Приднестровское урегулирование: “радужные” перспективы

26 января прошла очередная встреча политических представителей Молдовы и Приднестровья в переговорном процессе по урегулированию приднестровской проблемы. В местные СМИ попали скупые комментарии о готовности обеих сторон к диалогу и укреплению климата доверия и т.п.

За этими ставшими уже избитыми формулировками проглядывается основное — Кишинев и Тирасполь уже который год скорее делают вид, что ведут переговоры, тем не менее перспективы приднестровского урегулирования остаются все такими же туманными.

Наверное, ни у кого не вызывает сомнений, что приднестровский конфликт уже давно не является проблемой локального масштаба. Этот тлеющий конфликт — один из пунктов в диалоге России и США, его разрешение пытаются увязать в контексте ратификации адаптированного варианта ДОВСЕ, возможного расширения НАТО на Восток, диалога Украины и Молдовы с Евросоюзом.

Для Украины неурегулированный приднестровский конфликт — сохранение зоны нестабильности прямо у ее границ, угроза массового потока беженцев в случае возобновления горячей фазы конфликта, возможность различных техногенных катастроф трансграничного характера, в частности угроза самовозгорания складов с боеприпасами в районе с. Колбасная (менее чем в 2 км от границы с Украиной), это, в конце концов, и серьезный раздражитель в двусторонних украинско-молдавских отношениях и диалоге Украина—Евросоюз. Не следует забывать также о том, что треть населения в Приднестровье составляют этнические украинцы, в том числе, по некоторым данным, около 100 тыс. граждан Украины, права и законные интересы которых, согласно Конституции Украины, наша держава обязана защищать.

Сегодня можно пространно дискутировать относительно причин возникновения приднестровского конфликта, а также факторов, на разных уровнях препятствующих его разрешению в ближайшей перспективе. Однако наверняка более животрепещущими для обывателя окажутся возможные сценарии развития ситуации вокруг Приднестровья в ближне- и среднесрочной перспективе.

Как отметил однажды один из украинских экспертов, нельзя сказать точно, что будет с Приднестровьем через, скажем, 10—20 лет, однако вполне можно смоделировать развитие ситуации в регионе в случае воздействия на нее тех или иных факторов.

В условиях, когда местные элиты в Кишиневе и Тирасполе в значительной степени заинтересованы в сохранении существующего статус-кво, сдвинуть процесс урегулирования конфликта с мертвой точки могли бы внешние игроки.

Возможные сценарии развития ситуации вокруг Приднестровья следующие: 1) реализация российских инициатив по приднестровскому урегулированию; 2) вхождение Молдовы в румынскую орбиту; 3) европеизация приднестровского конфликта; 4) сохранение существующего статус-кво.

Рассмотрим каждый из них более детально.

1. Реализация российских концептов урегулирования приднестровского конфликта (или проект Козака) предполагает объединение Молдовы на условиях сохранения доминирующего влияния Кремля в регионе. В частности, сорвавшийся в 2003 году план Козака предполагал, что Приднестровье обретет право вето на принятие решений парламента объединенной страны, русский язык получит статус второго государственного на территории всей объединенной страны. Кроме того Россия планировала сохранить свое военное присутствие на несколько десятков лет. Вполне естественно, что объединенная таким образом страна может развиваться преимущественно в русле российских интересов, а ее существование в значительной степени будет зависеть от политической воли Москвы.

На протяжении 2007—2009 гг. Кремль предпринял ряд попыток для принуждения конфликтующих сторон к диалогу и реализации подобной модели урегулирования. Однако Москве пока не удалось существенно продвинуться в этом вопросе. Евросоюз, США и Украина достаточно ясно намекали тогдашнему руководству Молдовы о крайней нежелательности сепаратных договоренностей на приднестровском направлении.

Похоже, в Кремле решили не рисковать и до поры до времени сконцентрироваться на сохранении статус-кво в приднестровском вопросе. А чтобы избежать излишне критических оценок своей политики на молдавском направлении со стороны западных партнеров, Россия периодически направляет в регион своих чиновников, которые изображают видимость реальной заинтересованности Кремля в скорейшем урегулировании приднестровской проблемы.

2. Сценарий вхождения Молдовы в политическую орбиту Румынии овеян многими мифами и преувеличениями. Приход к власти в Молдове политических сил, одной из основных своих приоритетных задач видящих активизацию диалога с Бухарестом, без сомнения, усилил голоса экспертов, предрекающих неотвратимость сползания правобережной Молдовы в орбиту Румынии.

Безусловно, для пришедшей сегодня в Кишинев властной команды вопрос урегулирования приднестровского конфликта является скорее приоритетом декларируемым, нежели реальным. Можно даже сказать, что приднестровский вопрос для новой власти в Молдове скорее бремя, нежели возможность. При этом вряд ли стоит думать, что кто-либо из серьезных политиков в Молдове когда-либо заявит о готовности отказаться от Приднестровья ради гипотетического варианта ускоренной европейской интеграции при максимальном содействии Бухареста. В марте 2009 года один из молдавских политиков позволил себе публично предложить сдать Приднестровье в аренду России на 30 лет — и тут же оказался за пределами проходного барьера в парламент РМ.

Точно так же не стоит утрировать, полагая, что молдавские элиты сегодня или в ближайшей перспективе будут готовы отказаться от своей государственности и присоединиться к Румынии. Действительно сегодня можно говорить о том, что румынская экспансионистская политика получила зеленый свет в Кишиневе (открыты два дополнительных консульства Румынии в Бельцах и Кагуле, упрощена процедура получения румынского гражданства населением Молдовы и т.п.), а у руля в Молдове оказались люди прорумынской ориентации. Но еще раз повторюсь: говорить о реальной возможности вхождения правобережной Молдовы в состав Румынии было бы как минимум некомпетентно. Другое дело, что излишний крен Кишинева в сторону Бухареста может осложнить перспективы урегулирования приднестровского конфликта.

В любом случае молдавские элиты должны помнить: без реальных успехов на приднестровском направлении любое серьезное продвижение Кишинева в диалоге с ЕС практически исключается. И это не предположение автора, а оценки высокопоставленных европейских чиновников.

3. Европеизация приднестровского конфликта на сегодняшний день — наименее реальный сценарий развития ситуации вокруг Приднестровья.

Во-первых, сама Молдова демонстрирует достаточно слабые успехи на пути европейской интеграции и, мягко говоря, непривлекательна для населения Приднестровья. Низкий уровень жизни, отсутствие свободы СМИ, практически тотальная коррупция, непривлекательный инвестиционный климат — далеко неполный список претензий к Молдове со стороны Запада.

Во-вторых, Евросоюз не всегда отличался однозначностью своей позиции в отношении Молдовы. К сожалению, бесперебойные поставки энергоносителей в страны ЕС из России гораздо более приоритетны по сравнению с приднестровским вопросом, поэтому Брюссель предпочитает лишний раз не ссориться с Москвой из-за Молдовы.

Крайне перспективная по своей сути идея финансирования западными структурами ряда инфраструктурных проектов (в сфере медицины, образования, строительства дорог и т.п.) на территории Молдовы в рамках укрепления мер доверия между сторонами конфликта, к сожалению, дискредитируется действиями отдельных коррумпированных чиновников, ответственных за координацию европейских проектов. На уровне циркулирующих в СМИ слухов, даже специальный представитель ЕС для Молдовы Калман Мижей был неоднократно замечен в попытках лоббировать экономические интересы тех или иных политических сил или коммерческих предприятий в регионе.

4. Сохранение неурегулированного конфликта на неопределенный период времени оценивается как один из наиболее реальных сценариев развития ситуации в регионе.

Указанный сценарий будет сопровождаться дальнейшим ухудшением социально-экономического положения в регионе, продолжением массового выезда трудоспособного населения за его пределы, радикализацией местных элит и т.п.

И это при том, что Приднестровье уже на данном этапе не в состоянии обеспечить более трети своих потребностей (две трети приднестровского бюджета составляет финансовая помощь Российской Федерации, в том числе де-факто бесплатный для Приднестровья российский газ). Об инвестициях речи вообще не идет — Москва дает региону ровно столько, чтобы обеспечить его “полуголодное” существование, при этом в Кремле очень обеспокоены, чтобы Приднестровье “не соблазнил” Запад.

Разумеется, чем дольше сохраняется существующий статус-кво, тем ниже шансы на разрешение конфликта на основе сохранения территориальной целостности Республики Молдова. Чисто гипотетически в какой-то момент нельзя исключать даже возможности еще большего ослабления государственности Республики Молдова. Без сомнения, реальная независимость Приднестровья невозможна в силу хотя бы упомянутых выше экономических причин. В этих условиях регион вынужден будет ходатайствовать о присоединении к одному из государств-гарантов, коими являются Россия и Украина.

Российское руководство уже неоднократно заявляло о том, что ему не нужен “второй Калининград”, поэтому достаточно четко обозначило, что повторение абхазского или осетинского сценария для Приднестровья практически невозможно. Как иногда шутят некоторые российские эксперты: никуда вы в Украине не денетесь, нравится вам или нет, а заберете себе Приднестровье. Чем может обернуться для Украины подобное “приобретение”, упомянутые эксперты предпочитают помалкивать. Последствия такого шага могут повлечь потерю Украиной того же Крыма, усиление сепаратистских тенденций в ряде других регионов нашей страны. Это также всерьез и надолго испорченные отношения с Молдовой, большой скандал в диалоге с Европейским Союзом и т.п. Кому все это нужно — вопрос из серии риторических. Естественно, такое развитие ситуации рассмотрено чисто гипотетически, однако полностью исключать эту возможность также не стоит.

Резюмируя изложенное, нужно отметить, что хорошие сценарии для приднестровского урегулирования на сегодня практически отсутствуют, так что выбирать придется между плохими и очень плохими. Интерес руководства Украины к Приднестровью и связанным с ним проблемам, к сожалению, минимален — о регионе вспоминают чаще всего в период очередного обострения ситуации в зоне конфликта, затем приходят к осознанию необходимости более системной работы на этом направлении, а потом ровно через пару дней забывают об этой теме до очередного витка кризиса…

Виталий КУЛИК