Восстание машин

В Калининграде не может быть многотысячного митинга с антиправительственными лозунгами, а Сергей Миронов не может критиковать Владимира Путина на Первом канале в прайм-тайм. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Примерно так можно реконструировать ощущения функционеров “Единой России”, вербализованные в публичных комментариях.

“Циничность политической оппозиции начинает переходить все разумные границы <...> Похоже, кто-то хочет раскачать перед мартовскими выборами политическую стабильность в России, кому-то не дает покоя устойчивое развитие страны, рост ее экономической мощи и мирового авторитета” — первый замруководителя фракции Владимир Пехтин о митинге в Калининграде. “Сергей Миронов сделал личные выпады в адрес Владимира Путина — человека, пользующегося поддержкой подавляющего большинства граждан России <...> Чтобы делать такие заявления, Сергею Миронову нужно покинуть свой пост председателя Совета Федерации” — замсекретаря президиума генсовета Юрий Шувалов о Миронове.

Функционеров партии власти легко понять: митинг в Калининграде и выступление Миронова — события неформатные для существующей политической системы, нарушение привычных правил игры. Митинги могут быть, но только с экономическими лозунгами и ни в коем случае не многотысячные. Миронов может критиковать Путина во время обсуждения бюджета или антикризисной программы правительства — но, во-первых, понарошку, во-вторых, не по Первому каналу в прайм-тайм. И то сказать: Миронов остался сенатором и спикером СФ благодаря петербургскому законодательному собранию, большинство в котором у “Единой России”, да и губернатор Калининградской области Георгий Боос — член “Единой России”.

Нарушение правил игры создает дыру в красивом сне единороссов и рождает чувство опасности. Партия судорожно перебирает возможные варианты реагирования: назначая и отменяя ответный митинг в Калининграде, пытаясь понять, позволяют ли законы отправить Миронова в отставку.

Может быть, возбуждение “Единой России” вызвано подготовкой к мартовским региональным выборам. Хотя в нынешней виртуальной политической системе их ответные политические действия будут мало связаны с действительностью. Более конкретно действуют реальные власти.

У Путина к Миронову претензий нет (что логично — Миронов для реальной власти не угроза). В Калининград для разбирательства отправились полпред президента Илья Клебанов, заместитель генпрокурора Александр Гуцан и начальник управления внутренней политики администрации президента Олег Говорун, а куратор региона в администрации президента Олег Матвейчев был уволен. Возможно, последуют отставки в регионе, какие-то экономические решения, связанные с тарифной, налоговой, трансфертной политикой. Но велик риск получить волну таких же митингов в других регионах страны, где экономическая ситуация не лучше, а недовольство местной (а следом и центральной) властью не меньше. Очень сложная тактическая задача, вызванная стратегическими проблемами.

Реакция “Единой России” лишь наиболее ярко иллюстрирует одно из главных несовершенств устройства власти в России — закрытость, отсутствие механизма обновления. Такая система не развивается и не имеет обратной связи — поэтому в определенный момент отстает от ожиданий населения, а протест населения оказывается для нее сюрпризом.

В странах развитой демократии механизмом обновления власти служит система выборов. В автократиях систему обновления надо придумывать специально. Исследования процессов модернизации в автократических странах показывают, что успешна она бывает при регулярной ротации руководителей и поощрении карьерного роста по заслугам.

Владимир Пехтин в том же комментарии пишет, что российский бюджет (неясно, доходы или расходы) вырос “до 300 трлн руб.” — при том что весь ВВП в 2009 г. составил 39 трлн руб. “Рост экономической мощи” — это хорошо, но можно и в законопроекты заглядывать перед голосованием.

В Калининграде не может быть многотысячного митинга с антиправительственными лозунгами, а Сергей Миронов не может критиковать Владимира Путина на Первом канале в прайм-тайм. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Примерно так можно реконструировать ощущения функционеров “Единой России”, вербализованные в публичных комментариях.

“Циничность политической оппозиции начинает переходить все разумные границы <...> Похоже, кто-то хочет раскачать перед мартовскими выборами политическую стабильность в России, кому-то не дает покоя устойчивое развитие страны, рост ее экономической мощи и мирового авторитета” — первый замруководителя фракции Владимир Пехтин о митинге в Калининграде. “Сергей Миронов сделал личные выпады в адрес Владимира Путина — человека, пользующегося поддержкой подавляющего большинства граждан России <...> Чтобы делать такие заявления, Сергею Миронову нужно покинуть свой пост председателя Совета Федерации” — замсекретаря президиума генсовета Юрий Шувалов о Миронове.

Функционеров партии власти легко понять: митинг в Калининграде и выступление Миронова — события неформатные для существующей политической системы, нарушение привычных правил игры. Митинги могут быть, но только с экономическими лозунгами и ни в коем случае не многотысячные. Миронов может критиковать Путина во время обсуждения бюджета или антикризисной программы правительства — но, во-первых, понарошку, во-вторых, не по Первому каналу в прайм-тайм. И то сказать: Миронов остался сенатором и спикером СФ благодаря петербургскому законодательному собранию, большинство в котором у “Единой России”, да и губернатор Калининградской области Георгий Боос — член “Единой России”.

Нарушение правил игры создает дыру в красивом сне единороссов и рождает чувство опасности. Партия судорожно перебирает возможные варианты реагирования: назначая и отменяя ответный митинг в Калининграде, пытаясь понять, позволяют ли законы отправить Миронова в отставку.

Может быть, возбуждение “Единой России” вызвано подготовкой к мартовским региональным выборам. Хотя в нынешней виртуальной политической системе их ответные политические действия будут мало связаны с действительностью. Более конкретно действуют реальные власти.

У Путина к Миронову претензий нет (что логично — Миронов для реальной власти не угроза). В Калининград для разбирательства отправились полпред президента Илья Клебанов, заместитель генпрокурора Александр Гуцан и начальник управления внутренней политики администрации президента Олег Говорун, а куратор региона в администрации президента Олег Матвейчев был уволен. Возможно, последуют отставки в регионе, какие-то экономические решения, связанные с тарифной, налоговой, трансфертной политикой. Но велик риск получить волну таких же митингов в других регионах страны, где экономическая ситуация не лучше, а недовольство местной (а следом и центральной) властью не меньше. Очень сложная тактическая задача, вызванная стратегическими проблемами.

Реакция “Единой России” лишь наиболее ярко иллюстрирует одно из главных несовершенств устройства власти в России — закрытость, отсутствие механизма обновления. Такая система не развивается и не имеет обратной связи — поэтому в определенный момент отстает от ожиданий населения, а протест населения оказывается для нее сюрпризом.

В странах развитой демократии механизмом обновления власти служит система выборов. В автократиях систему обновления надо придумывать специально. Исследования процессов модернизации в автократических странах показывают, что успешна она бывает при регулярной ротации руководителей и поощрении карьерного роста по заслугам.

Владимир Пехтин в том же комментарии пишет, что российский бюджет (неясно, доходы или расходы) вырос “до 300 трлн руб.” — при том что весь ВВП в 2009 г. составил 39 трлн руб. “Рост экономической мощи” — это хорошо, но можно и в законопроекты заглядывать перед голосованием.