Постсоветская Украина

Мы не можем разрушить этот мир, потому что не построили его как нечто самостоятельное, а попали в него, заблудившись, более того, сам этот мир и есть наше заблуждение

Ф.Кафка, “Ангелы не летают”

Приближающийся 20-летний юбилей независимости Украины дает серьезный повод осмыслить путь, пройденный нашим молодым государством на рубеже двух веков и тысячелетий.

Анализ политических, экономических и социальных процессов, происходивших в Украине в два последних десятилетия, очень затруднен отсутствием объективной статистики и серьезных научных трудов, посвященных этим проблемам. В стране на пальцах одной руки можно пересчитать печатные издания, публикующие аналитические материалы, — вся остальная бумажная продукция, вкупе с телевидением, радио и интернетом, наполнена безответственным “трепом”, политической и экономической рекламой, “агитками” по случаю очередных выборов. При нашей врожденной склонности к подмене понятий, о чем будет подробно сказано ниже, мы под свободой слова стали понимать свободу ругани и банальной болтовни, когда не придают ни малейшего значения аргументированности и доказательности. Тем не менее за последние 20 лет накопилось достаточно фактов, позволяющих сделать некоторые выводы о нашей постсоветской действительности.

Особенности переходного периода

Начну разговор с развенчания довольно распространенных на постсоветском пространстве мифов о причинах распада Советского Союза и образовании на его месте независимых государств, в том числе и Украины. Доморощенные политологи со стойкими неомарксистскими взглядами (а откуда взяться другим при их советском воспитании и образовании) продолжают продуцировать идеи о коварном Западе, внутренней “пятой колонне” в лице “дерьмократов”-диссидентов и предателей в коммунистической верхушке, начиная от Горбачева и заканчивая Ельциным, Кравчуком, Шеварднадзе и др., которые совместными усилиями якобы развалили “великий, могучий Советский Союз”. Взращенные на назойливой пропаганде простые советские люди до сих пор не желают смириться с тем, что СССР не был ни великим, ни могучим, а главное, на протяжении всей своей истории оставался абсолютно неэффективным в политическом, социальном и экономическом смыслах государством, построенном на лжи и насилии. В Стране Советов крестьяне не имели земли, рабочие не были хозяевами фабрик и заводов, Советы не играли никакой роли в жизни общества, интернационализм и дружба народов существовали лишь на плакатах и в учебниках по общественным наукам. Созданный большевиками уродливый строй держался на пресловутой вертикали власти коммунистических органов, которые с помощью КГБ и других силовых структур систематически уничтожали лучшую, творческую часть социума. Запущенный в годы Гражданской войны маховик страшного террора привел к неестественному отбору населения, вынужденного в предвоенные годы приспосабливаться к коллективизации, индустриализации и непрекращающейся классовой борьбе с внутренними и внешними врагами.

Особенно жестокий удар советская власть нанесла в 20-е и 30-е годы по преимущественно крестьянскому населению Дона, Кубани и Украины. С помощью искусственно организованного Голодомора, раскулачивания и массового переселения большевики в довоенные годы уничтожили почти 30% украинского этноса и запустили в Украине интенсивный процесс русификации. Страшная предвоенная эпоха красного террора сменилась еще более ужасными годами Второй мировой войны, которые принесли Украине оккупацию всей территории и привели к колоссальным людским потерям (около 9 млн. человек). Трагические лишения, выпавшие в ХХ веке на долю украинского этноса, не только уничтожили значительную, как правило, лучшую часть нации, но и резко исказили систему ценностей (менталитет) подавляющего большинства народа. Коммунистическая охлократия, быстро уничтожив носителей высокой национальной культуры (не только русской и украинской, но и других народов бывшей царской России), сформировала из остатков продавшейся интеллигенции и социально активных неофитов мощные идеологические структуры, которые за 15—20 лет создали “марксистский катехизис”, на долгие годы определивший общественную жизнь большой страны.

В исторически кратчайшие сроки произошла абсолютная подмена ценностей: возник совершенно новый пантеон назначенных властью героев, были массово изменены названия городов, улиц и площадей. “Инженеры человеческих душ”, пользуясь навязанным им сверху методом социалистического реализма, создали отвечающую партийным интересам литературу с новыми героями, как на дрожжах выросло пафосное советское кино. Молодое поколение советских людей с раннего детства впитывало сусальные истории о “добром дедушке Ленине” и “величайшем вожде прогрессивного человечества Сталине” и начинало массово верить, что “я такой другой страны не знаю, где так вольно дышит человек”. А как мог простой советский человек, живший за “железным занавесом” в полном информационном вакууме, ежедневно слышащий по радио и читающий в советских газетах о мерзости и несправедливости капиталистической действительности, о доброте и миролюбии, интернационализме и славных трудовых свершениях советских людей, думать по-другому?

Созданная большевиками по примитивным марксистским лекалам тоталитарная, жестко централизованная, с военно-мобилизационным уклоном система хозяйствования худо-бедно справлялась с проблемами минимального обеспечения населения продуктами питания, некачественными предметами первой необходимости, массово выпуская военную продукцию. Купив на Западе за награбленное золото и реквизированные предметы роскоши и искусства преимущественно устаревшие технологии (типичный second-hand), большевики построили многочисленные шахты, электростанции, металлургические комбинаты и заводы тяжелого машиностроения с массовым использованием непроизводительного тяжелого ручного труда бывших крестьян. Расправившись с зажиточным крестьянством и принудительно загнав оставшееся сельское население в колхозы и совхозы, советская власть, несмотря на все потуги и массовые людские потери, так и не сумела выйти на среднеевропейский уровень конца XIX века по урожайности сельхозкультур и продуктивности животноводства.

Неэффективная советская система хозяйствования могла с трудом существовать в обстановке непрекращающейся классовой борьбы и внешних войн, когда вечный дефицит продуктов и товаров и их низкое качество можно было объяснить и оправдать происками внутренних и внешних врагов. Когда же после окончания Второй мировой войны в цивилизованных странах пошел бурный процесс построения постиндустриальной (информационной) цивилизации, потребовавший от общества высокой ответственности, образованности, творческой фантазии и мотивации, вся убогость и примитивность советской системы стала очевидной. Одними из первых это почувствовали мудрые китайцы, сделавшие в экономике резкий поворот в сторону рыночных методов хозяйствования, но сохранившие коммунистическую идеологию для сглаживания возможных социальных взрывов. Вслед за китайцами от СССР откололись так называемые страны народной демократии, осознав всю бесперспективность социалистического пути. Советский Союз, продержавшись еще некоторое время на продаже сырья (нефти, газа, металлов и леса), поддерживая убогий уровень жизни простых людей за счет импортируемых продуктов и товаров, бесславно рухнул, как только цены на нефть упали. Для любого непредвзятого аналитика очевидно: главной причиной распада империи стала её политическая и экономическая несостоятельность. Постоянный дефицит продуктов, товаров и пустые полки магазинов были лучшими агитаторами за разрушение этого прогнившего строя.

Если, используя марксистские тезисы, попытаться найти среди разных слоев советского общества “могильщиков” советской системы, то ими окажутся не диссиденты или либерал-демократы, которые в СССР всегда были малочисленны и не могли оказать практически никакого влияния на общественные процессы, а партийно-хозяйственная номенклатура, особенно регионального уровня (республиканская, областная партийная верхушка и “красные директора”), уставшая играть роль вассалов Москвы. Безусловно, подтолкнув Советский Союз к распаду, эта номенклатура оставила в своих руках власть во вновь образованных независимых государствах. В отличие от стран Восточной Европы президентами новых постсоветских государств, за исключением прибалтийских, стали бывшие члены политбюро, ЦК КПСС и ЦК союзных республик (Кравчук, Ельцин, Назарбаев, Шеварднадзе, Алиев, Ниязов). На первых порах для камуфляжа они привлекли в свои руководящие ряды отдельных представителей национально-демократической интеллигенции (Гайдара, Явлинского, Юхновского, Пинзеника), которые в дальнейшем им сильно пригодились в качестве “мальчиков для битья”.

Итак, Советский Союз рухнул, расколовшись на несколько независимых государств, в которых власть осталась в руках бывшей партийно-хозяйственной номенклатуры, постаравшейся быстро изменить политическую ориентацию и провозгласить построение современного рыночного национально-демократического общества. Однако, в отличие от стран Прибалтики и Восточной Европы, где местные коммунисты за 35—40 лет своей власти под чутким руководством Кремля не успели выполоть в социуме все частнособственнические, рыночные и демократические ростки, в СССР большевики за более чем 70 лет превратили подавляющее большинство народа в бессловесных, терпеливых и запуганных рабов, не имеющих никакого представления о свободе, демократии, рынке и гражданском обществе. Дальнейшее развитие событий на постсоветском пространстве показало, что не только бывшая номенклатура, но и носители (как они считали) либерально-демократической идеологии не имели конкретного и реального представления о путях вывода новых государств из экономического и социального тупика. Более того, многие из новых “демократов” оказались в своих действиях еще большими “совками”, чем экс-секретари ЦК и “красные директора”. Наиболее яркий пример — В.Ющенко и его “команда”.

Старая-новая номенклатура с энтузиазмом занялась легитимизацией своего статуса и приватизацией госимущества в своих интересах. Растерянный народ боролся за выживание, подавшись в “челноки” и “заробитчане” или вернувшись к своим дачам и огородам, чтобы не умереть с голоду. Однако вскоре выяснилось, что доморощенные партийно-хозяйственные руководители в своей массе вопиюще необразованны — не знают иностранных языков, азов юриспруденции и экономики, не умеют открыть счет в швейцарском банке и обналичить бюджетные деньги, продать нефть и газ так, чтобы получить серьезный “откат”. Поэтому властная номенклатура для решения этих насущных для них, а не для страны и народа задач, вынуждена была пригласить молодых посредников, как правило, из бывших кооператоров и комсомольских лидеров, набивших руку на разнообразных махинациях еще во времена застоя. Эти умные и ловкие люди, часть из которых стали по совместительству зятьями и кумовьями номенклатуры, быстро поняли, с кем имеют дело, и, учитывая значительное интеллектуальное превосходство над своими патронами, “кинули” их. Точнее, переведя на зарубежные счета министров, генеральных прокуроров и их близких десятки миллионов долларов, они убедили чиновников “не светиться” и, быстро оформив на себя почти всю государственную собственность, через пять-семь лет сами стали долларовыми миллиардерами. Так в России и Украине возникли и сформировались олигархические кланы, механизм становления которых в России подробно описан американскими журналистами, работавшими в 90-е годы в Москве. Если в постсоветской России при президентстве Путина спохватившиеся “силовики” несколько приструнили зарвавшихся олигархов, то в постсоветской Украине наблюдается полный мир и согласие между политической властью и олигархами (если не учитывать неизбежные финансовые и имущественные разборки).

Как вы лодку назовете, так она и поплывет

Приходится констатировать, что Украина в экономическом, социальном и ментальном планах в постсоветское время остается по сути заповедником советизма. И это проявляется во всем: от топонимики до экономики, от истории до шоу-бизнеса.

Внуки и правнуки доведенных до голодной смерти крестьян, сосланных интеллигентов и расстрелянных в застенках КГБ “врагов народа”, не задумываясь, ходят мимо сохранившихся памятников и живут в городах, поселках и на улицах, названных в честь “славных героев” и важнейших революционных событий, физически уничтоживших или исковеркавших жизни десятков миллионов украинцев. Для иллюстрации этого тезиса о нашем позорном равнодушии к памяти своих предков можно рассмотреть топонимику любого города или поселка Восточной, Южной да и Центральной Украины. Например, в первой столице Украины городе Харькове из девяти административных районов семь имеют “славные” советские наименования: Дзержинский, Коминтерновский, Ленинский, Октябрьский, Орджоникидзевский, Фрунзенский, Червонозаводский, восьмой — Московский и только девятый — Киевский — имеет прямое отношение к Украине.

Пиетет перед советским прошлым проявляется не только в истории и топонимике, но даже в географии. В царской России при создании сети железных дорог каждая из вновь строящихся магистралей получала свое, преимущественно географическое название. Так, по территории Украины проходили Южная и Юго-Западная железные дороги, что соответствовало географии Российской империи. Эти же названия сохранились за данными железными дорогами и в советское время. Но уже 20 лет мы живем в независимом государстве, на северо-востоке которого находится Южная (?!) железная дорога, а в центре — Юго-Западная (?!). За 20 лет в Украине сменилось около десяти гендиректоров “Укрзалізниці” и более десяти министров транспорта, и никому из них не пришла в голову мысль о полной абсурдности таких наименований.

“Совковость” ярко проявляется в почти полном сохранении доставшихся нам в наследство от советской власти ритуалов и символов. Украина и Россия являются единственными в мире странами, где гражданам присваивается звание “Герой”. У античных греков, где возник этот термин, героями считали полубогов (Геракла, Ахилла, Тесея и т.д.), которые совершали недоступные обычным людям подвиги, чаще всего жертвуя при этом своей жизнью. Статус “Герой Греции” присваивался народным (общественным) мнением, а не властями. За почти 2000 лет существования античных греческих городов-государств (полисов) народ присвоил статус “Герой” немногим более 30 мифологическим или реальным личностям. Наши же власти, продолжая славную советскую традицию назначения “героев”, решили не мелочиться и обойти по этому показателю весь мир. На начало 2011 года в стране числилось 253 “Героя Украины”. Особенно продуктивно на ниве “героизации” страны поработали второй и третий президенты Украины: Л.Кучма за семь лет присвоил это почетное звание 129, а В.Ющенко за пять лет — 109 гражданам. Среди этих людей, безусловно, есть достойные личности, но трудно понять, что выдающегося и героического во благо Украины и ее народа совершили многочисленные политики, обанкротившиеся (точнее, обанкротившие свои банки и обманувшие тысячи вкладчиков) банкиры, хозяева взрывающихся шахт, коррумпированные чиновники, фальшиво поющие ректоры...

В постсоветской Украине система массовой раздачи наград и званий доведена до полного абсурда. Например, в советское время существовала система присвоения званий лауреатов государственных премий в области науки и техники. Находящиеся под неусыпным контролем партийных органов, специальные комитеты ежегодно награждали государственными премиями и званиями лауреатов десятки ученых и инженеров в разных областях знаний. В советские времена каждому награждаемому Госпремией коллективу “цеплялся паровоз” из руководителей и “нужных людей”. Однако в те времена хотя бы соблюдался бюрократический принцип — например, лауреат в области транспорта и связи обязательно должен был работать в этой отрасли и иметь соответствующее профессиональное образование (желательно ученую степень). В постсоветской же Украине лауреатами в области архитектуры запросто становятся юрист или железнодорожник.

Еще проще дело обстоит со званиями академиков, по количеству которых Украина уже давно обошла весь цивилизованный мир. Не считая четырех государственных, в Украине существует около 20 так называемых общественных академий, которые за относительно небольшую мзду выдают любому депутату, чиновнику или бизнесмену дипломы академиков информатики, транспорта, связи и т.п. Не удивительно, что наш депутатский корпус и Кабмин по количеству академиков, лауреатов, докторов наук и профессоров превосходит парламент и правительство любой цивилизованной страны. В каком государстве Запада вы найдете такого, как у нас, заслуженного спикера парламента — Героя Украины, дважды академика, заслуженного деятеля науки, лауреата Госпремии, доктора наук, профессора, славная биографии которого давно просится на страницы серии “ЖЗЛ”?

У нас полностью сохранен советский порядок присвоения почетных званий “народный” и “заслуженный”. Причем присуждаются эти звания совсем не народом, не на основании опросов и рейтингов и не на основании мнения профессионалов в конкретной области, а соответствующими государственными бюрократическими структурами. Так и продолжают наши чиновники от искусства и науки делить артистов, художников и архитекторов на “народных” и “антинародных”, а ученых и специалистов — на “заслуженных” и не успевших или не сумевших “заслужить”. Кстати, присвоение этих наград и званий дает их обладателям существенные финансовые привилегии и надбавки и обеспечивает многочисленных чиновников наградных отделов и комитетов от областного уровня до администрации президента приличными коррупционными подношениями.

Подмена понятий, полное неуважение честности и порядочности прослеживается и в сложившейся у нас в последние годы системе высшего образования. Не только Интернет, но едва ли не каждый столб пестрят предложениями выполнить за соответствующую плату не только любой курсовой или дипломный проект, но и диссертационную работу, как кандидатскую, так и докторскую, от геологии до гинекологии. Наши доблестные милиция и прокуратура столь мелкими уголовными преступлениями не интересуются, по-видимому, не понимая, что подобный бизнес ничем не отличается от злостного подлога и подделки документов. Во многих странах Европы, в которую мы на словах так стремимся, даже элементарное использование шпаргалок совершеннолетними студентами считается уголовно наказуемым преступлением.

Наши властные структуры обладают удивительной широтой взглядов и богатой фантазией. Понадобилось Министерству науки и образования Украины повысить рейтинг страны по количеству граждан с высшим образованием на тысячу человек — нет проблем. Одним росчерком пера все техникумы и большинство ПТУ объявляются высшими учебными заведениями 1-й и 2-й категорий, и суммарное количество ВУЗов достигает 863 (в УССР в 1990 году было 149 ВУЗов и 742 техникума и ПТУ). По количеству университетов Украина превосходит едва ли не все страны Западной Европы вместе взятые. Самое же смешное заключается в том, что международные институты, рассчитывающие рейтинги и места стран по различным показателям, повелись на эти хитрости и резко повысили рейтинг Украины в образовательной сфере. Так что слава Министерству образования, сумевшему, ничего не делая, обойти по “высшей образованности” многие высокоразвитые страны.

Однако не следует думать, что столь креативные специалисты работают лишь в высокоинтеллектуальном Министерстве образования. В отечественном Министерстве транспорта и “Укрзалізниці” трудятся не менее талантливые руководители. В конце ХХ века во многих развитых странах железнодорожники увлеклись скоростным и высокоскоростным пассажирским сообщением. Сначала в Японии, а затем во Франции, Германии и Испании открылись участки с высокоскоростным (средняя участковая скорость поезда превышает 200 км/ч) движением. В последние годы в этот процесс активно включились Китай, открывший первую в стране высокоскоростную трассу Шанхай—Пекин, и США. Но наши “транспортные мужи” решили эту проблему гораздо проще: на нескольких участках (Киев—Харьков, Харьков—Симферополь и т.д.) они организовали отдельные маршруты с минимальным количеством остановок, назвав все это “скоростным движением”. Например, раньше пассажирский поезд из Киева в Харьков шел около восьми часов со средней участковой скоростью около 60 км/ч и имел 12 остановок, на которые с учетом торможения, стоянки и ускорения уходило более двух часов. Теперь количество промежуточных остановок уменьшили до двух, сэкономив почти два часа и, естественно, сократив время доставки пассажиров до шести часов, а среднюю участковую скорость подняли с 60 до 75 км/ч. То есть те же старые советские локомотивы практически с теми же вагонами движутся по тем же рельсам со средней скоростью пассажирского поезда начала ХХ века. Но это помпезно названо “скоростным движением”. За этот славный подвиг целая группа высокопоставленных железнодорожников стали “Героями Украины”. Да только по этому можно констатировать, что присущие советской системе “прекрасные качества” — показуха и очковтирательство — в постсоветской Украине преумножены.

Советское экономическое наследство и его использование

До сих пор многие наши граждане считают, что советская власть превратила Украину из отсталой сельскохозяйственной провинции, с преимущественно крестьянским населением, в промышленно развитую республику с высоким научно-техническим и производственным потенциалом. По их мнению, в 1991 году независимая Украина получила от СССР богатое наследство, которое последние 20 лет она бездарно разбазаривает, не сумев до настоящего времени по объему ВВП достичь уровня 1990 года. Попробуем разобраться с двумя частями этого тезиса.

Сначала обсудим доставшееся стране “богатое наследство”. В вышедшем в 1991 году в киевском издательстве “Техника” госкомстатовском сборнике “УССР в цифрах 1990” содержатся итоговые данные по экономике Украины на излете ее существования в составе Советского Союза. К позитивам промышленности УССР на тот момент авторы относят первое место в мире по количеству стали (1059 кг) и железной руды (2121 кг) на душу населения и 51 миллион тонн собранных зерновых (почти 1000 кг на одного украинца). В Украине в 1990 году было добыто 164,8 млн. тонн угля и произведено 106,2 тыс. тракторов (почти в семь раз больше на душу населения, чем в США). Люди старшего и среднего поколения, не успевшие забыть прелести советской жизни, могут оценить юмор советской статистики — оказывается, в УССР выпускалось в год 3,8 пары обуви на каждого человека против 0,8 в США, 1,1 в ФРГ и 0,8 в Японии. А мы и не догадывались, что можем обуть половину Европы и отправлялись за туфлями и сапогами в Москву, а кто мог — в ГДР или Чехословакию.

Однако, если оставить в стороне юмор и сарказм, то приведенные статистические данные наглядно показывают на примере УССР всю убогость советской экономики и ее полное несоответствие стандартам и критериям развитых стран. Простой человек не получал ни радости, ни удовлетворения от того, что на него приходилась 1 тонна стали, 3 тонны угля, 3,8 пары обуви, из которых, скорее всего, три пары составляли солдатские сапоги и домашние тапочки, и масса никуда не годной, кроме сдачи в металлолом, сельскохозяйственной, строительной или военной техники. Кстати, давно уже пора списать в архив миф о высоком уровне советского военно-промышленного комплекса. Неэффективная советская промышленность могла массово выпускать устаревшие танки, пушки, гаубицы и главное, мины и снаряды, с которыми и через 20 лет не знаем, что делать. Освоить же высокоточные, интеллектуальные системы вооружения с нашим уровнем экономики мы не смогли.

Истинный уровень советской военной техники по сравнению с западной хорошо проиллюстрировала война США в Ираке, где армия Саддама Хусейна, оснащенная советскими системами вооружения, была разбита за пару недель, а потери воюющих сторон в живой силе и боевой технике соотносились, в лучшем случае, как 1 к 100. Что касается современных ракетных систем, то в советские времена сведения об их точности и эффективности, естественно, были засекречены. А в постсоветское время мы убедились в их “точности”, когда во время военных учений ракеты попадали в жилые дома и пассажирские самолеты. Еще одним красноречивым показателем “высокого уровня советского ВПК” являются жалкие попытки конверсии военных и полувоенных заводов в 90-е годы ХХ века. Выпускаемые ими мини-тракторы, сеялки и троллейбусы подозрительно напоминали неудавшиеся бронетранспортеры, а кастрюли и соковарки — солдатские каски и котелки. Поэтому сохранившиеся военно-промышленные предприятия тихо свернули конверсию и по инерции продолжали в гораздо меньших объемах выпускать безнадежно устаревшую военную технику, продавая ее за копейки на металлолом в Китай, странам-изгоям и криминальным террористическим структурам по всему миру.

Известно, что символическим показателем технологического и научного уровня национальной экономики в промышленную эпоху является автомобилестроение. В связи с этим, символом советской экономики можно считать “запорожец” — единственный полностью отечественный легковой автомобиль, поскольку другие модификации (“Жигули”, “Волга”, ЗИЛ и “Москвич”), как известно, являются устаревшими моделями Fiat, Ford и т.п. Советская промышленность массово выпускала полуфабрикаты и, по большому счету, никуда не годную продукцию. После падения “железного занавеса” советские люди окончательно убедились, что наши машины, инструменты, телевизоры, утюги, строительные материалы, не говоря уж о товарах первой необходимости (мебели, одежде, обуви и т.п.), не идут ни в какое сравнение с западными.

В уже упомянутом госкомстатовском сборнике можно вычитать, что в 1990 году экспорт УССР носил примитивный, преимущественно сырьевой характер — более 70% его составляли сырье и материалы. Из 23,3 млн. человек трудоспособного населения 13,7 млн. были рабочими (почти 60%), а 3,5 млн. — колхозниками (15%). В то время в развитых странах Европы и в США в сельском хозяйстве работало от 3 до 5% трудящихся, а число собственно рабочих не превышало 15%. Это значит, что на момент распада СССР в стране “развитого социализма” сохранилась примитивная система неэффективной промышленности и непродуктивного сельского хозяйства, с преобладанием ручного и слабо механизированного труда. С экономической точки зрения, это “богатое советское наследство” напоминало чемодан без ручки, и оптимальным вариантом его использования был “японский путь” — разрушить все эти безнадежно устаревшие заводы и фабрики и заново создать промышленность постиндустриальной эпохи, как это сделали японцы после поражения во Второй мировой войне. Однако для этого у новых постсоветских государств, в том числе и Украины, не было ни человеческих ресурсов, ни воли, ни средств, ни способности и желания договориться с Западом о денежной и технологической помощи.

Поэтому постсоветская Украина действительно продолжает эксплуатировать (разбазаривать) убогое постсоветское наследство, не создавая ничего нового. За 20 лет у нас не построена ни одна новая электростанция или шахта, не введен в эксплуатацию ни один новый крупный завод или железнодорожная магистраль, не сделаны даже первые шаги по созданию высокотехнологичного информационного производства. Изношенность основных фондов подавляющего числа наших предприятий и, что особенно опасно, инфраструктуры (станков, трубопроводов, локомотивов, вагонов, линий электропередачи и т.п.) превысила на данный момент 60—70% и, так же как в России, создает реальную угрозу масштабных техногенных катастроф.

Постсоветская Украина сохранила сырьевой характер своего экспорта, зарабатывая преимущественно на вывозе металла, химического сырья и необработанных сельхозпродуктов. По международным рейтингам Украина относится к странам с низким средним уровнем дохода на душу населения — в 2009 году она имела 2840 долл. на душу населения и занимала 135-е место в мире (почти в 3,5 раза уступая по этому показателю даже России и в десятки раз — развитым странам). По энергоемкости своей экономики Украина также занимает одно из последних мест в мире. Нереформированная с советских времен структура промышленности, в которую не вкладываются средства даже для элементарного поддержания статус-кво (капитальный и текущий ремонт), часто создает опасные аварийные ситуации и консервирует непроизводительную систему труда. Естественным образом разваливающиеся фабрики, заводы и сменившие названия, но не технологию и организацию труда колхозы и совхозы, массово выбрасывают работников на улицу. Поэтому в Украине почти треть трудоспособного населения (около 6,5 млн. человек) вынуждены выезжать за рубеж, зарабатывая тяжелым, как правило, неквалифицированным трудом в Европе и России средства для содержания своих семей. В обществе растет резкое расслоение населения по доходам, нарастает социальная напряженность. С сожалением приходится констатировать, что как в экономическом, так и в социальном отношении, при сохранении существующей ситуации, страна все ближе подходит к пропасти.

Советское ментальное наследие Украины

В ХХI веке основным богатством государства являются человеческие ресурсы. Современная история показывает, что сформированная в социуме высокая и эффективная организационная национальная культура часто обеспечивает успех государства, независимо от природных условий и сырьевых ресурсов. Наиболее яркие доказательства этого тезиса — судьбы Финляндии и Японии, народы которых, живя в достаточно суровых климатических условиях, не обладая черноземами, нефтью, газом и другими запасами минерального сырья, пережив трагические лишения и потери во время Второй мировой войны, сумели за несколько десятилетий подняться на уровень самых развитых и благополучных наций.

Украина же в прошлом веке пережила демографическую катастрофу, от которой не может оправиться до сих пор. Сложный конгломерат крестьянской архаики и советской идеологии сформировал причудливую систему общераспространенных ценностей. Жестокие условия выживания заставили людей приспосабливаться и, образно говоря, не высовываться — отсюда “моя хата с краю, ничего не знаю”, отсутствие предприимчивости и креативности, настороженное отношение к оригинальности, желание в учебе, на работе и в быту раствориться в массе (быть как все).

В первой половине ХIХ века, при Николае I, в царской России была сформирована национальная идея в виде знаменитой триады — “православие, самодержавие и народность”. Принцип народности — всемерное подчеркивание прекрасных качеств простого народа и его органического единства с властью — оказался удивительно живучим. Вначале его подхватили революционные демократы, потом философски и художественно развили великие писатели, а затем использовали в своих целях пришедшие к власти большевики, доведя до полного абсурда. Чем больше власть угнетала народ, тем громче звучали ее мантры о мудром, добром, трудолюбивом и талантливом народе, которому принадлежат земля, недра, заводы и пароходы, и которому беззаветно служат (!) партия и административно-государственный аппарат. Всячески подчеркивалось, что Страна Советов является рабоче-крестьянским государством. И, самое интересное, что на свой извращенный лад это соответствовало действительности. В СССР крестьяне и рабочие ничем не владели и ничего не решали — вся власть принадлежала коммунистическому аппарату и назначаемой им государственной и региональной администрации. Однако формирование и пополнение советской номенклатуры происходило преимущественно за счет социально близких так называемых трудовых слоев.

В стране сложился “янычарский принцип” воспитания и расстановки кадров, когда новые руководители всех рангов, пламенные комсомольцы и коммунисты подбирались и воспитывались преимущественно из молодых рабочих и крестьян, отличающихся чаще всего цинизмом, беспринципностью и готовностью идти по трупам ради карьерного успеха. С самого начала большевики провозгласили принцип: “каждый матрос и кухарка могут руководить чем угодно, вплоть до государства”. Поэтому председателями первых колхозов партия массово назначала пролетариев, генералами и маршалами — простых солдат и унтер-офицеров, директорами заводов — полуграмотных рабочих, а ректорами ВУЗов — недоучившихся студентов. Образование, воспитание и опыт не играли никакой роли.

“Кухаркины дети” со времен Сталина заполонили властные структуры всех уровней и, к сожалению, до сих пор на постсоветском пространстве составляют основу номенклатуры. Причем речь идет совсем не о социальном происхождении, а о нравственном, образовательном, профессиональном и культурном уровнях этой паразитической прослойки общества. Правда, теперь выходцев из социально-близких слоев заменили “свои люди” (родственники, кумовья и земляки новой-старой номенклатуры), которым для занятия высоких постов совсем не требуется обременять себя образованием, воспитанием и практическим опытом.

Украине еще со времен Богдана Хмельницкого не везло с национальной элитой, значительная часть которой отличалась холуйством, отсутствием чувства собственного достоинства и исправно служила другим государствам (Литве, Польше, царской России, СССР), а не своему народу. К сожалению, и в последние 20 лет в стране, по сути, не сформировалась проукраинская элита, способная консолидировать нацию и предложить реальные пути модернизации экономики и государства.

Неестественный отбор, доставшийся нам в наследство от советской власти, способствовал размытости и неопределенности ценностных критериев нашего общества. Негативное отношение к частной собственности и свободной конкуренции, неуважение к успеху и богатству, в том числе интеллектуальному, безразличие ко всему, что выходит за узкие рамки личных материальных интересов, присущи многим нашим людям. Отсутствие мотивации к качественному образованию и труду не способствует трудолюбию и стремлению добросовестно учиться — “они делают вид, что нам платят, мы делаем вид, что работаем”. В социуме распространены инфантильность, “уравниловка”, патернализм и подростковая психология. Во всех наших бедах и неурядицах виноваты внешние и внутренние враги и начальники. Мы обоснованно критикуем власть за коррумпированность и неэффективность, при этом забывая, что большинство населения не приобретает образование, а покупает “корочки об образовании”, по блату устраивается и пристраивает своих близких на работу, прячет в тень свои доходы и зарплаты, при малейшей возможности “несет” все что можно с предприятий и берет мелкие взятки.

Идея “народничества” пустила в Украине особенно глубокие корни. Даже в постсоветской России в путинские времена социологам и серьезным публицистам разрешено в малотиражных журналах анализировать негативные качества современного российского социума: массовый алкоголизм, наркоманию, агрессивность, отсутствие трудолюбия и т.д. В Украине же тема народного менталитета до сих пор табуирована. О нашем народе — или хорошо, или ничего. Не только власть, но и интеллектуальная украинская элита не желает серьезно общаться с народом, объясняя долю его вины в низком качестве жизни. Наши люди, в отличие от европейцев, в своем большинстве не желают признать, что каков народ — такова и власть. Безответственность, необразованность, низкая бытовая и трудовая культура значительной части социума автоматически ведут к грязным подъездам, разбитым дорогам, непродуктивному сельскому хозяйству, неэффективной промышленности, искаженной истории, “дутым героям”, сфальсифицированным выборам и коррумпированной власти. Пора понять, что в современном жестком мире для достижения личного, общественного и государственного успеха требуются индивидуальная ответственность, высокое социальное доверие, консолидация и организованность большей части общества.

Подводя итоги изложенному, можно сделать вывод, что независимой Украине досталось от СССР очень незавидное наследство. За прошедшие 20 лет в стране по сути даже не начался процесс осмысления и тем более преодоления тяжелых политических, демографических и экономических последствий советской власти. Неопределенность и безответственность внешней политики постсоветской Украины вызывают усталость и раздражение не только США и Европы, но и России. Отсутствие современной экономической и технологической модернизации вместе с неизбежным выходом из строя советской промышленной базы и инфраструктуры все ближе подводят страну к экономическому и социальному коллапсу. Все это усугубляется ментальным и идеологическим расколом общества и широким распространением в нем архаичных и “совковых” стереотипов. Нарисованная картина не способствует созданию праздничного юбилейного настроения. Возникает вопрос: “что дальше?”

Не очень уместно накануне юбилея независимости обсуждать апокалиптические сценарии дальнейшего развития страны. Хочется верить, что Украина сможет наконец-то избавиться не только от “советскости”, но и от “постсоветскости”. Остается надеяться, что молодое поколение независимой Украины, в меньшей мере зараженное метастазами лживой идеологии и “совкового” воспитания, сумеет в ближайшее время выдвинуть из своей среды проукраинскую политическую и интеллектуальную элиту, создаст гражданское общество и консолидирует нацию вокруг конструктивных целей и задач, способных вывести страну в число развитых, успешных и действительно демократических государств. И тогда последующие юбилеи государственной независимости мы будем праздновать с гораздо большим энтузиазмом.

Юрий СОБОЛЕВ