“Для грузинского сценария нужны грузины”

Вчера белорусский спецназ жестко разогнал и избил демонстрантов, протестующих против фальсификаций на выборах. Один из главных оппозиционных кандидатов Ярослав Романчук объяснил Slon.ru, почему революции не случилось.

— Ярослав, вы сегодня выйдете в 6 вечера на Октябрьскую площадь?

— Посмотрим, надо оценить сложившееся неоднозначное положение. Сегодня очень много эмоций, и это едва ли помогает нашим друзьям выйти из тюрьмы. Нужно провести анализ того, что случилось, и потребовать от властей освобождения задержанных.

— Сегодня может выйти людей больше, чем вчера?

— Думаю, что после вчерашнего охота на публичные акции поубавится, потому что насилие и попытки вторгнуться в здание не отражают характер белорусов. Многие люди, которые были готовы к мирным демонстрациям и собирались присоединиться, теперь вряд ли придут.

— Некоторые, наоборот, говорят, что грузинский вариант был бы в нынешних условиях единственно возможным.

— Для грузинского сценария нужны грузины. У нас этого явно не хватает. И к тому же не было единой логики действий. Если уж что-то делать, то делай, а то ни туда, ни сюда. Думаю, что для Белоруссии грузинский или молдавский сценарий — непроходные. Дело тут не только даже в менталитете, но и в том, что революция, на мой взгляд, не лучший путь к укреплению общественных институтов. Я бы предпочел, чтобы демонстрация прошла мирно, и чтобы на следующий день пришло вдвое больше народу. Вот это было бы хорошим доказательством того, что люди не согласны с объявленным результатом выборов.

— Не боитесь, что на этот раз повторится тот же сценарий, что и на прошлых выборах, когда после нескольких дней протеста все затихло на 5 лет?

— Да, я думаю, сегодня уже придет немного людей. Вряд ли сейчас стоит ожидать действительно массовых протестов.

— Какие же у вас в таком случае планы?

— Во-первых, сделать все, чтобы освободить наших коллег, которые находятся в тюрьме, а во-вторых, информировать белорусов и международное сообщество о том, что произошло на самом деле на выборах, которые, на мой взгляд, сфальсифицированы.

— Что именно вы имеете в виду под фальсификацией?

— Это и вопрос доступа к СМИ, и вопрос членства в участковых комиссиях, и подтасовки с досрочным голосованием, ну и, конечно, сам подсчет голосов. Все это — единая система фальсификации, которая дала Лукашенко 80% голосов.

— Если бы голоса подсчитали правильно, Лукашенко бы все равно всех опередил?

— Независимые экзит-поллы, проводимые российской социологической компанией, дали Лукашенко 38,7%. Это совпадает с данными многих других социологических исследований последних месяцев. Это значит, что был бы второй тур, и кто бы ни был кандидатом от оппозиции, я думаю — он бы однозначно победил Лукашенко. Следует отметить, что впервые на выборах Лукашенко не имеет большинства. На прошлых выборах у Милинкевича было реально около 20%, а у Лукашенко — за 50%.

— Теперь будете апеллировать к ОБСЕ?

— Будем, и приведем достаточное количество фактов, чтобы убедить их в том, что реально произошло, хотя достаточно мягкая реакция европейского сообщества на характер выборов до 19 декабря у меня вызывает некоторый скептицизм.

— На ваш взгляд, как проявила себя на этот раз Россия в ходе выборов?

— С белорусской оппозицией у Кремля не было каких-то институциализированных отношений, были только неформальные контакты, так что самым прокремлевским кандидатом стал все-таки Александр Лукашенко. Буквально за десять дней до выборов Минск подписал с Москвой соглашение об отмене пошлин на нефть, что здесь преподносилось как огромная победа, хотя очевидно, что Белоруссия просто согласилась на российские условия. В целом довольно сильно чувствовалась российская поддержка Лукашенко — и материальная, и информационная, и, конечно же, ресурсная.

Роман ДОБРОХОТОВ