Не размывать, а концентрировать

На время кризисных явлений государство должно иметь право предоставлять банкам субординированный кредит

Ситуация в банковской системе Украины резко обострилась. В семи банках уже введена временная администрация, внешний управляющий может быть назначен еще в десятке финучреждений, поскольку они из рук вон плохо осуществляют платежи и несвоевременно возвращают депозиты вкладчикам. При этом продолжается отток денег из банковской системы — по итогам января депозиты сократились на 5,1%.

О том, как искать выход из банковского кризиса, какие меры государственной поддержки банков могут оказаться эффективными в нынешних условиях, я беседовал с Виктором Марченко, который девять лет проработал в управлении финансовых учреждений Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) в Лондоне, Киеве, Москве и имеет большой опыт оценки банковских учреждений. С сентября 2008-го бывший старший банкир ЕБРР занимает должность председателя наблюдательного совета банка “Киев”, в котором владеет 17,46-процентным пакетом.

— Что в условиях глобального экономического кризиса является главной проблемой национальных банковских систем в регионе? Это капитализация?

— Я думаю, что главной проблемой является состояние экономик. Банки ведь зависят от своих клиентов. Поэтому сейчас ключевой вопрос — это спад производства и сокращение кредитования реального сектора экономики.

Капитализация зависит от того, какие у банка есть активы, а они —прежде всего от качества заемщика. Состоялось резкое обесценение ценных бумаг в банковском портфеле и удешевление кредитных портфелей. Эти проблемы давят одновременно и на капитализацию, и на ликвидность, и на доходность банковской системы, а в дальнейшем — и на их развитие. Поэтому многие страны сейчас обязывают свои банки наращивать кредитный портфель, таким образом пытаясь запустить экономику.

— Но разные страны избрали разные антикризисные подходы. Есть крупные государства, такие как Германия или Россия, которые используют свой политический и экономический вес плюс обладают большими золотовалютными резервами. Есть страны Центральной Европы, где банковские системы полностью принадлежат иностранным финансово-банковским группам и вопрос рефинансирования и капитализации попросту возложен на материнские структуры. Есть Украина, где более половины банков принадлежат местному капиталу. Насколько отличаются концепции государственного вмешательства в национальные банковские системы?

— Я вижу, что везде государство не остается в стороне. Оно должно обеспечить защиту интересов своих граждан, которые являются вкладчиками. Все — и страны Балтии, и Германия, и Италия, и США, и Великобритания — направляют бюджетные средства тем или иным образом на капитализацию банковской системы. В некоторых странах, как сейчас в Украине, это поддержка только государственных банков. В других государствах деньги получают и частные банки. Рекапитализация проходит путем выкупа акций, как простых, так и привилегированных, выдачи субординированных кредитов. Альтернативой этим инструментам является полная национализация банков, что не выглядит панацеей. Но еще раз повторю: накачивать банковский сектор деньгами, не решая проблемы национальной экономики в целом, бессмысленно — рекапитализацию придется делать постоянно.

— Какие страны, на ваш взгляд, проводят наиболее успешную политику рекапитализации банковской системы?

— Мне импонирует пример Англии. Как только разразился кризис на ипотечном рынке США, британское правительство решило заступиться за банк Northern Rock (обанкротившийся осенью 2007-го восьмой по величине банк и пятый крупнейший ипотечный кредитор в Великобритании; большую часть средств получал на оптовом кредитном рынке, продавая долги в виде облигаций (CDO)) и выполнить все его обязательства перед вкладчиками сразу после возникновения риска его банкротства. Это классический пример того, как надо действовать, когда в отдельных финансовых учреждениях происходит значительный отток средств, который грозит быстро перекинуться на других участников рынка. Такое решение не позволило распространиться заразе на весь банковский сектор в тот период.

Сейчас мы видим, что влиянию кризиса подвержены все страны. Поэтому властям нужно действовать решительно и максимально концентрировать усилия на помощи доминирующим игрокам финансового рынка, которые в ней нуждаются. Тогда не придется помогать всем подряд, что невозможно. Уверяю, если бы Проминвестбанку оказали своевременную поддержку, в банковской системе Украины не было бы нынешних проблем. То есть кризис быстро стал системным и оказался гораздо глубже, чем мог бы быть. Поэтому МВФ, когда разрабатывал программу о выделении нашей стране стабилизационного кредита, включил пункт о скорейшем нахождении инвестора для Проминвестбанка как одно из условий предоставления первого транша.

— Если представить, что в Украине и многих других европейских странах были бы обязательны требования Basel II, которые, в частности, предполагают ежедневную коррекцию активов банка, исходя из колебаний стоимости залога (например, недвижимости), это усугубило бы нынешнюю проблему низкой капитализации?

— Мне кажется, что сейчас во всем мире банкиры меньше всего думают о выполнении базельских нормативов. На совещаниях в Нацбанке мне неоднократно приходилось слышать, что наша главная задача — сохранение ликвидности банковской системы. Еще до кризиса многие центральные банки очень осторожно подходили к внедрению Basel II, предлагая пролонгацию этих нормативов, введение их вначале для крупных финансовых учреждений. Для центробанков было очевидно: банки по всему миру не готовы технически переходить на эти нормативы. Нет предпосылок, что, перейдя на них, финучреждения не начнут тотчас же нарушать их. В общем, смысла запускать новый Базель, особенно для банков из стран с переходной экономикой, не было.

Basel II никак не смягчил бы прохождение нынешнего кризиса. Переоценка активов по несуществующим ценам — это неправильно. Сколько стоят ценные бумаги, непонятно: транзакций нет; по недвижимости — единичные сделки, низкая ликвидность. В таких условиях определить, сколько точно стоит актив, невозможно. Дыры в балансе станут еще больше. Нормативы не будут выполняться, и тогда произойдет либо профанация Базеля, либо тотальное закрытие банков. Это кому-нибудь нужно?

Банков станет меньше

— В России количество банков неуклонно уменьшается (с начала кризиса не стало уже сотни финучреждений), а в Украине банкротств пока нет, хотя все эксперты давно ждут сокращения числа банков со ста восьмидесяти-ста девяноста до сотни.

— Я думаю, Украина всегда будет отличаться от тех стран, которые ее окружают. У нас не будет так, как в России, но и не будет, как в Центральной Европе. В РФ погоду делают первые сто-сто пятьдесят банков, но для страны с такой огромной территорией нужны крепкие региональные финучреждения. В Украине и центральный банк, и экспертное сообщество много лет твердят, что банковская система нуждается в концентрации. Да, были действия в виде увеличения норматива адекватности капитала, наращивания требований к минимальному уставному капиталу, повышения порога при регистрации уставного фонда нового банка. Но банкиры успешно пролоббировали решение о длительности этого процесса, к тому же планка была поднята не так высоко, как требовалось, чтобы закрыть многие мелкие банки. Поэтому в Украине почти нет случаев прекращения существования банковских учреждений из-за недостаточности капитала. Какой банк у нас перешел из разряда универсальных в кооперативные? Я такого случая не помню.

При этом за последние годы два десятка банков с капиталом в десять миллионов евро получили новые лицензии. Регулятор потерял ощущение того, чего он хочет от национальной банковской системы. Давно пора определиться, чего мы хотим: много специализированных банков или крепкие, но немногочисленные универсальные банки, или много банков, которые всё сложнее контролировать, но зато у финучреждений будет равный доступ к возможностям рынка?

Этот кризис станет очищением — количество банков может значительно сократиться. Мы видим, что в Украине резко вырастет роль банков с иностранным капиталом, ведь хуже всего сейчас себя чувствуют местные банки. А в России упор делается на наращивании присутствия государства в банковской системе — основные инвестиции проходят через существующие государственные банки.

— Имеющиеся в России резервы пока позволяют проводить такую политику…

— Это, безусловно, присутствует. Но главное, у наших соседей есть концепция. Она заключается в том, что стратегические отрасли должны быть под контролем государства. Банковский сектор прописан как стратегическая отрасль экономики, то есть та, которую нельзя полностью отдать на продажу частному российскому капиталу и иностранным финансовым группам.

— Центральная Европа продала все свои банки, даже крупнейшие сберегательные. Эта модель лучше или хуже?

— Мы придем к чему-то среднему. Не продадим весь банковский сектор иностранцам, поэтому у нас останется достаточно большое количество банков. Нынешнюю кризисную ситуацию можно использовать для того, чтобы повысить управляемость банковской системы через усиление роли госбанков.

— Это уже происходит. Государство стало активно наращивать капитал и Ощадбанка, и Укрэксимбанка. Другое дело, что последняя капитализация госбанков была сделана исключительно ради того, чтобы прокредитовать НАК “Нафтогаз Украины”.

— Тем самым государство показало, что “Нафтогаз” является стратегическим предприятием для Украины. И оно будет поддерживать госкомпанию всеми возможными способами.

Нужны инструменты

— Отечественные банки по итогам 2008-го получили немалую прибыль в размере 7,3 млрд гривен, которую можно капитализировать. По итогам 2009-го этого ресурса не будет. Владельцы банков сегодня заработка не имеют — металлургия и химия дышат на ладан, строительство остановилось, грядут большие проблемы в торговле. Как наращивать капитал?

— Государство должно создать правила игры и определиться: будет оно помогать или нет, и в какой мере. Затем нужно выбрать инструмент. К примеру, Россия четко определилась: те банки, акционеры которых проведут рекапитализацию, то есть заведут свои средства в банк, получат субординированные кредиты Внешэкономбанка, по сути, государственную помощь.

— А у нас разве есть практика государственных субординированных кредитов?

— У россиян тоже пока нет практики, но они уже придумали инструмент. Почему бы и нам не подумать о нем? Центральный банк не должен выкупать акции коммерческого банка или предоставлять ему субординированный кредит, но задуматься над созданием государственного агента, через которого выделяется помощь финучреждениям, нашему государству стоит. Такой госагент есть уже во многих странах мира. Эта схема лучше, чем принудительная национализация.

— Как определить, какой банк надо поддерживать, а какой нет? Учитывая уровень коррупции в Национальном банке, без четких критериев всё сведется к тому, кто вхож в нужный кабинет, а кто нет.

— Критерии таковы: должна быть четкая стратегия акционеров и профессионализм управленческой команды, а банк также обязан иметь репутацию надежного партнера. Финансовые результаты значат меньше. Особое внимание должно уделяться крупным системообразующим банкам и тем финучреждениям, которые являются социально значимыми (высокий процент вкладов населения в сумме обязательств).

На нынешнем этапе необходимо проводить рекапитализацию очень быстро. Стоит законодательно закрепить, что на время кризисных явлений государство имеет право выдавать банкам субординированный кредит, идущий на увеличение капитала. Причем регистрация увеличения капитала должна проходить максимально быстро. Ни в коем случае нельзя растягивать процедуры.

— Мы говорили, что рекапитализация дочек иностранных банков полностью ложится на плечи их материнских структур. Как тогда относиться к тому, что уставный взнос в иностранной валюте не хеджируется, как это было ранее: банк обязывают продать валюту и внести в уставный капитал гривни? Ведь в условиях девальвации это одна из причин низкой капитализации.

— Ситуация коренным образом отличается от 1998 года, когда у нас было всего семь банков с иностранным капиталом. А привлекательность Украины как места вложения средств была низкой. И тогда, чтобы хотя бы сохранить это присутствие и сберечь наличие в стране западных банковских технологий, имело смысл пойти на какие-то преференции.

Сейчас банков с иностранным капиталом у нас несколько десятков, и это уже почти половина нашей банковской системы. Вводить такую валютную оговорку в нынешних условиях — значит дискриминировать банки с украинским капиталом. Да и не нужна иностранцам валютная оговорка. Им на самом деле необходим инструмент, который позволял бы хеджировать валютные риски. Должен заработать нормальный рынок валютных форвардов и свопов. Пока не сформируется свободный валютный рынок, нам всё время будет угрожать обвальная девальвация при любом кризисном явлении. Ведь все будут пытаться уйти в твердую валюту.

— Украина — страна с очень высоким соотношением кредиты/депозиты. Сокращение депозитной базы и рост кредитных рисков привели к резкому ухудшению ситуации во многих банках. Банки заигрались, а стресс-тесты превратились в формальность?

— Увлеченность кредитами очевидна. Но у предприятий, помимо оборотных средств и денег собственников, долгое время не было иных возможностей привлечения средств, кроме банковского займа. Убежден, что именно кредитование позволило запустить экономику и получить высокие темпы роста валового продукта в последние пять лет.

У центральных банков есть в распоряжении все инструменты ограничения кредитной экспансии. Даже если у тебя большой приток пассивной базы, всегда можно установить норматив, что банк может нарастить кредитный портфель только на икс процентов. А у нас более восьмидесяти процентов активов — это кредиты.

Да, есть нормативы центрального банка. Но, скажем честно, многие банки “рисуют” эти нормативы, и любой опытный финансист знает, как это сделать. А настоящим стресс-тестом стал кризис. Обанкротившиеся банки в США имели прекрасные результаты стресс-тестирования. Просто ни один тест не предполагал такого движения рыночного риска.

В Украине помнят 2004 год, когда несколько дней на банковском рынке царила паника. Но это был очень короткий промежуток времени, и тогда в мире было всё спокойно. У нас еще есть опыт работы банков после ухода крупных клиентов-предприятий. Например, когда с обслуживания в “Авале” ушли Пенсионный фонд и таможня. Но в целом все стресс-тесты — это проверка на прочность отдельно взятого банка при условии, что во внешнем мире всё хорошо.

Время — деньги

— Центральные банки многих стран стали прибегать к масштабному рефинансированию банков, чтобы избежать кризиса неплатежей из-за низкой ликвидности. Достаточен ли уровень рефинансирования, предоставляемый НБУ? Как вы расцениваете тот факт, что в январе этого года рефинансирование почти не предоставлялось?

— Это ключевой вопрос. Без рефинансирования наша банковская система нынешний кризис не переживет. Если ликвидность сейчас не поддержать — будет катастрофа. Действовать нужно быстро. Мы можем долго рассуждать, нужно в систему влить двадцать пять или тридцать миллиардов гривен, а время будет уходить. Лекарство надо давать вовремя. Потом потребуется значительно больше средств, чтобы удержать систему на плаву, восстановить ликвидность. Если бы еще в начале октября 2008-го, как только зашатался Проминвестбанк, накачали бы систему деньгами, нынешних масштабов кризиса не было бы. Кстати, валютный курс двинулся раньше, чем накачали систему деньгами.

В России сделали по уму. Там крупнейшим 130 банкам Центробанк с ноября 2008-го готов предоставить беззалоговое (!) кредитование от пяти недель до полугода. Все смогли получить! Там динамика оттока депозитов в октябре была такая же, как в Украине, но к концу года деньги из банков перестали забирать. В январе даже зафиксирован приток, хотя с начала года рубль обвалился на двадцать процентов. Ликвидность системы восстановилась, и с первой волной кризиса справились.

Сейчас в ведущих странах мира развернулся второй этап борьбы с кризисом — в дело пошли инструменты рекапитализации, очистки плохих долгов. Но деньги из системы уже не уходят. А в Украине это еще продолжается, вот что опасно! О кредитной экспансии в таких условиях и речи быть не может.

— А будет ли третий этап?

— Когда регуляторы совместно с банками решат вопросы рекапитализации, встанет проблема выхода из кризиса. Будут определять, кого кредитовать, на каких условиях, чтобы минимизировать риски.

— Нужно ли сохранять мораторий на досрочное изъятие депозитов из банков? Насколько широко сегодня эта практика распространена в мире?

— Такую меру ввели считанные страны. У нас был прецедент 2004 года. Этот опыт НБУ посчитал удачным, поэтому снова пошел на мораторий. Думаю, решение было правильным, учитывая обстановку в нашей стране, в том числе, доверие к власти.

Наличие запрета на досрочное изъятие депозитов, конечно, отрицательно влияет на доверие вкладчиков. Но если мы снимем мораторий, при нынешнем уровне доверия к банковской системе завтра все придут в банки за своими деньгами.

Поэтому остро стоит проблема рефинансирования. Нам всем — и каждому банку, и Нацбанку, и правительству — необходимо восстановить доверие вкладчиков. Будет высокая ликвидность — все выплаты будут в срок и в полном объеме. Мы всё время опаздываем в реагировании на ситуацию. Кредиты своевременно не возвращаются, банки не могут привлечь деньги извне, чтобы рассчитаться с вкладчиками. То есть надо своевременно дать сейчас банкам, условно говоря, десять миллиардов, чтобы потом не изыскивать, за счет каких средств Фонд гарантирования вкладов физлиц будет выплачивать сто миллиардов.

— Каков объем рефинансирования нужен банку “Киев”?

— Пятьсот миллионов гривен. Мы должны их получить после введения временной администрации.

— Сколько банк получил рефинансирования за всё время с начала кризиса?

— Семьсот пятьдесят пять миллионов гривен. Если бы эту сумму мы получили сразу и вовремя, нам бы не потребовалось просить еще пятьсот. Следует понимать, что общая сумма рефинансирования 1,25 миллиарда гривен учитывает не только те вклады, которые уже изъяты из банка, но и дает возможность вернуть деньги тем, кто это хочет сделать в ближайшие месяцы.

Наша страна выбрала такой вариант, при котором любой кредит НБУ должен предоставлять исключительно под обеспечение. А другие центробанки дают бланковые кредиты. В США банкам выдано двести миллиардов долларов беззалоговых кредитов. Не надо искать залоги, оформлять их. Дело не столько в поиске залога, сколько в проволочках с его регистрацией в Нацбанке. За те два месяца, пока мы согласовываем документы на рефинансирование, проблем накапливается больше — и нам требуется уже бОльшая сумма!

— Какова должна быть длительность рефинансирования? Ведь ясно, что “овернайтами” не отстреляешься.

— Кризис затяжной, и ни одному банку не хватит даже года, чтобы расшить все свои проблемы. За год доверие вкладчиков не восстановишь. Сейчас кредит на стабилизацию работы банков необходимо выдавать минимум на три года.

— По итогам последнего квартала средства юридических лиц в вашем банке сократились на тридцать пять процентов. Это связано с общим кризисом в строительстве или переходом отдельных предприятий на обслуживание в другие банки?

— Прежде всего это связано с той паникой, которая царила в октябре на финансовом рынке Украины. Многие компании, особенно с иностранным капиталом, переводили свои средства в дочки зарубежных банков. Финансовые компании пытались сохранить ликвидность из-за падения стоимости ценных бумаг и забрать депозиты из банков. По мере разрастания кризиса в экономике и прекращения кредитования у предприятий вымывались оборотные средства и вполне естественно, что уменьшались остатки на текущих счетах и не продлевались депозиты, срок возврата по которым настал. В банке на депозитах также размещались средства некоторых местных бюджетов, которые были использованы до конца года на финансирование бюджетных расходов.

— Временным администратором в банке “Киев” назначен руководитель киевского регионального управления НБУ по Киеву и области Анатолий Степаненко. Он уже рассказал коллективу или членам наблюдательного совета о своих планах? Как расценивает руководство банка введение временной администрации в банк “Киев”?

— Введение временной администрации — правильное решение. Такой шаг должен помочь восстановить ликвидность банка в условиях временного моратория на выполнение требований кредиторов. Анатолий Степаненко — опытный и профессиональный банкир с хорошей репутацией. Ему по силам вместе с командой банка “Киев” справиться с этой работой. В свою очередь, и акционеры банка, и его руководство не перестают работать над капитализацией банка и созданием достаточного запаса ликвидности для возобновления нормальной работы после снятия моратория.

Андрей БЛИНОВ