Что такое революция?

Как отличить прорывные, революционные технологии среди тысяч новых технологий, ежегодно возникающих в мире? Шарлин Ли, автор бестселлеров Groundswell и Open Leadership и соучредитель консалтинговой компании Altimeter Group, отвечает на этот вопрос так. Революционные технологии: предоставляют использующим их людям новый, не доступный ранее опыт; привносят в бизнес новые, отсутствовавшие ранее бизнес-модели; в принципе меняют всю экосистему, складывающуюся вокруг цепочки производства добавленной стоимости (разработчики и внедренцы, клиенты и поставщики, партнеры и субконтракторы, продукты и услуги, а также способы и пути их доведения до потребителей, посредники и брокеры, инвесторы).

По этим трем критериям Шарлин Ли выделяет Тop-10 классов революционных технологий в 2011-м г. Эти классы таковы: Likenomics (“Нравитсяномика”), Buy 2.0 (новая электронная коммерция), Social Search (социальный поиск), “Большие данные” (использование сверхбольших объемов информации), Корпоративные социальные сети, Gamification (“Играфикация” — использование игр для весьма серьезных целей), Print Extentions (расширенные возможности печати), Сотворчество, Наставничество, Другая реальность.

На первый взгляд, многие из этих классов вроде как и не технологические классы вообще. Но это действительно самые революционные классы новых технологий, и почти все они так или иначе связаны с социализацией и коллаборативизацией. Первое означает, что основным ресурсом и движущейся силой в них выступают не одиночки, а социально организованные сообщества. Второе — что эта социальная организация — необходимое условие, и что мир входит в новую эпоху технологий социализации и совместной работы. Ну а теперь рассмотрим пару конкретных примеров.

Первый пример — это новый класс технологий для управления задачами и структурирования совместной работы. Такие разработки ведет, например, компания Asana. Разрабатываемая Asana платформа отличается новым способом структурирования данных и новым подходом к организации функциональной пирамиды для пользователя (от пользовательского интерфейса к бизнес-логике, а не наоборот). И Asana реализует принципиально новую бизнес-модель: приложение распространяется на предприятиях снизу вверх.

В эпоху зарождения корпоративных приложений их “распространение” на предприятиях происходило сверху вниз. Начальство принимало решение о внедрении конкретных приложений, IT-отдел покупал их и запускал с помощью производителя, прочие отделы привлекались для внедрения приложений, а рядовому экономисту или инженеру ставили на стол терминал, обучали и заставляли работать с этими приложениями.

Подобная история была в 60—70-х годах прошлого века с большими компьютерами — мейнфреймами. Их внедрение и распространение на предприятии происходило сверху вниз. Но когда появились персоналки (ПК), все изменилось. Модель их внедрения и распространения на предприятии сменилась на “снизу вверх”. Сначала у экономиста, инженера и прочих на столах появились ПК, на которых они с радостью работали из-за их удобства и отличного интерфейса. А потом, когда многие сотрудники в компании уже вовсю пользовались ПК у себя на столах, их стали объединять в сети: сначала по отделам, потом по всему предприятию, потом подключая их к корпоративным приложениям.

Теперь Asana реализует подобный подход, только он применяется к самим корпоративным приложениям. А точнее, к новому их классу — управление задачами и структурирование совместной работы. Сначала отдельные сотрудники установят этот новый класс приложений себе на ПК. Новое приложение им понравится, и они начнут распространять “вирус” по предприятию: “давай не по е-почте это сделаем, а на Асане”. Когда социальная зараза захватит много сотрудников, предприятию, как в случае с распространением ПК, не останется ничего иного, как объединять людей и выполняемые ими задачи на общей платформе Асаны (сначала по отделам, потом по всему предприятию, потом с партнерами, клиентами ...). В результате и получается дистрибуция “снизу вверх” и новая бизнес-модель.

Другой пример нового класса революционных технологий эпохи социализации и совместной работы — это приложения по производству “облачных предприятий” для работы со знаниями. “Облачность” предприятий заключается в следующем: они работают в цифровой распределенной среде — противоположности миру материальных объектов; они имеют сетевую структуру (не иерархическую, не матричную, а именно сетевую); они строятся по принципу “социального роя” (коллективного разума социума, имеющего общие цели, достичь которые можно лишь объединившись в рой).

Знания, с которыми работают “облачные предприятия”, — это не только явные знания, где-то уже описанные словами и числами и уже включенные в какую-то смысловую структуру (описание бизнес-процесса, аналитический материал, таблицы бюджета, рацпредложение и т.д.). “Облачные предприятия” также работают с неявными знаниями, существующими лишь в головах людей и еще нигде не записанными и потому не включенными в какую-то смысловую классификацию, базу данных или иное хранилище информации.

На “облачных предприятиях” используется новый способ производства знаний. Причем понятие “производство знаний” включает не только создание знаний, но также и их распространение, трансформацию и применение. Для новых революционных приложений, появляющихся в эпоху социализации и коллаборативизации, помимо трех кардинальных отличий, сформулированных Шарлин Ли есть еще одно: мало кто еще понимает, что это такое и зачем. То же самое было и на заре появления корпоративных приложений в эпоху их зарождения. Никто не понимал, зачем нужны эти ERP, когда есть программы и для расчета зарплаты, и для учета основных фондов и т.д. Более того, даже новая терминология в области ERP принималась в штыки (начиная от самого этого названия: зачем кому-то что-то еще планировать, если уже есть плановый отдел?). Новые слова из этой новой области воспринимались большинством как шаманство и попытки задурить мозги, чтобы продать эти новые приложения.

Понимаю, что сегодня подавляющему большинству читателей в сказанное про ERP просто невозможно поверить. Сегодня ERP столь же банальны и столь же распространены, как телефон: есть почти у всех, а у кого их нет — тот вообще какой-то странный. Но вам придется мне поверить, потому что я лично занимался продажей и поставкой первых ERP в России (это были SAP R/2 для “Свердловэнерго” и “Сургутнефтегаза” в 1991 г.).

Сегодня с новыми революционными технологиями социализации и коллаборативизации происходит то же самое. Даже весьма продвинутые читатели пишут по поводу нашего стартапа Witology: “Зачем вы так всё запутываете? Это уже всё существует и названо своими понятными словами. Скажите просто, вы хотите создать социальную сеть, которая бы максимально была приспособлена для виртуального брейншторминга”.

Но та же Witology — это вовсе не социальная сеть, если понимать под социальной сетью любое из этих определений. И в Witology вовсе не используется технология брейншторминга, если понимать под брейнштормингом любое из этих определений. Высказанное читателем мнение — это попытка объяснить новое явление, пользуясь существующей понятийной базой и существующим словарем. Например, можно было бы на заре появления железнодорожного транспорта попытаться описать его так: “Создается эквивалент сцепке множества экипажей, которую тянет за собой эквивалент табуна лошадей, направление бега которых ограничено чем-то вроде стен коридора-загона. При этом пол коридора-загона железный”.

Так что, как писал Козьма Прутков: многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы, но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий. Но это со временем пройдет. И появится привычка к новым словам, и эти слова войдут в круг понятий образованных людей, и большинству станет очевидно, что без этих новых понятий уже не обойтись.

Сергей КАРЕЛОВ