Честный способ отъема имущества в Донецке

Начало было запланировано на 16:00. В Донецке уже стемнело, на Пролетарке было неуютно, грязно, тесно и очень хотелось домой. Под юстицией ждали человек 6-7 государственных исполнителей, юрисконсульт теплосети, двое операторов и один журналист. Начинался дождь.

Вся компания на трех машинах направляется по шести адресам. Первыми в списке должники на Щетинина. По дороге для порядка присоединяется участковый Витя. Только двум участникам рейда больше тридцати: женщине — государственному исполнителю и оператору.

По двум первым адресам открывают соседи, квартиры там расположены в общем тамбуре. На них из темноты подъезда наставляют две камеры и блокноты.

Разговор из-за двери

В третьей квартире свет замечают еще с улицы. Девушка исполнитель звонит в дверь, ей открывает хозяйка. Женщина видит людей, камеры и, быстро сориентировавшись, моментально захлопывает дверь перед носом.
“Ну, что же вы, — расстраиваются девушки и обращаются к мужчинам, — нужно было ногу поставить”.

Представитель теплосети предупреждает, что юстиция имеет право обратиться в суд за разрешением принудительного вхождения в квартиру. С такой бумажкой взломать дверь можно будет даже в отсутствие проживающих.

Хозяйка квартиры разговаривает из-за двери, говорит, что все заплатила и завтра принесет квитанцию. Разговор она прекращает бегством: слышно как затопали ноги, и хлопнула дверь в глубине квартиры.

Должник с Волгодонской

В следующей квартире на Волгодонской должник теплосети открыл сам. Исполнители переговариваются, что здесь живет муж, жена и двое детей. Мужчина, был дома один. Открыл босой. И не совсем понимал, чего от него хотят.

Пускает всю компанию внутрь, попросив снять обувь, а то на улице грязь. На улице действительно грязь. Обувь никто не снимает. Все проходят внутрь небогатой квартиры. Цена вопроса 16 с чем-то тысяч гривен, которые дончанин должен по решению суда. Текущий же долг теплосети — чуть больше 20 тысяч гривен. Представители юстиции говорят, что сумма скопилась за 6-7 лет.

Мужчина, наконец, понимает, что сейчас будут описывать его имущество: “Это что государственный рэкет?”. И отходит в зал: “Ну, удачи”.

Через несколько минут, он понимает, что судебные исполнители нашли предметы, достойные их внимания и начинает нервничать.

В протокол заносят описание телевизора, DVD. Снимают колонки, отрывают от стены проводки, приклеенные к обоям скотчем. Кто-то переставляет вазу на столе и мужчина срывается: “Не трогайте! Пусть стоит! Вы в моем доме!”.

Музей реквизированного у пролетариата

К описанной технике прибавляется компьютер. Должник просит оставить его: там, на жестком диске информация, которая нужна дочери. Дочь сдает сессию. Долг за услуги теплосети, дончанин объясняет тем, что в семье два студента-контрактника и все деньги уходят на учебу.

“А, как вы себя будете чувствовать, если я повешусь сегодня вечером?”, — спрашивает он у исполнителей и прибавляет, что ему строили хороший подарок на Новый год.

Исполнители выполняют свою работу. Замешкались они только один раз, когда мужчина просил оставить компьютер, чтобы дочь сдала сессию. Они остановились и стали ждать, что скажет юрисконсульт теплосети. “Берем”, — сказал юрисконсульт. Выкрутить жесткий диск тоже не дали — без него компьютер будет неполноценным и его нельзя будет продать.

Кроме этого забрали музыкальный центр и микроволновку. “Берите уже и холодильник!”. Но холодильник брать не стали — он был старым. Стиральную машинку оставили только потому, что в тот вечер не было грузчиков и места в машине.

Представитель теплосети пытается зачитать адрес хранения вещей: “Ваши вещи будут храниться…”. “В музе реквизированного у пролетариата”, — продолжает мужчина.

Он явно не собирается выкупать технику, 16 тысяч ему не найти за 10 дней. Долг за услуги теплосети останется. Судебные исполнители мимоходом вспоминают, что имеют право описать квартиру и уносят имущество в машину.

Время — семь вечера. Все разъезжаются по домам. В окне квартиры на Волгодонской горит свет.