Магнитка утонула?

Магнитогорск, март-2009. Трубы металлургического комбината дымят, как и прежде. Но в городском Центре занятости не протолкнуться: на Магнитке — сокращения, комбинат загружен лишь на 60%. Впрочем, еще недавно, как говорят очевидцы, здесь было гораздо хуже. Когда в октябре в городе начался рост безработицы, очередь в Центр занятости растянулась на месяц вперед. Мэрия срочно откомандировала в службу шестерых сотрудников, и сегодня очередь уменьшилась до 3—4 дней. Правда, людям от этого ненамного легче...

Первые жертвы

Вся жизнь 400-тысячного города крутится вокруг крупнейшего в России предприятия по производству черных металлов — Магнитогорского металлургического комбината (ММК), дающего 11 млн тонн продукции в год. Непосредственно на комбинате работают 30 тыс. человек, еще столько же заняты на обслуживающих производствах. До последнего времени Магнитогорск был успешным моногородом: черная металлургия благодаря хорошей ценовой конъюнктуре на мировом рынке развивалась очень активно. В 2000 году на ММК демонтировали последнюю мартеновскую печь. Сейчас на заводе современное производство стали. Благодаря предприятию средняя зарплата в городе — около 25 тыс. рублей — самая высокая в области. В 2000-е годы в Магнитогорске начал активно развиваться бизнес в секторе услуг: один за другим появлялись развлекательные центры, кинотеатры, рестораны, фитнес-клубы, турагентства. С началом кризиса осенью 2008 года все очень быстро изменилось. Металлургическое производство в Челябинской области за последние полгода упало на 30%. И хотя руководство Магнитки утверждает, что ни одна домна не остановлена, город тут же почувствовал на себе издержки кризиса. Вся сфера рыночных услуг оказалась на грани разорения, на главном предприятии активно идут сокращения. Но это еще полбеды. На рубеже 2007—2008 годов в городе начался строительный бум, цена квадратного метра в новостройках была вполне приемлемой — около $1 тыс. Заводской менеджмент, предприниматели и наиболее квалифицированные “синие воротнички” активно приобретали такие квартиры, используя ипотеку. Сейчас строительство остановилось, и люди в растерянности: они не понимают, как отдавать долги. Платить нечем: сокращение заработных плат в последние месяцы — основная проблема на Магнитке. В металлургии, как и во всех доходных российских экспортных отраслях, в успешные годы сформировалась очень специфическая система заработной платы. Она состоит из базового тарифа и всевозможных надбавок и премий. В металлургии базовая тарифная часть составляет не более 40%. И если работника, как это происходит на ММК, сажают на 2/3 оклада, это означает, что ему платят 2/3 тарифа, а не зарплаты. То есть реальная заработная плата сокращается в 3—4 раза. Российская металлургия — все еще очень трудоемкое производство, в отличие от западных стран, где уровень автоматизации намного выше. Поэтому на Магнитке по-прежнему занято огромное число людей. И хотя кризис должен санировать избыточную занятость, пойти на масштабные увольнения крупные предприятия не могут: за этим пристально следят региональная исполнительная власть и “государево око” в лице прокурора. Поэтому изобретаются самые разные схемы увольнений, чтобы обойти жесткое трудовое законодательство. К примеру, комбинат пытается снизить издержки за счет подсобных производств. Они выводятся на аутсорсинг, оформляются как отдельные юрлица, уже не связанные с комбинатом. Соответственно, работающие там люди, не нужные комбинату, юридически оказываются вне его. Вот тогда их можно безбоязненно увольнять, не неся ответственности. Используется и перемещение работников внутри предприятия — например, на строительство прокатного стана-5000, который будет производить заготовки труб большого диаметра. Бизнес хочет сохранить ядро квалифицированных кадров, но его заставляют сохранять всех, не желая видеть, что сокращение неизбежно.

Жизнь за 1000 рублей

Из-за сокращения налоговой базы в этом году бюджет города, как и всей Челябинской области, может уменьшиться на 20%, что создаст проблемы в работе всей социальной сферы. Официальных данных об уровне безработицы в Магнитогорске нет, но, по оценкам местных экспертов, она выросла примерно до 12% (по методологии Международной организации труда). Для сравнения: в целом по России безработица (по МОТ) с лета 2008-го до февраля 2009-го выросла с 5 до 8%. Служба занятости Магнитогорска оказалась не готова к массовым сокращениям на комбинате. После громогласных заявлений федеральной власти о том, что максимальный размер пособия по безработице повышается до 4900 рублей, лишившиеся работы люди стали требовать именно эту сумму. И никто не удосужился объяснить им, что увеличен только “потолок” максимального пособия по безработице, которое имеют право получать работники с высокой предыдущей заработной платой, уволенные по всем правилам. Поэтому большинство тех, кто зарегистрировался в магнитогорской службе занятости, получают пособие лишь 800—1000 рублей. Понятно, что на такие деньги жить нельзя. Между тем найти работу в Магнитогорске все труднее. Общественные работы, на которые уповают федеральные власти, бесперспективны: при резком снижении государственных инвес­тиций негде взять объекты, на которых они могли бы проводиться, да и не все безработные готовы к тяжелому физическому труду, скажем, на строительстве дорог. Впрочем, горожане стараются не терять присутствия духа. Они по-прежнему катаются на горных лыжах, ходят в аквапарк, активно болеют за любимый хоккейный “Металлург”. Самолет на Магнитогорск и обратно забит до отказа, даже при вздутой монополистом-перевозчиком цене — 16 тыс. рублей (на эти деньги из Москвы можно в Лондон слетать). Иными словами, многие стремятся жить нормальной жизнью. Есть шанс, что металлургические города уже пережили самый сильный спад и достигли “дна”. Три месяца на нем полежали, и пока последствия этого спада относительно терпимы, несмотря на 30-процентное падение производства. Но надо понимать, что и у металлургических комбинатов, и у бизнеса, который обслуживал потребности их работников, все-таки имелся “жирок” — благодаря тому, что последние 3—4 года были очень удачными для российской металлургии. Пока что эти запасы отчасти спасают ситуацию. Насколько их хватит, сказать сегодня не возьмется никто. И можно только надеяться, что второго “дна” не будет.

Наталья ЗУБАРЕВИЧ