Дар напрасный

Около 40% этих смертей происходит в результате ножевых ранений. Это значит, что те, кто убивал ножом, запросто могли оказаться убитыми сами. В драке ведь далеко не всегда ясно, кто победит. Следовательно, всем участникам этих потасовок совершенно все равно, что с ними будет, и на сакраментальный вопрос “Тебе что, жизнь не дорога?” они не просто не ответят, сплюнув вам под ноги, — даже плечами не пожмут, этого вопроса для них вообще не существует.

Страшная статистика — симптом. Молодые люди в России убивают друг друга не потому, что друг друга ненавидят, а потому, что собственная жизнь ничего для них не стоит. Эта статистика не учла еще тех, кто мчится на своих мотоциклах (иногда очень дорогих), не разбирая дороги, и вкатывает прямиком под “Камаз”. Кто умер в ожидании “бешеной вмазки”, как выразился Ален Гинзберг. Кто выпрыгнул из окна или выпил смертельную дозу таблеток.

В результате разница между гибелью — от ножа, безумной мотопрогулки или прыжка с крыши — не так уж существенна. Существенно, что жить в этом мире 16 из 100 000 молодых людей настолько неохота и тошно, что они готовы умереть. И это, заметьте, совсем не те, кому совсем уж наплевать на себя, — те, кто на себя махнул рукой, как раз живут и здравствуют — серыми мышками, овощеподобными ноликами. Сбегают из жизни как раз самые активные, самые отчаянные.

Никто ведь не объяснил этим ребятам, зачем они, собственно, нужны в этом мире, чем именно их существование ценно в том городе или деревне, где они родились и выросли. Не в одних объяснениях дело: они этого не только не услышали, но и не увидели. А жить жизнью своих родителей, которые трудятся за гроши как проклятые — на ферме, заводе, в магазине, да даже и прозябать в офисе белым воротничком, “работать роботом”, как поется в одной известной песне, им совершенно не хочется. И самовоспроизводиться непонятно ради чего — тоже.

Патриарх Кирилл недавно сказал, что демографическая яма в нашей стране вызвана не уровнем жизни, он вполне высок, а низким уровнем духовности у населения, что, если поощрять многодетные семьи хотя бы символически и прививать семейные ценности обществу, демографические показатели поползут вверх. Но семейные ценности все же не могут взять да и привиться к воздушным замкам. Их можно привить только к обществу, твердо стоящему на земле, с развитой корневой системой социальных институтов. Блажен, кто верует, тепло ему на свете — с верой и правда все делать теплее, в том числе рожать детей, но общество должно быть устроено так, чтобы в нем было тепло и неверующим. Чтобы, даже понимая, как трудно, да и дорого растить и одного-то ребенка, тем более нескольких, молодой человек твердо знал, для какого будущего он своих детей готовит и сможет ли он сделать так, чтобы сегодняшнего нежного младенца послезавтра не зарезали в пьяной драке.

Майя КУЧЕРСКАЯ