Если бы не скандал, который разгорелся вокруг Укрэксимбанка из-за нападения на съемочную группу проекта Схемы, то его непосредственный участник, экс-глава банка Евгений Мецгер, мог бы праздновать прошлогодний успех со всем менеджментом. В 2021-м Укрэксим показал 2,7 млрд грн прибыли против убытка в 5,6 млрд грн годом ранее. И стал третим наиболее эффективным банком, по подсчетам CASE-Украина.
Исторически основным источником отрицательных финансовых результатов Укрэксимбанка в разные годы считалось неэффективное управление. В том числе, выдача кредитов компаниям, бенефициары которых были приближены к власти. После бегства Виктора Януковича, все эти кредиты оказались неработающим, портфель NPL госбанка вырос на десятки миллиардов гривень.
Улучшение ситуации в госбанках совпало с проведением корпоративной реформы, благодаря которой в наблюдательных советах появились независимые члены. Их задача — максимально ограждать банк от политического влияния и следить за тем, чтобы правление банка принимало обоснованные финансовые решения.
Приближенный к Владимиру Зеленскому Мецгер был назначен председателем правления Укрэксимбанка с 6 февраля 2020 года.
Перед этим 27 декабря 2019 года Кабмин уволили с должности главу набсовета Стивена Фишера из Сити Банка. Оляна Гордиенко возглавила НС 22 февраля 2020 года, хотя работала в НС с июня 2019 года как независимый член и была и.о. главы НС, после увольнения Фишера. Гордиенко также является советником по корпоративному управлению группы ICU. (абзац уточнен после публикации. — Ред)
В интервью НВ Бизнес Гордиенко детально рассказывает, как члены НС реагировали на разгоревшийся скандал с журналистами Схем, почему НС не принимал участия в выдаче кредита на покупку киевского ТРЦ SkyMall, как проходит конкурс на должность нового председателя правления и за что члены набсовета получают достаточно высокие, по украинским меркам, зарплаты.
О ситуации со Схемами, судах с фигурантами дела и внутреннем расследовании Укрэксимбанка
— Начнем с болезненной темы для Укрэксимбанка — ситуации с журналистами Схем. Расскажите, как вообще вы узнали об этом инциденте? Из новостей, кто-то прислал сообщение, как все происходило?
— В понедельник 4 октября я в пижаме уже ложилась спать. И тут мне, а потом и в чат всего набсовета, пришло сообщение от Евгения, бывшего главы правления, достаточно нестандартного содержания. Не помню его наизусть, но общий смысл такой: у нас ЧП, форс-мажор, провокация, попытались проникнуть в банк с Нацполицией. И тут же мне знакомые пересылают ссылку на аудио, выложенное в интернете. Видео, напомню, появилось только во вторник 5 октября вечером. Я слушаю аудио, смотрю на сообщение, у меня оно что-то не стыкуется.
— С вами согласовывали пресс-релиз банка, который вышел следующим утром?
— В роли главы набсовета я обычно не занимаюсь вычиткой пресс-релизов. Это делает пиар-служба банка, она подконтрольна главе правления. Евгений показал мне пресс-релиз, когда он уже был на сайте банка, и спросил, что я думаю? Я ответила, что это — полная чушь.
— То есть, его удалили, поняв, что они неправы? Или поняли, что выйдет видео?
— Сложно сказать, так как я непосредственно не была вовлечена в процесс удаления. Банк проводил служебное расследование, результаты которого я могу на данном этапе анонсировать только частично, в связи с банковской тайной. В акте служебного расследования описан только этап согласования пресс-релиза, кто его согласовывал, кто писал и кто публиковал.
Все, с кем я общалась в этот день вели себя так, как будто они не знали, что видео есть.
— Кто его согласовывал?
— Глава службы коммуникаций [Владимир] Пикалов.
— А как отреагировал набсовет?
— Я приехала на место событий, узнала как можно больше информации, следила за развитием событий, созвала набсовет, чтобы выработать позицию набсовета и приготовила проект нашей первой реакции. Мы обсуждали его с набсоветом сначала в чате, а потом собрались на звонок, который начался во вторник 5 октября в 19:30.
Было обсуждение, в том числе для того чтобы у всех членов набсовета была симметричная информация, около 20:10 мы проголосовали за текст нового пресс-релиза выражая обеспокоенность ситуацией, обязуясь изучить и принять меры по разрешению и подтверждая “беззаперечну підтримку незалежності ЗМІ” и я отправила его в 20:12 в пиар-службу для размещения на сайте и на фейсбук странице банка. В это же время в соседнем помещении видеообращение с извинениями записывал Евгений. И в это же время, когда его уже монтировали, вышло видео — это обращение стало неактуальным. Конечно видео дополнило картину и то что запечатлено на видео не знал и не учитывал набсовет при первом обсуждении ситуации. После видео, набсовет собрался уже очно утром в среду 6 октября и в 11:20 согласовал вторую коммуникацию с извинениями журналистам и отстранением.
— Уже есть выводы — такая реакция была спонтанной или были обоснованные причины реагировать на вопросы журналистов именно таким образом?
— Для того, чтобы делать свои финальные выводы о причинах, мне все еще не хватает информации. Во-первых, я не была в кабинете главы правления, что там происходило, точно не знаю. Чтобы дать четкую оценку, нужно полное видео. набсовет остался не удовлетворен глубиной и качеством первого служебного расследования инцидента.
Во-первых, как может работник безопасности начинать служебное расследование в отношении событий, которые включали участие главы, его бывшего начальника или на тот момент еще текущего хоть и отстраненного начальника? В данном случае, банк не мог себе позволить проводить служебное расследование с комиссией из работников службы безопасности, поскольку они, очевидно, имели конфликт интересов его проводить.
Во-вторых, это служебное расследование получилось “урезанным” по своему содержанию. Юристы банка пришли к мнению: поскольку параллельно шло следствие и суд, и, в их понимании, участники этого следствия (они же участники инцидента) ограничены тайной следствия, то у них нельзя взять пояснения. Соответственно, в скоуп (объем) служебного расследования вошли события до кабинета и события после кабинета. А все, что происходило в кабинете, просто исключили, и сказали, что, наверное, надо будет проводить еще одно служебное расследование, когда закончится суд и будет понятно, как суд квалифицировал действия.
Мы обсудили эту концепцию на набсовете и в том числе с новым главой службы безопасности и пришли к мнению, что мы хотим порекомендовать правлению все-таки провести еще одно служебное расследование, включив вот эту ранее исключенную часть событий тоже в скоуп.
Было начато еще одно расследование — с другим составом комиссии и другим объемом анализа. Я ожидаю, что оно позволит ознакомиться с полным видео и сделать окончательные выводы.
— Это было недавно?
— Да, создана новая комиссия. Мы должны сделать все возможное для установления фактов.
— Важный вопрос: что вызвало такую реакцию? Условно, какие-то деньги Януковича или что-то подобное?
— Чтобы ответить, нужно полное видео. Начато новое служебное расследование, есть новый глава службы безопасности и новые люди в безопасности. Соответственно, повысилась компетенция проводить расследование, по сравнению с тем, что было когда предыдущий глава безопасности был отстранен и в службе безопасности были его работники.
— Что сейчас происходит с каждым из фигурантов этого дела? Они судятся с банком?
— Евгений не может судиться с банком, по крайней мере, на тему своего увольнения. Заявление об увольнении он подал сам, равно как и глава пиар-службы. С (Игорем — ред.) Тельбизовым и (Олегом — ред.) Осиповым, конечно, другая ситуация. Изначально Тельбизов приходил к нам на этическую комиссию и говорил: если председатель уволится, то он тоже, потому что служба безопасности всегда подотчетна и лояльна председателю. Потом Тельбизов видимо передумал.
Более того, когда закончилось первое служебное расследование и, соответственно, основания для его отстранения, он вернулся в банк. Тогда и случилось то, что случилось после этого.
— Когда ему все хлопали?
— Давайте правильно ставить акценты. Вопрос не в том, кто и почему ему хлопал, кто там на самом деле находился и как это все было организовано. Вопрос именно в его действиях и их оценке с точки зрения интересов банка. Если бы я была на его месте, зашла бы в банк и увидела собранных людей, которые начинают хлопать, я бы повернулась и ушла, а не выступала с речью, как Тельбизов. Он, мне кажется, не мог не видеть, что все записывают, и, наверное, понимал, что это где-то всплывет.
— А кто собирал этих людей?
— Мое понимание ситуации: там было три группы людей. Первая — это работники службы безопасности, она большая. Там вероятно были все или большинство, по понятной причине.
Была часть людей, которые просто проходили мимо. Была часть людей, которые получили какую-то смс, например, что будет объявление в такое-то время. И некоторые начальники департаментов, наверное, вывели свои департаменты, тоже не особо понимая, что будет за объявление.
Что мне сложно понять — почему Тельбизов не понимал, насколько вредны будут конкретно его действия для банка.
— Сейчас они судятся?
— Да, они оспаривают свое увольнение.
Дела о восстановлении на работе подаются либо по месту нахождения ответчика (банка), либо по месту проживания истца. Осипов живет в Белой Церкви, по крайней мере зарегистрирован. Он свой иск подал в белоцерковский суд. И там судья объявил самоотвод, потому что знаком с Тельбизовым. Суд дал Осипову время на устранение множественных процедурных нарушений, по сути рассмотрения не было.
Еще специфика обоих этих процессов в том, что обычно эти дела о незаконном увольнении, о восстановлении на работе, идут по упрощенной процедуре. Задача банка сейчас — убедить суд в том, что надо идти по полной процедуре и рассматривать дела глубоко по сути.
По Тельбизову другой статус, он почему-то подал иск в Днепровский суд Киева. Это странно, потому что он зарегистрирован на Подоле и там живет. Банк — в Голосеевском районе. Формальное основание, которое предоставили его адвокаты — это что у него есть договор аренды, якобы он арендует квартиру в Днепровском районе. Проблема только в том, что по нашим данным эту же квартиру арендуют еще около 40 человек. Наверное, там слегка тесновато. Банк в своей позиции писал, что это ненадлежащая подсудность, не тот суд. Судья все же начала рассматривать дело, а потом, на недавнем заседании сказала, что все же нет, она передает дело в Голосеевский суд по месту нахождения ответчика. Тельбизов подал на апелляцию передачи дела из Днепровского суда.
— Чего хотят истцы?
— Восстановиться на работе и получить компенсацию зарплаты за период между датой незаконного, в их понимании, увольнения и той датой, когда будет исполнено решение суда о восстановлении.
— Чтобы потом в трудовой книжке не было написано, что их уволили с выговором?
— Нет, их уволили в связи с несоответствием занимаемым должностям. Это нестандартная статья, достаточно сложная в применении.
— Она позволит им работать потом в банках?
— Теоретически возможно, но точно не на должности главы службы безопасности.
— Тому же Мецгеру будет сложно устроиться официально главой правления банка?
— Евгений уволился по собственному желанию. Я не знаю, как Нацбанк оценит безупречность его деловой репутации. У Нацбанка достаточно большая дискреция в этом вопросе.
О конкурсе на должность нового председателя правления, Андрее Пышном, давлении на набсовет
— Сейчас проходит конкурс на главу правления банка. Уже есть какой-то список кандидатов? Кто в нем?
— Процедура проведения конкурса состоит из нескольких этапов. Первый этап — это подача заявок. Появляется так называемый лонг лист, список всех кандидатов. Потом идет этап анализа поданных документов, интервью с какими-то из кандидатов, и из длинного списка создается короткий.
Процедура нашего конкурса предусматривает, что на этом этапе набсовет не вовлечен, он только получает отчеты от рекрутера Korn Ferry — сколько (но не каких) заявок подано, есть ли достаточное количество заявок, чтобы с ними работать, составлять шорт-лист и т. д. Набсовет — это было сознательное решение — не видел лонг-лист, и пока не видел проект шорт-листа.
Они должны подать нам шорт-лист 21 февраля. Согласно процедуре, в нем должны быть максимум пять кандидатов. Дальше по процедуре комитет интервьюирует кандидатов, выбирает одного или двух финалистов, которых рекомендует набсовету. Мы интервьюируем финалистов и принимаем окончательное решение.
— То есть набсовет еще не видел короткого списка?
— Нет. Я читала все статьи, наверное, которые и вы читали, что там есть Ермаков, Игнатенко, Михайлё и Пышный. Некоторые кандидаты меня информировали лично о том, что они подавались. Как их оценивает рекрутер, я не знаю. Хотя, набсовет дал рекомендацию рекрутеру заключить с кандидатами NDA — non disclosure agreement, которое должно запретить кандидатам какие-то комментарии. Я предполагаю, что, наверное, такие NDA подписаны на этапе уже после подачи и анализа лонг-листа. А еще я знаю кандидатов, которые хотели податься, но не подались, опять же либо от них самих, либо с рынка. Одной из причин называют наличие фаворита в конкурсе и сомнение в том, что это реальный конкурс, а не театр.
— Какие шансы у тех кандидатов, о которых вы слышали? У всех они есть?
— Я понимаю, когда я говорю, что набсовет хочет провести честный конкурс, во-первых, многие люди в Украине по-разному воспринимают, что это такое. Во-вторых, большинство даже не верят, что в Украине есть компетенция проводить честный конкурс.
Понимаю скепсис, но мы действительно абсолютно искренне хотим и намерены провести честный отбор кандидата. Набсовет утвердил коммуникационную политику по поводу конкурса. В ней написано, что члены набсовета не могут комментировать конкретных кандидатов и их шансы в публичной плоскости. В ней даже написано, что если на членов набсовета выходят какие-то кандидаты, то перед тем, как общаться, член набсовета должен информировать рекрутинговое агентство. И должен сказать этому человеку: о том, что ты со мной вышел на связь, я уже сообщила рекрутинговому агентству. И о том, о чем мы будем говорить, я тоже отчитаюсь, и им, и набсовету. Если ты с этим окей, давай встречаться и общаться, если нет, то сорри, такие правила.
— Да, на рынке ходят слухи, что есть основной кандидат. В СМИ была информация, что Андрей Пышный — фаворит Офиса президента. Кто-то из Офиса писал смс, звонил, просил обратить внимание?
— Я с Офисом президента как с институцией на эту тему ни разу не общалась. Я знаю, видела на общих банковских встречах Ростислава Шурму (замглавы Офиса президента. — Ред). Он мне ничего не говорил, не звонил, не писал. Я слышала с рынка, что какое-то общение с какими-то членами набсовета происходит, но пока воспринимаю или хочу воспринимать это как сплетни.
— По поводу Пышного?
— По поводу конкурса.
— Это может быть просто попытка узнать информацию, что происходит. Если у них есть свой кандидат, наверное, им интересно знать, как проходит конкурс, это логично.
— Вопрос, что они сделают, когда получат информацию.
— Ощущаете какое-то давление со стороны Офиса президента?
— Я лично не считаю, что на меня есть давление.
— Информационная активность считается давлением?
— Тот, кто создает это информационное поле, что Андрей Григорьевич [Пышный] — это фаворит Офиса и якобы где-то принято решение, что он уже будет… На самом деле это очень плохо для самого конкурса. Потому что дискредитирует сам конкурс и заранее не дает ему шанс на честность. Если бы я хотела податься, я бы сто раз подумала, хочу ли участвовать. Если понимаю, что конкурс заведомо выигран каким-то кандидатом, зачем подаваться?
О корпоративной реформе и больших вознаграждениях членов набсовета
— Этот конкурс и роль набсовета важны, чтобы показать, состоялась ли корпоративная реформа в Украине, есть ли она вообще.
— Скорее, есть ли результаты, эффективны ли набсоветы с независимыми членами.
— Здесь возникает, следующий важный вопрос, который интересует общество. Вопрос о высоких зарплатах членам набсоветов. Насколько они оправданы?
— Мы не получаем зарплату, мы получаем вознаграждение. Я понимаю, что в Украине суммы, которые люди видят в декларациях, которые мы раскрываем, кажутся неоправданно высокими. И поскольку у условного [Александра] Дубинского есть восприятие, что набсовет ничего не делает. Набсовету якобы дают инструкции, а он их просто исполняет. Не работает, а раз в месяц или в квартал собирается и получает вот такую сумму. Конечно создается впечатление о неадекватности. Я даже хотела когда-то попросить каких-то журналистов сделать видеоинтервью в формате “неделя главы набсовета”.
Главой набсовета и вообще его членом можно быть по-разному. Можно не читать документы, не вникать и условно просто поднимать руку, послушав всех уже на заседании.
Но если вникать, это работа 24/7. Были периоды, особенно в первый локдаун, когда я просыпалась в шесть, в семь садилась на звонки, в час ночи или позже, с ними заканчивала. И в перерывах еще нужно работать с документами. Плюс набсовет отвечает за общение с акционером через Минфин, общение с регулятором. Это действительно полноценная работа.
— Ситуация со Схемами привела к тому, что по вашему конкурсу, действительно могут оценивать эффективности корпоративной реформы. Что будет признаком того, что конкурс состоялся честно?
— Признаком того, что конкурс состоялся честно, будет утверждение кандидата, который наиболее соответствует профилю, утвержденному для этой должности. Там есть конкретные компетенции. Выбранный кандидат должен лучше всех соответствовать этим компетенциям.
О кредите Sky Mall
— Давайте вернемся к вопросу о кредите на покупку SkyMall. Набсовет принимал участие в выдаче этого кредита Сергею Брюховецкому?
— Если кредит вписывается в лимиты правления, то правление принимает решение. Также есть категория кредитов, по которым определен уведомительный порядок для набсовета. То есть, менеджмент принимает решение и информирует набсовет о том, что “мы приняли решение выдать кредит”. По SkyMall тогда сумма кредита была в лимитах правления: менеджмент принял решение и уведомил набсовет.
Когда они уведомили, их решение звучало так: выдать кредит на таких-то отлагательных условиях. Какой-то период происходила работа по исполнению этих отлагательных условий. Одним из них было получение заключения юридической компании о том, что предмет залога и ипотеки, в данном случае сам торговый центр — имущественный комплекс, ничем не обременен. И банк сможет взять его в залог и, если что, взыскать и погасить задолженность.
В законе написано, что набсовет должен рассматривать и принимать решения только по сделкам, которые “стоят” от 10 до 25% стоимости активов. Применительно к нашему банку это огромная сумма и поэтому мы установили лимит даже ниже законодательных требований, но сумма кредита в него не попала. Почему? Потому что на тот момент у банка не было возможности финансировать, кредитовать. Не было из-за того, что у нас есть историческое наследие — NPL. То есть, деньги физически есть, но тратить их мы не можем, потому что если упрощенно, то они под резервами, под эти условно плохие займы.
Соответственно, поскольку мы знали, что менеджмент просто не может кредитовать, то зачем тогда ставить еще более низкие лимиты? Это был конец 2020 года. Потом у нас докапитализация произошла, банк что-то заработал, где-то сэкономил/оптимизировался и появилась возможность кредитовать, и мы сразу начали рассматривать вопрос снижения лимита… Просто получилось так, что пока мы рассматривали вопрос и хотели рассмотреть его правильно, комплектно в пакете всех необходимых документов, было принято это решение. И если бы оно принималось позже, то оно бы попало в набсовет на рассмотрение по сути, а не в уведомительном порядке.
— Банк что-то заработал на этом кредите?
— Кредит обслуживается без просрочек. Там рыночная процентная ставка.
— Сколько?
— Мне сложно сказать по памяти, но ставка чуть выше 7%. А по общей “заработанной” сумме нужно уточнять у менеджмента актуальную информацию.
— Вообще отдельно по истории с этим кредитом идет какой-то процесс? Выяснения в рамках расследования?
— Был уже проведен внутренний аудит. Плюс набсовет нанял специализированную компанию для проведения форензика. Главный вопрос: достаточны ли наши комплайнс-процедуры. Именно этот вопрос анализирует форензик, насколько наши процедуры эффективны, соответствуют ли они лучшим практикам на нашем или мировом рынке.
— Все же важно, чтобы деньги в госбанках не получали люди, связанные с “ДНР” и так далее…
— То, что мы все якобы знаем о споре вокруг SkyMall и про связь господина Брюховецкого с “ДНР” — это неверифицированная информация. Это то, что каждая из сторон давнего конфликта выпускает в публичную плоскость.
О стратегии Укрэксимбанка и кредитах Укравтодора
— Перед интервью я общался с участниками рынка, аналитиками. Мне посоветовали спросить, когда Укрэксимбанк станет экспортно-импортным банком в чистом виде?
— Укрэксимбанк действует по стратегии, которую разработал набсовет, утвердил акционер. Кредитование экспортно-импортных операций — это наш приоритет. Но для того, чтобы его реализовать, нужно зарабатывать деньги. Если простым языком, то акционер сказал, что банк должен делать. В том числе, например, финансировать госпредприятия, но на коммерческих основах. Мы, например, финансируем оборонный сектор — это одна из наших функций. Но это же тоже не всегда экспорт и импорт.
— И вы не ограничиваетесь конкретным направлением?
— У нас есть поставленный акционером по договоренности с МВФ показатель роста — как мы должны увеличивать кредитование. Что делать банку, если на на финансирование экспорта и импорта нет запроса в таких объемах, как нам нужно расти? Уважаемые комментаторы предполагают, что у нас в стратегии написано: мы финансируем только экспорт и импорт. Это не так. Не так думаю будет важно, что еще делает банк, если он станет суперэффективен в поддержке именно экспорта и импорта.
— Конфликт со Схемами как-то отразились на финансовых показателях банка? Был отток клиентов?
— Оттоки если и были, то очень незначительные, скорее некоторые клиенты какое-то время выжидали. Есть клиенты, которым было комфортно работать с командой Евгения. Его отстраняют, он увольняется, есть исполняющий обязанности, который временный, и непонятно, кто придет в результате конкурса. Эта ситуация на самом деле влияет больше.
Но мы с помощью менеджмента постоянно контролировали оттоки, выстраивали коммуникации с клиентами и работниками так, чтобы не допустить выход за обычные нормы. И мы считаем, что действия набсовета, менеджмента и всего банка помогли избежать оттоков.
— Ранее Укрэксимбанк, это было известно, был в лидерах по убыткам. Можете рассказать, на чем заработали в прошлом году? Что дало основной доход?
— Могу рассказать о периоде, к которому я уже имела отношение. Результат финансового года 2019. Тогда была старая команда менеджмента, и они прогнозировали определенный убыток. Потом команда поменялась, и в процессе аудита и работы с новой командой менеджмента в 2020 убыток сильно увеличился. Почему? Потому что убыток банка считается по формуле не так, как у обычного предприятия. На него очень сильно влияют резервы, которые создаются под плохие долги. А в случае результатов 2019-го — сыграл большую роль налоговый учет.
Соответственно, результат банка за 2019 и 2020 год — это максимально честное признание того, в какой ситуации находится банк. Операционно банк был прибыльным уже в 2020 году.
Что изменилось в сейчас? Во-первых, есть прогресс по работе с плохими кредитами. И Минфин, и Нацбанк приняли в 2020 году регуляции, которые помогли работе с NPL. Но они не решили все проблемы, в том числе списания безнадежных кредитов. Во-вторых, банк начал целый ряд операционных оптимизаций. В-третьих, банк, в конце концов, начал кредитовать и зарабатывать процентный доход.
— Сколько списали? Можете назвать кому списали?
— Общую сумму за год с ходу не скажу. Крупные списания были в публичной плоскости. Были большие суммы списания, например, около 12 млрд гривен за первое полугодие 2021 года, плюс к тем почти 17 млрд, которые списали в 2020 году.
— Какие еще планы у набсовета на этот год?
— Нам нужно утвердить, рассмотреть, финализировать результаты прошлого года. В том числе подать акционеру годовой отчет с цифрами. Дальше мы проводим самооценку набсовета, процесс оценки менеджмента по системе 360. К сожалению, акционер так пока и не утвердил порядок оценки набсовета, нет формальной процедуры. Поэтому мы проводим самооценку.
— Самооценка — это значит не привлекать никого со стороны?
— Можно делать по-разному. Мы рассматривали вопрос еще в прошлом году, думали нужно ли нам привлекать кого-то стороннего эксперта, чтобы он проводил или модерировал самооценку, и решили, что у нас достаточно компетенции, и мы можем сами честно себя оценить и обозначить зоны развития. Не только хорошее сказать, но и где у нас проблемы, что нужно сделать.
У нас есть план действий в годовом отчете, который утвердил акционер. Все, что мы должны были за год сделать. Именно на их базе мы оценим, насколько нам удалось в 2021 году сделать то, о чем договорились с акционером. Но стратегия банка выполняется, а это и есть ключевой показатель эффективности набсовета.
— Банк активно кредитует инфраструктурные проекты. Какая ситуация с кредитованием Укравтодора?
— Как я уже говорила, эксимбанки исторически обвиняются в финансировании политических кампаний. Этот кредит [Укравтодору] выдан в рамках стратегии и выгоден для банка, банк на нем зарабатывает, это качественный кредит. И какой экспорт-импорт без инфраструктуры?
На самом деле, у каждого госбанка есть так называемая социальная функция. У нас это, как я уже сказала, финансирование госкомпаний, пока они не станут bankable.
Конечно, в ходе корпоративной реформы планировалось, что к 2022 году все большие госкомпании, Укрзализныця и так далее, станут такими же привлекательными для частных кредиторов, как Нафтогаз, смогут привлекать финансирование у коммерческих банков или на рынках капитала. Но реформа госпредприятий не двигалась такими темпами, как предполагалось. И в нашей стратегии прописано, что мы их финансируем, но скорее как банк развития: помогая им в том числе продвигаться в их реформировании и повышения их привлекательности как должника.
Очень надеюсь, что общество научится правильно оценивать эффективность набсоветов и понимать реальные задачи реформы корпоративного управления. Набсовет не может сделать так, чтобы кто-то не мог зайти в банк, и ему не начали аплодировать. Чтобы не возникали риски. Но он может делать максимум, чтобы эффективно минимизировать последствия реализации этих рисков. Вот это — задача набсовета.
Пётр ШЕВЧЕНКО
