избирательной системы за два месяца до голосования может заставить египетские власти отсрочить выборы на неопределенный срок, полагает Al Ahram.

Другой угрозой нынешнему статус-кво является рост фундаменталистского движения “Братья мусульмане”, бывшего под запретом в годы правления Мубарака, и его легального политического крыла — Партии свободы и справедливости. В дни революции исламисты сознательно дистанцировались от происходящего на площади Тахрир, боясь, что режим Мубарака сможет использовать их, чтобы обеспечить поддержку международного сообщества перед лицом “исламской угрозы”. В дальнейшем они стали одними из главных критиков новых властей страны.

Особенно сильны позиции “Братьев мусульман” позиции в сельских районах, в первую очередь в плодородных сельскохозяйственных землях дельты Нила. Как уверяет многочисленных журналистов лидер движения Абдель Монейм Абуль Фотох, его соратники не теряли времени за годы подполья и фактически создали на местах параллельные структуры социального обеспечения, действуя через благотворительные религиозные организации. Ни старейшая либеральная партия “Вафд”, ни новые революционно-демократические группировки, народившиеся на площади Тахрир, таким влиянием вне городов не пользуются.

США не скрывают, что обеспокоены ростом влияния “Братьев-мусульман”, но готовы мириться с их возможной победой на выборах при гарантии сохранения демократического устройства Египта.

Но свое беспокойство американцы сдерживают, памятуя о той роли, которую поддержка Вашингтона требований народного восстания сыграла в падении диктатора. На минувшей неделе посол США в Каире Энн Патерсон заявила, что в американских СМИ вопрос о месте “Братьев мусульман” в будущих органах власти Египта вызывает “чрезмерное беспокойство”.

Касаясь непосредственно отношения госдепа к росту влияния исламистов, дипломат процитировала главу американского внешнеполитического ведомства Хиллари Клинтон, заявив, что американцы “будут иметь дело с людьми, которые хотят принимать участие в политическом процессе и будут выказывать приверженность демократическим традициям и процедурам”.

Александр АРТЕМЬЕВ