Ошибочное представление о стабильности

Какие угрозы несет Украине подписание соглашения, предусматривающего уменьшение цены на газ в обмен на продление базирования Черноморского флота РФ и как это может повлиять на европейский выбор граждан? Об этом “Дню” — в интервью бывшего заместителя министра иностранных дел Украины Валерия Чалого, который недавно подал в отставку, демонстрируя несогласие с намерениями нового правительства изменить внешнеполитический курс страны.

— Во-первых, в этом решении есть несколько аспектов, в частности, правовой и экономический, а также вопрос геополитического выбора. Но я бы начал с такого момента, как форма и механизмы принятия решений по важным вопросам развития Украины. Такие решения в случае их кулуарной подготовки, непрозрачности и несоответствия принципу верховенства права не могут получить необходимой легитимации, а следовательно, есть большая вероятность их пересмотра. Подписанное в Харькове соглашение уже сегодня вызвало серьезные политические дискуссии и, по сути, стало фактором консолидации оппозиционных сил. Заявления украинской интеллигенции, негативные заключения экспертов, даже осуждающие решения областных советов — такого начала президентской каденции в истории Украины еще не было. Можно констатировать, что это решение не объединяет Украину, а наоборот, ее разъединяет.

Во-вторых, подписание этого соглашения определяет стратегический выбор страны на десятилетие вперед. И это один из немногих примеров, когда кредит будущего поколения берется нынешней властью для сугубо тактических целей. Вполне возможно, что это решение может вызвать новый кризис в Украине — кризис ценностей и кардинально разных подходов к будущему развитию государства.

В-третьих, если говорить о юридических моментах, то понятно, что это беспрецедентное на сегодня соглашение как по форме, так и по содержанию. Очевидно, что некоторые его положения, в частности, относительно сроков действия, дописывались “на коленях”. Не исключено, что за кадром общественного внимания осталось еще много аспектов и договоренностей, требующих нормативного урегулирования. Возможность исправить ситуацию остается — соглашение требует выполнения внутригосударственных процедур, то есть ратификации Верховной Радой Украины. И хотя при сегодняшней ситуации необходимое количество голосов у провластного большинства есть, оппозиция имеет также рычаги влияния, чтобы не допустить принятия сомнительного, с точки зрения легитимности, решения.

— Кстати, а вы не знаете, чья это была инициатива — подписать такое соглашение — украинской или российской стороны?

— Ваш вопрос абсолютно уместен, если власть собирается придерживаться своих заявлений о том, что и в дальнейшем наш вектор остается неизменным — европейская интеграция. А, следовательно, мы должны в своих решениях относительно внутренней и внешней политики руководствоваться четкими стандартами и ценностями. А один из таких стандартов — прозрачность и законность, иными словами, — верховенство права в принятии решений. В этом смысле действительно важно понять, был ли полностью соблюден предусмотренный законом о международных договорах Украины механизм, который направлен на то, чтобы украинские соглашения максимально отвечали украинским интересам и были совершенными с точки зрения международного права. Важно, чтобы общество увидело, каким образом готовилось решение и кто с украинской стороны является авторами такого, мягко говоря, нестандартного документа, в котором совмещены очень редко совмещаемые в одном международном правовом акте вещи, кто согласовывал проект соглашения в правительстве и какой была процедура подготовки всего пакета документов.

— Кстати, а решает ли это соглашение проблемные вопросы, связанные с несоблюдением российской стороной соглашения о временном пребывании Черноморского флота РФ? А таких фактов за последние годы оказалось очень много.

— Действительно, мы не решаем вопросы, связанные со временным пребыванием ЧФ РФ на территории Украины. Ведь эти проблемы не исчезают сами по себе. Они касаются и механизмов контроля над вооружениями ЧФ РФ, и неурегулированности вопроса об использовании объектов навигационно-гидрографического обеспечения безопасности мореходства, и нарушения российским флотом экологического законодательства Украины, и неурегулированности действий ЧФ РФ в случае возникновения кризисных ситуаций.

Самая большая опасность такого решения заключается в том, что оно принимается в сегодняшних реалиях, а последующие периоды могут в корне изменить ситуацию. Несомненно, режим в Украине будет меняться. Мы демократическая страна, у нас будут новые президенты, новые правительства, новые парламенты. Хуже всего, что мы можем показать себя непоследовательными и непрогнозируемыми в отношениях, в том числе с РФ. Я считаю, что нынешним решением закладывается мина замедленного действия, потому что последующие решения в будущем могут вызвать больше проблем в отношениях Украины и России, чем это было в достаточно непростой период предыдущих взаимоотношений. Мне кажется, что все эти моменты нужно было продумывать. Дискуссия только начинается.

— Но ведь она ничего не даст. Не изменит решения...

— Я бы ее не привязывал лишь к этому конкретному решению. Речь идет, по сути, об изменении не только внешнеполитической стратегии, а возможно, и внутриполитической. Мне кажется, что это только первый шаг. Следующие проблемы и решения могут быть связаны с выбором альтернативных интеграционных моделей, и тогда возникнет вопрос, как они сопоставляются с нашим выбором европейской интеграции. Может быть поднят вопрос — а это уже отмечено в коалиционном соглашении — о внеблоковом статусе страны. Этот вопрос также должен анализироваться со всех точек зрения стратегического развития страны.

— Кстати, как внеблоковый статус сочетается с, похоже, пожизненным пребыванием на украинской территории иностранной военной базы?

— На самом деле, на эту проблему нужно смотреть более масштабно. Сейчас споры идут о внеблоковости, нейтральности, вступлении в военные политические союзы. Мне кажется, что это искусственная дискуссия. Во-первых, сегодня де-факто мы являемся внеблоковой страной. Во-вторых, это нормально, что наше сотрудничество с НАТО развивается по тем механизмам, которые удовлетворяют обе стороны. И вопрос о вступлении в НАТО для Украины именно сегодня не стоит.

Зачем закреплять законодательно внеблоковый статус и тем самым сужать любое решение для государства на будущее. Более того, такое решение ничего не дает с точки зрения усиления гарантий безопасности для страны. Во-первых, мы территориально не расположены между странами ЕС, что само по себе дает гарантии безопасности, в том числе от ЕС и НАТО. Во-вторых, у нас нет финансовых ресурсов, чтобы обеспечить наши оборонные возможности в случае принятия такого решения.

Поэтому заявления о внеблоковом статусе, нейтралитете — лишь пустые декларации, и это самое опасное. Мы можем политически задекларировать что угодно. Но мы не можем этого обеспечить. И это решение приведет не к усилению чувства безопасности у граждан, а наоборот — к уменьшению. Мы останемся зажатыми между двумя военно-политическими союзами, а в результате, пробыв некоторое время в такой нестабильной ситуации, можем оказаться в совсем ином военно-политическом альянсе. Тогда нужно говорить откровенно и честно, что мы идем путем, в корне меняющем наш европейский и евроатлантический выбор, который, кстати, до сих пор закреплен в украинском законодательстве и который все чиновники, дававшие присягу государственного служащего, должны выполнять.

— Министр Грищенко говорит, что российский флот не представляет угрозы, хотя большинство экспертов единогласно считают, что это не так...

— Если говорить о цели пребывания Черноморского флота, то интерес Российской Федерации абсолютно обоснованный. Она действует с точки зрения собственных национальных интересов, и это отвечает военно-морской доктрине до 2020 г. Там четко прописано, каковы интересы пребывания флотов в разных регионах мира. Де-факто это в большей степени влияние на все процессы, происходящие в черноморском регионе. Нужно понимать, что через несколько лет флот, который и так не играет никакой роли и не выполняет стратегических военных функций, технически потеряет эти корабли. Поэтому возникает вопрос, пойдет ли сегодня Украина на уступки относительно перевооружения Черноморского флота новейшими вооружениями. Тогда это было бы ошибочным решением, которое бы изменило подходы, формировавшиеся не один год.

Что касается нынешнего решения, то оно принималось кулуарно вопреки поставленным целям. Волнует то, что многие договоренности остались вообще за кадром общественного внимания. И я думаю, что нас еще ждут сюрпризы. Мне кажется, что все ключевые вопросы по этому соглашению были решены в Москве.

Кстати, я не могу отрицать полномочия Президента принимать решения. Но я все же хотел бы увидеть в Президенте человека, который понимает стратегические цели развития государства, соотношение баланса тактических интересов и существующих сегодня экономических вызовов для страны и последствия выбора страны, который понимает политику, прислушивается к мнениям экспертной среды и разных регионов страны. Пока что похоже на то, что новый Президент Украины декларируемо идет в Европу, повернув голову назад.

— Кстати, у некоторых евродепутатов есть замечания относительно подписанного в Харькове соглашения, которое выглядит как сдача одного из элементов суверенитета страны. Не помешает ли это евроинтеграции Украины?

— Можно много говорить о многовекторности, о балансировании. Возможно, кому-то из наших партнеров и на Западе, и на Северо-востоке это понравится, но мы должны думать о национальном интересе и выборе ответственности украинской политической элиты. Я всегда подчеркивал, что Украина имеет угрозу от пребывания в таком неопределившемся состоянии с точки зрения не безопасности, а экономической интеграции. И это самая большая угроза, которая лишь усиливается сегодня последними решениями, а также последующими решениями. Это ошибочное представление о стабильности. Стабильность должна основываться на четких ориентирах геополитического и экономического развития. Стабильность не может строиться на уступках партнерам, даже тем, которых мы уважаем и которые реально являются нашими ключевыми партнерами. Совершенно понятно, что и США, и Россия, и ЕС — их политические элиты, государственный аппарат — всегда будут работать на свои интересы. В этом смысле несколько последних решений, с радостью воспринятых в разных столицах, вызывают больше вопросов в самой Украине. Поэтому нужно уже кончать с таким подчиненным состоянием ментальности и уважать себя больше. Такие решения дают несколько иные аргументы.

— Пан Валерий, можно так понимать, что именно из-за отсутствия ответов на эти вопросы вы подали в отставку с должности заместителя министра иностранных дел? Мы помним, что именно вы подчеркивали, что нельзя говорить о вхождении в союз с Россией и Беларусью.

— Мое решение подать в отставку имело под собой мотивацию, которая уже проявляется в некоторых конкретных решениях украинских властей и проявится в ближайший период. Я хотел бы подчеркнуть, что в МИД работают профессионалы-дипломаты. На мой взгляд, они способны предложить решения, отвечающие национальным интересам Украины, и делают это. Единственная проблема в том, что идеологическое направление развития определяется не Министерством иностранных дел. Основы внешней политики закладываются парламентом, согласно Конституции, руководит этим направлением государственной политики президент, Кабинет Министров ее реализует, а МИД координирует эти действия. Хотелось бы, чтобы внешнеполитическое ведомство осталось именно такой ключевой координирующей структурой и влияло также и на стратегию развития, а не было простым исполнителем. Иначе дипломаты превратятся в клерков, и наиболее прогрессивная часть государственнической элиты, которая работает в МИД и всегда была форпостом европейской интеграции, окажется в довольно неопределенном положении. Мало быть профессионалом, а нужно быть, как минимум, порядочным человеком и иметь четкую основу понимания национального интереса. В таком случае у дипломата есть моральное право, внутренние силы влиять на развитие страны. Если дипломат ставит для себя менее амбициозные задачи и просто является инструментом выполнения любых указаний, то это не то, что сегодня необходимо Украине, находящейся в достаточно непростой ситуации, когда все ресурсы нации должны быть задействованы максимально. А ответственность, конечно, ложится на правительство, президента, большинство в парламенте. Каждый должен делать свой выбор, а это был мой персональный выбор. Не место сидения определяет роль в развитии государства. Поэтому на новых позициях я попытаюсь сделать не меньше, чем на предыдущей должности, которая для меня действительно была возможностью до определенного периода влиять на решения в вопрсах внешней политики и политического развития страны.

— На ваш взгляд, Грищенко будет инструментом или все же попытается влиять на принятие решений?

— (Пауза) Я хотел бы сейчас воздержаться от какой-либо конкретизации относительно вопросов, которые нас ожидают. Хочу лишь заметить, что ключевыми словами при принятии моего решения об отставке были: внеблоковый статус, таможенный союз.

— Их невосприятие...

— Конечно. Невосприятие таких подходов. И полагаю, что эта позиция будет понятна и в Украине, в экспертных, дипломатических кругах, и за границей. Вместе с тем хотел бы сделать акцент на таком элементе, как верховенство права, и на том, каким образом в Украине будут приниматься ключевые решения относительно внешнеполитической стратегии.

— Хотелось бы от вас как от эксперта услышать прогноз дальнейшего развития нашей страны. Чего ждать нашим гражданам от нынешней власти?

— Сегодня произошло то, что прогнозировалось в 2004 году. Тогдашние ошибки власти, политического класса привели к тому, что люди проявили свою гражданскую позицию. Тогда это был кредит доверия к власти в плане реализации реформ. Развивающийся средний класс сделал запрос на реформы. Предыдущая власть — президент и правительство — не смогли преодолеть политические разногласия и выйти на реальные реформы. Это привело к апатии людей, что было прогнозируемо. И сейчас мы находимся в довольно угрожающей ситуации, чем пользуется новая власть, воспринимающая это как некую слабость гражданского общества, не видя иногда потребности каким-то образом корреспондировать свои действия с запросами. А запрос остается таким же: реальные реформы и сохранение европейского выбора, который поддерживает большинство населения Украины. Это желание жить более защищенно, в большем достатке. Если ставка будет сделана не на реформы, а на удерживание так называемой стабильности; если ставка будет сделана не на развитие среднего класса и активных сил общества, а на сохранение постоянного баланса и разрыва между богатыми и самой бедной частью населения, который остается рекордным в Европе; если ставка будет сделана на свои личные корпоративные интересы, а не национальные, тогда де-факто мы действительно потеряем шанс. Сегодня перед Украиной стоит реальный выбор: либо мы используем в этом столетии последний шанс присоединиться к странам с более прогрессивными стандартами развития и демократии, и гражданского общества, и экономики, и безопасности, либо сойдем с этого пути, либо будем стоять на месте.

На этот вызов должны быть даны ответы. Как политическими силами, так и в целом гражданским обществом, которое может найти не только правильный ответ, но и соответствующие инструменты. Несомненно, вопрос развития Украины касается и власти, и оппозиции, и гражданского общества, и бизнеса. Только такой широкий открытый диалог, возможность принимать сбалансированные и понятные решения и для наших граждан, и для партнеров как на Западе, так и на Востоке позволят нам все-таки быть страной, которая, согласно Конституции и законам Украины, поставила перед собой цель европейской интеграции и четко определила, на какие ценности и стандарты ориентируется. Только в таком случае и нас будут уважать в мире, и мы будем сами себя уважать.

Самая большая опасность такого решения заключается в том, что оно принимается в сегодняшних реалиях, а последующие периоды могут в корне изменить ситуацию. Несомненно, режим в Украине будет меняться. Мы демократическая страна, у нас будут новые президенты, новые правительства, новые парламенты. Хуже всего, что мы можем показать себя непоследовательными и непрогнозируемыми в отношениях, в том числе с РФ. Я считаю, что нынешним решением закладывается мина замедленного действия, потому что последующие решения в будущем могут вызвать больше проблем в отношениях Украины и России, чем это было в достаточно непростой период предыдущих взаимоотношений. Мне кажется, что все эти моменты нужно было продумывать. Дискуссия только начинается.

— Но ведь она ничего не даст. Не изменит решения...

— Я бы ее не привязывал лишь к этому конкретному решению. Речь идет, по сути, об изменении не только внешнеполитической стратегии, а возможно, и внутриполитической. Мне кажется, что это только первый шаг. Следующие проблемы и решения могут быть связаны с выбором альтернативных интеграционных моделей, и тогда возникнет вопрос, как они сопоставляются с нашим выбором европейской интеграции. Может быть поднят вопрос — а это уже отмечено в коалиционном соглашении — о внеблоковом статусе страны. Этот вопрос также должен анализироваться со всех точек зрения стратегического развития страны.

— Кстати, как внеблоковый статус сочетается с, похоже, пожизненным пребыванием на украинской территории иностранной военной базы?

— На самом деле, на эту проблему нужно смотреть более масштабно. Сейчас споры идут о внеблоковости, нейтральности, вступлении в военные политические союзы. Мне кажется, что это искусственная дискуссия. Во-первых, сегодня де-факто мы являемся внеблоковой страной. Во-вторых, это нормально, что наше сотрудничество с НАТО развивается по тем механизмам, которые удовлетворяют обе стороны. И вопрос о вступлении в НАТО для Украины именно сегодня не стоит.

Зачем закреплять законодательно внеблоковый статус и тем самым сужать любое решение для государства на будущее. Более того, такое решение ничего не дает с точки зрения усиления гарантий безопасности для страны. Во-первых, мы территориально не расположены между странами ЕС, что само по себе дает гарантии безопасности, в том числе от ЕС и НАТО. Во-вторых, у нас нет финансовых ресурсов, чтобы обеспечить наши оборонные возможности в случае принятия такого решения.

Поэтому заявления о внеблоковом статусе, нейтралитете — лишь пустые декларации, и это самое опасное. Мы можем политически задекларировать что угодно. Но мы не можем этого обеспечить. И это решение приведет не к усилению чувства безопасности у граждан, а наоборот — к уменьшению. Мы останемся зажатыми между двумя военно-политическими союзами, а в результате, пробыв некоторое время в такой нестабильной ситуации, можем оказаться в совсем ином военно-политическом альянсе. Тогда нужно говорить откровенно и честно, что мы идем путем, в корне меняющем наш европейский и евроатлантический выбор, который, кстати, до сих пор закреплен в украинском законодательстве и который все чиновники, дававшие присягу государственного служащего, должны выполнять.

— Министр Грищенко говорит, что российский флот не представляет угрозы, хотя большинство экспертов единогласно считают, что это не так...

— Если говорить о цели пребывания Черноморского флота, то интерес Российской Федерации абсолютно обоснованный. Она действует с точки зрения собственных национальных интересов, и это отвечает военно-морской доктрине до 2020 г. Там четко прописано, каковы интересы пребывания флотов в разных регионах мира. Де-факто это в большей степени влияние на все процессы, происходящие в черноморском регионе. Нужно понимать, что через несколько лет флот, который и так не играет никакой роли и не выполняет стратегических военных функций, технически потеряет эти корабли. Поэтому возникает вопрос, пойдет ли сегодня Украина на уступки относительно перевооружения Черноморского флота новейшими вооружениями. Тогда это было бы ошибочным решением, которое бы изменило подходы, формировавшиеся не один год.

Что касается нынешнего решения, то оно принималось кулуарно вопреки поставленным целям. Волнует то, что многие договоренности остались вообще за кадром общественного внимания. И я думаю, что нас еще ждут сюрпризы. Мне кажется, что все ключевые вопросы по этому соглашению были решены в Москве.

Кстати, я не могу отрицать полномочия Президента принимать решения. Но я все же хотел бы увидеть в Президенте человека, который понимает стратегические цели развития государства, соотношение баланса тактических интересов и существующих сегодня экономических вызовов для страны и последствия выбора страны, который понимает политику, прислушивается к мнениям экспертной среды и разных регионов страны. Пока что похоже на то, что новый Президент Украины декларируемо идет в Европу, повернув голову назад.

— Кстати, у некоторых евродепутатов есть замечания относительно подписанного в Харькове соглашения, которое выглядит как сдача одного из элементов суверенитета страны. Не помешает ли это евроинтеграции Украины?

— Можно много говорить о многовекторности, о балансировании. Возможно, кому-то из наших партнеров и на Западе, и на Северо-востоке это понравится, но мы должны думать о национальном интересе и выборе ответственности украинской политической элиты. Я всегда подчеркивал, что Украина имеет угрозу от пребывания в таком неопределившемся состоянии с точки зрения не безопасности, а экономической интеграции. И это самая большая угроза, которая лишь усиливается сегодня последними решениями, а также последующими решениями. Это ошибочное представление о стабильности. Стабильность должна основываться на четких ориентирах геополитического и экономического развития. Стабильность не может строиться на уступках партнерам, даже тем, которых мы уважаем и которые реально являются нашими ключевыми партнерами. Совершенно понятно, что и США, и Россия, и ЕС — их политические элиты, государственный аппарат — всегда будут работать на свои интересы. В этом смысле несколько последних решений, с радостью воспринятых в разных столицах, вызывают больше вопросов в самой Украине. Поэтому нужно уже кончать с таким подчиненным состоянием ментальности и уважать себя больше. Такие решения дают несколько иные аргументы.

— Пан Валерий, можно так понимать, что именно из-за отсутствия ответов на эти вопросы вы подали в отставку с должности заместителя министра иностранных дел? Мы помним, что именно вы подчеркивали, что нельзя говорить о вхождении в союз с Россией и Беларусью.

— Мое решение подать в отставку имело под собой мотивацию, которая уже проявляется в некоторых конкретных решениях украинских властей и проявится в ближайший период. Я хотел бы подчеркнуть, что в МИД работают профессионалы-дипломаты. На мой взгляд, они способны предложить решения, отвечающие национальным интересам Украины, и делают это. Единственная проблема в том, что идеологическое направление развития определяется не Министерством иностранных дел. Основы внешней политики закладываются парламентом, согласно Конституции, руководит этим направлением государственной политики президент, Кабинет Министров ее реализует, а МИД координирует эти действия. Хотелось бы, чтобы внешнеполитическое ведомство осталось именно такой ключевой координирующей структурой и влияло также и на стратегию развития, а не было простым исполнителем. Иначе дипломаты превратятся в клерков, и наиболее прогрессивная часть государственнической элиты, которая работает в МИД и всегда была форпостом европейской интеграции, окажется в довольно неопределенном положении. Мало быть профессионалом, а нужно быть, как минимум, порядочным человеком и иметь четкую основу понимания национального интереса. В таком случае у дипломата есть моральное право, внутренние силы влиять на развитие страны. Если дипломат ставит для себя менее амбициозные задачи и просто является инструментом выполнения любых указаний, то это не то, что сегодня необходимо Украине, находящейся в достаточно непростой ситуации, когда все ресурсы нации должны быть задействованы максимально. А ответственность, конечно, ложится на правительство, президента, большинство в парламенте. Каждый должен делать свой выбор, а это был мой персональный выбор. Не место сидения определяет роль в развитии государства. Поэтому на новых позициях я попытаюсь сделать не меньше, чем на предыдущей должности, которая для меня действительно была возможностью до определенного периода влиять на решения в вопрсах внешней политики и политического развития страны.

— На ваш взгляд, Грищенко будет инструментом или все же попытается влиять на принятие решений?

— (Пауза) Я хотел бы сейчас воздержаться от какой-либо конкретизации относительно вопросов, которые нас ожидают. Хочу лишь заметить, что ключевыми словами при принятии моего решения об отставке были: внеблоковый статус, таможенный союз.

— Их невосприятие...

— Конечно. Невосприятие таких подходов. И полагаю, что эта позиция будет понятна и в Украине, в экспертных, дипломатических кругах, и за границей. Вместе с тем хотел бы сделать акцент на таком элементе, как верховенство права, и на том, каким образом в Украине будут приниматься ключевые решения относительно внешнеполитической стратегии.

— Хотелось бы от вас как от эксперта услышать прогноз дальнейшего развития нашей страны. Чего ждать нашим гражданам от нынешней власти?

— Сегодня произошло то, что прогнозировалось в 2004 году. Тогдашние ошибки власти, политического класса привели к тому, что люди проявили свою гражданскую позицию. Тогда это был кредит доверия к власти в плане реализации реформ. Развивающийся средний класс сделал запрос на реформы. Предыдущая власть — президент и правительство — не смогли преодолеть политические разногласия и выйти на реальные реформы. Это привело к апатии людей, что было прогнозируемо. И сейчас мы находимся в довольно угрожающей ситуации, чем пользуется новая власть, воспринимающая это как некую слабость гражданского общества, не видя иногда потребности каким-то образом корреспондировать свои действия с запросами. А запрос остается таким же: реальные реформы и сохранение европейского выбора, который поддерживает большинство населения Украины. Это желание жить более защищенно, в большем достатке. Если ставка будет сделана не на реформы, а на удерживание так называемой стабильности; если ставка будет сделана не на развитие среднего класса и активных сил общества, а на сохранение постоянного баланса и разрыва между богатыми и самой бедной частью населения, который остается рекордным в Европе; если ставка будет сделана на свои личные корпоративные интересы, а не национальные, тогда де-факто мы действительно потеряем шанс. Сегодня перед Украиной стоит реальный выбор: либо мы используем в этом столетии последний шанс присоединиться к странам с более прогрессивными стандартами развития и демократии, и гражданского общества, и экономики, и безопасности, либо сойдем с этого пути, либо будем стоять на месте.

На этот вызов должны быть даны ответы. Как политическими силами, так и в целом гражданским обществом, которое может найти не только правильный ответ, но и соответствующие инструменты. Несомненно, вопрос развития Украины касается и власти, и оппозиции, и гражданского общества, и бизнеса. Только такой широкий открытый диалог, возможность принимать сбалансированные и понятные решения и для наших граждан, и для партнеров как на Западе, так и на Востоке позволят нам все-таки быть страной, которая, согласно Конституции и законам Украины, поставила перед собой цель европейской интеграции и четко определила, на какие ценности и стандарты ориентируется. Только в таком случае и нас будут уважать в мире, и мы будем сами себя уважать.

Мыкола СИРУК