А был ли Юз основателем Донецка?

“Карма украинской нации — пренебрежительно относиться к своему и с жадностью — к чужому. Мы с энергией и напористостью работаем на величие чужих государств, но при этом иронично относимся к своему. Мы показываем, как надо работать за деньги в России, Польше, Чехии, Германии — и спокойно наблюдаем за ухабами на родных дорогах и протекающими крышами родных домов. Нам нравится чужая история, мы вздыхаем: “Нам бы Бисмарка, нам бы Вашингтона, нам бы Жанну д’Арк!”, но при этом абсолютно равнодушны к своей родной истории…”

Кость Бондаренко, директор Института национальных стратегий

Как известно, официальной датой основания Донецка считается  1869 год. Правда, есть несколько версий по поводу того, какое именно событие в 1869 году стало поводом для официального признания начала города Донецка

Наиболее распространенная версия — возникновение города Донецка относится к лету 1869 года, когда “Джон Юз начал строительство металлургического завода”. Но строительство завода предполагает геологоразведку, технические обоснования, выделение земли (в том числе ее покупку), закладка первого камня в фундамент заводского здания и т.д. Все эти работы производят люди.

Так вот, вторая версия основания Донецка в 1869 году связана как раз с появлением на донецкой земле 55—летнего техника—металлурга Джона Юза (Jonh Hughes), который  за крупное вознаграждение — 24 тысячи фунтов стерлингов — выкупил концессию на постройку завода по изготовлению железных рельсов из местных материалов у князя Кочубея Сергея Викторовича.

Сергей Кочубей был полтавским предводителем дворянства, младшим сыном дипломата и министра внутренних дел Российской империи Виктора Павловича Кочубея (родившегося в Диканьке Полтавской губернии), правнука генерального писаря Василия Леонтьевича Кочубея, казненного Иваном Мазепой. Мать Сергея Кочубея была внучкой гетмана Украины Кирилла Разумовского, а бабушка была родной сестрой канцлера Российской империи, фактически руководившего внешней политикой России, Александра Безбородко (уроженца г. Глухова ныне Сумской области). Благодаря Безбородко и сложилась карьера его племянника Виктора Кочубея.

Франсуа Жерар. Портрет князя В. П. Кочубея 1809 год. Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург).

Князь Кочубей Виктор Павлович (1768—1834) — министр внутренних дел Российской империи (1802—07, 1819—23). Племянник бездетного князя Безбородко.

Франсуа Жерар. Портрет княгини М.В. Кочубей, около 1809 года

Княгиня Мария Васильевна Кочубей (1779—1844) — жена Виктора Кочубея, статс—дама, кавалер ордена Святой Екатерины I степени. 

Сергей Викторович вместе с братом Михаилом занимался организацией Акционерных обществ в России, а также разработкой залежей каменного угля. Вот он и заключил в 1866 году договор с правительством Российской империи, согласно которому обязался построить на юге России завод. В 1869 году свою концессию Сергей Кочубей продал — но не Джону Юзу лично, а Новороссийскому обществу, которое было образовано принятием Устава 29 мая 1869 г. При его образовании в число основных подписчиков—акционеров входили семь человек: Даниил Гуч, Томас Брасси, Александр Оугилви, член британского парламента Томас Брасси— младший, Чарльз Ф. Гуч, В. С. Уэйзман, Джозеф Уитворт.

Согласно уставу правление насчитывало шесть человек, из которых четверо избирались акционерами привилегированного разряда “А” и двое — акционерами обычного разряда “В”.  Два последних являлись директорами—распорядителями завода. Ими стали Джон Юз и Джон Вирет Гуч. Директорам—распорядителям назначалось жалованье 1000 фунтов стерлингов в год и  1000 акций разряда “В”, гарантировавшие 10% дохода. На них возлагались ответственные обязанности наблюдения за заводом и управление делами Общества.

Держателям акций разряда “А” гарантировался доход в 15% годовых.

Почетным директором Общества стал князь Сергей Кочубей, который получил 980 акций на общую сумму 240 000 рублей.

Как видим, отцов—учредителей у Донецкого металлургического завода было много — которые назначили Джона Юза директором, и он, конечно же, внес свой большой личный вклад в строительство завода и рабочего поселка. Но, во—первых, идея построить завод принадлежала не ему, а Сергею Кочубею, во—вторых — Джон Юз не приехал в голую степь, как некоторые художники от истории пытаются те события сейчас нарисовать.

Благодаря таким рисовальщикам Донецк теперь каждый год торжественно отмечает дату, когда на нашу донецкую землю ступила с немецкой брички обутая в английский сапог нога британца Юза.

Вот когда этот британец вышел с брички и, расслабившись, окропил по благородному и по—английски донецкую землю — вот с того момента и считается, что на территорию города Донецка снизошли первые люди. Туземцы, которые были здесь раньше, права на вхождение в историю не имели. Это украинское быдло (по определению царствующих особей) обязано было пахать на британских учредителей Новороссийского общества — или убираться на Кубань воевать с горцами.

На самом деле, на территории Донецка ЛЮДИ жили задолго до появления Джона Юза. Приехав сюда, Юз поселился не в палатке или землянке, — он для проживания арендовал дом у помещицы Любови Ивановны Смольяниновой. По документам 1896 года, которые готовились к Всероссийской переписи населения, этот дом так и называется: “Смольяниновский двор Юза”. Который почему—то упрямо не хотят замечать многие донецкие историки, в лучшем случае упоминая какую—то “заброшенную в степи пастушескую сторожку”, где Юз поселился “со всеми своими собаками, молитвенниками и инструментами”. В последние годы журналисты “раскопали сенсацию века” — полуразваленный кирпичный “дом Юза”, который находится на улице Клинической в Ленинском районе Донецка, возле роддома горбольницы № 6 (Шлаколечебницы), и который раньше назывался именем бывшего управляющего Юзовским заводом с 1909 по 1918 год Адама Свицына. Жил ли там сам Юз — историки сомневаются, но, тем не менее, якобы мэр города уже обещал восстановить этот дом, чтобы увековечить в очередной раз имя Джона Юза.

А вот кто такая Любовь Смольянинова (в других версиях — Смолянинова), предоставившая жилье Джону Юзу и сдавшая ему частично в аренду, а частично продавшая свои земли под строительство завода — никто особо интересоваться не хочет. А зачем — она ведь не британских кровей и права иметь отношение к основанию города не имеет. Так считают неблагодарные потомки людей, живших на территории Донецка. А между тем, дворянский род Смоляниновых вел свою родословную от Рюрика, утверждает донецкий историк Валерий Петрович Степкин. В библиотеке Российского государственного исторического архива в Санкт—Петербурге хранится машинописный экземпляр книги “Родословная дворян Смольяниновых”. Там описана ветвь рода, принадлежавшая к Рязанской и Костромской губерниям. Во времена Ивана Грозного предок Смольяниновых сбежал от царского гнева в Польшу. Жил в имении князя Курбского в Смолянах, откуда и получил фамильное прозвище. Его сын Савва, как сказано в фолианте, “по прекращении династии московских князей вернулся на родину, с Саввы и начинается официальная родословная дворян Смольяниновых”. Что касательно наших мест, так в этой родословной есть следующая информация: “Колено от Рюрика 25—е: Григорий Савич (Савлуков) Смольянинов — родоначальник Екатеринославской ветви рода Смольяниновых”.

В. Степкину удалось проследить дворянскую ветвь Смольяниновых, имеющих отношение к Донбассу, с Егора Смольянинова. Родоначальнику Екатеринославской ветви рода Егор приходился, по всей видимости, правнуком. В книге луганского краеведа В. Подова “К тайнам истории” по поводу вошедшего в состав Северодонецка селения Воеводовка сказано, что основал его в 1753 году Егор Смольянинов и продал впоследствии графу Ивану Гендрикову. Егор владел на 1757 год слободой Смольяниново вблизи Ново—Айдара (Луганская область). А слободу Кременную в это же время хотели захватить коллежский асессор Корчигин, генерал—прокурор Глебов, полковник Шабельский и бахмутский регистратор Смольянинов. В последней четверти XVIII века Е. Смольянинов владел землею в Бахмутском уезде Екатеринославской губернии. У Егора было три сына — Петр, Иван, Дмитрий.

Коллежский асессор Дмитрий Егорович владел совместно с капитаном Иваном Егоровичем земельным участком в 10288 десятин вместе с деревней Калиновой (287 жителей) недалеко от Дружковки, а также землей в 15 верстах на север от Бахмута общей площадью 2050 десятин и деревней Дмитрогорской (она же Бондарка и Васюковка) на правом берегу речки Васюковой. Там же находилась мельница, бондарка, господский деревянный дом. И, наконец, деревней Гавриловкой (37 жителей, площадь земельных угодий 1508 десятин) с конезаводом и деревянным барским домом владел сам Дмитрий Егорович Смольянинов. Как установили краеведы г. Дружковки, деревня Гавриловка — это территория вокруг современной Дружковской центральной горбольницы.

В 1787—88 гг. в Бахмутской нижней расправе секретарем трудится Александр Смольянинов. В эти же 1787—88 гг. в Донецком (ныне Луганская область) уездном суде трудится секретарем Петр Егорович Смольянинов.

В 1823—25 гг. Бахмутским уездным предводителем дворянства был Иван Егорович Смольянинов, 56 лет от роду, владелец 1259 крепостных душ.

Из биографии Ивана Егоровича известно, что родился он в 1768 году, в 15 лет отец записал его межевщиком в межевую экспедицию. Потом он перешел на военную службу: “Был в походах Крымском и Кубанском 1788 г.”. 22 сентября 1782 г. он произведен в прапорщики, 14 февраля 1783 г. — подпоручики, а в 1792 г. Смольянинова производят в капитаны. В 1801 году Иван Егорович Смольянинов становится комиссаром Бахмутского нижнего земского суда, 1 марта 1809 г. избирается Бахмутским уездным судьей, а с 1 января 1821 года становится Бахмутским уездным предводителем дворянства.

И наконец, последний из трех братьев — Петр Егорович Смольянинов, бывший губернским секретарем. Известно, что еще в 1795 году он вместе с братьями Иваном и Дмитрием владел землею в 15 верстах на север от Бахмута и деревней Дмитрогорской. Женой Петра Егоровича Смольянинова была Любовь Ивановна Смольянинова (в девичестве Нестерова).

У Любови Ивановны также была земля, которая досталась ей согласно духовному завещанию от 24 марта 1854 года от родной бабки Дарьи Алексеевны Нестеровой. Во владение землей она вступила по решению Бахмутского уездного суда 15 июня 1855 года.

В 1851 году Любовь Ивановна получила в качестве приданого участок земли в 719 десятин к северу от владений Лариных. В документах указано, что участок примыкает к балке Скоморошиной.

Земли, которые в результате брака Любови Ивановны и Петра Егоровича стали их общей собственностью, граничили с южной стороны с землей, отведенной в пользование крестьян села Любимовка. С запада смольяниновская земля граничила с землей Турчаниновой, с севера — с землей Новороссийского общества (куплена у князя Ливена), с юго—востока — с землей Лариной, далее по безымянному оврагу крестьян—собственников деревни Екатериновки, потом опять с землей Лариной до реки Кальмиус.

В архивных документах зафиксирована дата 22 апреля 1890 года, когда нотариус Александр Федорович Сигаев, имевший контору в Бахмуте, и присяжный поверенный Владимир Васильевич Свиридов, живший в Москве  и представлявший интересы Любови Ивановны Смольяниновой (бывшей в то время вдовой губернского секретаря Петра Егоровича Смольянинова), совершили сделку по продаже земли Новороссийскому обществу, интересы которого в тот момент представлял по доверенности Джон Юз.

На момент продажи земля Смольяниновой находилась в закладе в Харьковском земельном банке по номинальной закладной цене 12 500 рублей сроком на 43,5 года, считая с 1 июля 1888 года.

Стороны договорились о продаже участка земли за 90 000 рублей, включая в эту сумму и долг Харьковскому земельному банку 12 500 рублей. Расходы по оформлению сделки брал на себя покупатель.

Так Новороссийское общество приобрело еще один земельный участок.

В выпущенной при жизни Юза книге “Статистическое описание Екатеринославской губернии. Бахмутский уезд” сказано, что Юзовка расположена по реке Кальмиус и впадающей в нее балке Скоморошке. С южной стороны заводские постройки подошли вплотную и полуокружили село Екатериновку (Масловку), с западной стороны к этой части заводской территории примыкал базар с жилыми домами и торговыми заведениями, устроенный на земле госпожи Лариной. Недалеко от этого базара, но уже на земле госпожи Смольяниновой, расположено несколько десятков домов при каменноугольной шахте, принадлежащей заводу”.

По расчетам Валерия Степкина, по этому описанию можно приблизительно установить местонахождение первого дома, в котором жил Юз: это ориентировочно в районе между цирком и кондитерской фабрикой “АВК”.  Или, возможно, там, где сейчас главная проходная металлургического завода по ул. Ткаченко — где, по идее, и должна была находиться та самая “избушка Юза”, в которой “основатель” Донецка поселился в начале своей новороссийской эпопеи, арендовав участок земли у Смольяниновых.

От Смольяниновых в Донецке сегодня остались названия Смолгора и Смолянка.

Смолгора — это самая высокая часть Донецка в Ленинском районе города, протянувшаяся от стадиона “Металлург” (как бы “пятачка” между Ларинкой и Нестеровкой, на котором в 20—х годах был рынок “Соловки”) до так называемого Смоляниновского креста — пересечения улицы Куйбышева и проспекта Панфилова, проще говоря — Смолянки.

С запада Смолгора ограничивалась приблизительно нынешней улицей Олимпиева, а с востока — улицей Куйбышева.

На Смолянке добывали легендарный смоляниновский коксующийся уголь.

Залежи угля на территории Донецка были обнаружены еще в 1820 году. Тогда же появились первые мелкие шахты на территории современного Донецка. Но на тот момент они привязывались не к землям Смольяниновых, а к владениям помещика Шидловского — селу Александровка (ныне северо—восточная часть Киевского района, население в 1859 году — 1091 человек).

Шидловского Евдокима Степановича (1743—1808), поручика, владельца земель на территории современного Донецка, некоторые краеведы считают  одним из кандидатов на статус основателя города. По той причине, что его село Александровка зафиксировано в документах от 1779 года.

Но и Шидловский не был здесь первым. Он появился в этих краях после того, как по приказу Екатерины ІІ была разгромлена Запорожская Сечь, и земли Кальмиусской паланки — административно—территориального образования Запорожской Сечи с центром в Кальмиусе (ныне Мариуполь) раздавались всем желающим помещикам. К моменту появления Шидловского село Александровка здесь уже было, там проживали люди, новый владелец лишь привлек дополнительный народ, построил церковь и т.п.

Сегодня там, где была Александровка Шидловского — поселок Щегловка, возможно, от просторечного искажения фамилии помещика.

Была и другая Александровка — в центре нынешнего Донецка, еще ее называют Александровка—2.

Карта Юзовки и окрестностей 1911 года. Александровка расположена к северу от Юзовки 

На карте 1911 года видно, насколько была заселена территория Донецка в те времена — и каждому непредвзятому человеку должно быть понятно, что к заселению этому Джон Юз не имеет абсолютно никакого отношения.

В 1837 году для детального исследования Донецкого бассейна заводчиком А.Н. Демидовым была организована экспедиция во главе с профессором французской академии Ле Пле. Итогом этой экспедиции стал обширнейший труд “Исследование каменно—угольного Донецкого бассейна”. В книге отмечалось, что уголь, “с древнего времени разрабатываемый в этой местности (район селения Александровка), имеет самую наибольшую толщину во всем Донецком кряже, именно 7 футов… достаточно превосходный кузнечный уголь”. Кроме того, в этом же районе экспедиция Ле Пле обнаружила и железную руду, которая “залегает “почками” и слоями в сланцах, покрывающих каменный уголь”.

А в 30 верстах, возле селения Каракуба (Старобешевский район Донецкой области), были обнаружены запасы железной руды, не содержавшие “никаких следов фосфора”.

Следует заметить, что для металлургии фосфор и сера очень нежелательные элементы, нарушающие прочностные характеристики стали.

В 1841 году по приказу генерал—губернатора Михаила Семеновича Воронцова были построены три шахты Александровского рудника.

Во второй четверти XIX века (то есть, до 1850 года!) возникают поселения по водоразделу Бахмутка—Дурная Балка: рудники Смольянинова (Смоляниновские), Нестерова (Нестеровские), Ларина (Ларинские). Тогда же землевладельцем Рутченко и помещиком Карповым создаются крупные глубокоземные рудники: Рутченковские (Кировский район Донецка) и Карповские (Петровский район Донецка).

Зная об исследованиях Ле—Пле, а также с учетом того, что на территории нынешнего Донецка вовсю уже идет промышленная (!) разработка угольных рудников, Джон Юз и купил концессию на постройку рельсового завода у князя Сергея Викторовича Кочубея в 1869 году.

Смоляниновский угольный пласт считался лучшим в Донбассе — не случайно его уголь был премирован на одной из Всероссийских ярмарок.

Именно наличие коксующегося угля и руды на территории Донецка и стало одной из основных причин создания проекта по строительству здесь завода, концессию на который получил Кочубей Сергей Викторович.  Не было бы здесь угольного пласта, который к тому же примыкал к водной артерии Кальмиуса — скорее всего, не было бы и города. Именно такой аргумент выдвигало в середине 90—х годов юзовское общество, требуя переименовать Юзовку. Вот что писала инициативная группа по переименованию тогда еще поселка генерал—губернатору А. Баторскому в 1897 году: “Находя название нашего поселка Юзовкой случайным, ничем не мотивированным, льстящим самолюбию и тщеславию иностранца, …просим Ваше Превосходительство ходатайствовать о перемене названия нашего поселка в Смоляниново. Горнозаводское дело в нашем районе возникло благодаря богатству недр земли, принадлежавших ранее дворянину Смолянинову; Смоляниновский угольный коксовый пласт — краса Донецкого бассейна, только при наличности такого мог возникнуть в 1871 году металлургический завод Новороссийского общества, а рядом с ним в 1872 году и Юзовка”.

Губернатор ходатайство поддержал, но вскоре скончался, а его преемник на сей счет имел другое видение…

Надо признать, что было несколько попыток изменить дату основания Донецка в недавние времена. В 2005 году мэр Донецка Александр Лукьянченко в своем письме на имя премьер—министра Юлии Тимошенко просил на основании мнения специалистов и общественности рассмотреть две даты основания областного центра: 1690 год (предположительное основание на месте Донецка зимовников запорожских казаков), и 1779 год (по данным переписи населения от 1778—1779, согласно которым на территории будущего города Донецка упоминалось село Александровка, принадлежавшее поручику русской армии Евдокиму Шидловскому).

По поручению Кабмина Институт истории Украины  рассмотрел документы и оставил 1869 год как дату основания города, аргументируя это тем, что для датировки нужен правовой акт, в котором отражено начало проектирования и строительных работ, а такой акт есть только для заводского посёлка металлургического завода “Новороссийского общества каменноугольного, железного и рельсового производств”.

Надо заметить, что при этом ничто не помешало городу Макеевке признать официальной дату основания по факту первого упоминания в 1690 году поселения запорожских казаков Ясиновка (сейчас поселок городского типа, подчинённый Макеевскому горсовету).

Так же, как городу Артемовску ничто не помешало определить датой основания 1571 год — по первому упоминанию сторожевого казацкого поста на границе России с землями Кальмиусской паланки Запорожской Сечи, в котором попеременно службу несли чугуевские казаки. Никаких сооружений и постоянного оседлого населения казацкий пост не имел. Не говоря уже о правовом акте, “в котором отражено начало проектирования и строительных работ”.

А вот в Донецке есть просто уйма правовых актов, которых не захотел увидеть Кабмин Тимошенко, как, впрочем, и все другие украинские Кабмины. Вот, например, более подробно остановимся на Александровском руднике.

Александровский рудник

После разгрома Запорожской Сечи в 1775 году Екатерина ІІ начала раздавать казацкие земли всем желающим российским офицерам и чиновникам. Евдоким Степанович Шидловский получил 15 тысяч десятин в верховьях реки Кальмиус — вместе с поселениями Александровка и  Евдокимовка.

Александровка была волостным селом, центром Александровской волости и принадлежала Бахмутскому уезду Екатеринославской губернии. В дальнейшем Александровка утратила статус волостного центра и стала входить в Григорьевскую волость.

В 1779 году население Александровки и Евдокимовки по переписи составляло 46 мужчин и 30 женщин. В 1782 году население Александровки составляло уже 341 человек: 206 мужчин и 135 женщин.

Рядом с Александровкой располагались имения помещиков Рутченко (Григорьевка, ныне район города, называемый Боссе), Лариных (Ларинка), Мандрыкиных (Авдотьино).

В 1793 году в Александровке на средства Шидловского была построена церковь Александра Свирского. Эта церковь является, предположительно, самой старой из построенных на территории современного Донецка. Приказчик Аким Терентьев написал в Бахмутское духовное правление просьбу об освящении церкви. Церковь была освящена 5 февраля 1794 года бахмутским протоиереем Петром Пасевским по резолюции митрополита Екатеринославского Гавриила. Согласно Табелю о поселениях России поселение с приходской православной церковью получало статус села.

C 1820 года в Александровке действовали крестьянские шахты “дудки”. Крестьяне брали у Шидловских землю в аренду и отдавали им 1/3 добытого угля. Глубина “дудок” достигала 25 метров. К концу 1830—х годов “дудки” суммарно добывали 200 000 пудов угля (320 тонн).

В 1842 году Михаил Семенович Воронцов взял Александровку в аренду на 30 лет у Шидловского и по его приказу здесь был построен Александровский рудник.

Александровский рудник — один из первых угледобывающих рудников на территории современного Донецка, в своё время крупнейший рудник на юге Российской империи.

По приказу Новороссийского и бессарабского генерал—губернатора Михаила Семёновича Воронцова создавалась топливная база для Азово—Черноморского торгового флота. Горный инженер А.В. Гурьев по поручению Воронцова занялся проектированием рудников в Донбассе.

Гурьев исследовал материалы прошлых геологических разведок. На их основе он решил провести детальные исследования верховий Кальмиуса. Исследования были проведены в 1841 году и подтвердили возможность промышленной эксплуатации месторождения каменного угля.

Для создания рудника у месторождения была готовая инфраструктура. Сёла, на основе которых в дальнейшем образовался Донецк, могли дать рабочих для рудника. Село Александровка поручика Шидловского находилось в непосредственной близости. Вода из Кальмиуса могла обеспечить рудник и его паровые машины водой. Речной путь по Кальмиусу и грунтовые дороги в сторону Азовского моря и Днепра могли использоваться для транспортного сообщения.

Центральная шахта Александровского рудника называлась Гурьевской. Она была открыта в 1842 году. На шахте использовалась первая на Донбассе паровая подъёмная машина. На шахте были свои механические мастерские, в которых изготавливали оборудование и инструменты для горных работ. Первоначально на Гурьевской шахте работало 76 человек. Шахта давала 1368 пудов угля в сутки. Общее количество работников достигло 350 человек.

После Гурьевской шахты были построены ещё две шахты: Михайловская и Елизаветинская. С постройкой новых шахт увеличилось количество рабочих и на Гурьевской шахте.

Уголь с рудника успешно продавался. Его ценили за хорошее качество, большую теплотворную способность (6602 калории) и коксуемость. Уголь закупался Комиссией Пароходства, использовался паровыми судами на Чёрном море и для отопления казённых зданий в российских портах Чёрного моря.

Рудник за несколько лет стал крупнейшим рудником на юге Российской империи и оставался таким в течение нескольких лет. Добыча угля составила полтора миллиона пудов в год, а при реконструкции рудника добыча угля могла увеличиться до пяти миллионов угля в год и более.

Успех Александровского рудника побудил местных помещиков тоже заняться угледобычей, что привело к созданию новых рудников. Из—за активной угледобычи стало расти местное население.

Позже Воронцов передал аренду рудника купцу Иванову. Это произошло в 1850 году.

В договоре оговаривалось, что “князь Воронцов и его наследники имеют право намечать разработки угля, устраивать всякого рода машины, кузницы и временные помещения для работников и смотрителей за работами. За каждый добытый и вынутый из Александровских копей пуд крупного угля князь Воронцов и его наследники платит господину Шидловскому и наследникам 2 копейки меди или 4 копейки серебром или 10 копеек меди или 2 копейки или 6 ¼ за мелкого угля”.

Портрет Михаила Семеновича Воронцова работы Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург) 

В 1852 году селение Александровское было продано Шидловским князю Ливену. “После разведочных работ Гурьева горным инженером господином Кулыгиным были произведены маркшейдерские съемки. Капитальные планы шахт были заключены на основе сделанных результатов и составлены месторасположение пластов, арендуемых господином Ивановым”, — отмечается в документах.

По данным переписи 1859 года (за 10 лет до Юза) в Александровке проживало 1091 человек, при этом нужно учитывать, что часть населения была из беглых крестьян и укрывалась от переписи.

В 1867 году горный инженер А. Ф. Мевиус обосновал возможность постройки металлургического завода возле Александровки.

1 ноября 1872 года закончился срок аренды Ивановым земель и их новый владелец князь Павел Ливен передал права на рудник Новороссийскому обществу в лице Джона Юза. В 1889 году Новороссийское общество выкупило у наследников князя Ливена эти земли, и сдало рудник в аренду потомкам купца Иванова на 20 лет.

Во всех документах отмечаются превосходные качества добываемого на руднике угля. “В настоящее время уголь продается на месте: крупный — по 10 копеек за пуд, мелкий — по 6,5 копеек за пуд. Ломается в крупных кусках и удобно выносит. Кокс дается превосходный. С 1 тыс. пудов крупного угля получается крупного 500 пудов “кулачника”, “орешника” — 375 пудов, мусору — 125 пудов. Мусор идет большей частью в колонии Таврической губернии для кузнечных работ, крупный приобретается окрестными помещиками для локомобилей и вывозится в Мариуполь для стопки. Была доставка 15 пудов господину Яхненко в Городище Киевской губернии на сахарный завод и механические заведения для получения светильного газа, также в Харьков и на бывший Петровский завод для приготовления кокса в количестве 75 тыс. пудов для выплавки чугуна из местных руд”, — написано в описании рудника на 1867 год.

Об угле, дающего 65% кокса, знали даже во всей Европе. Продукция этого предприятия и макет Александровского рудника были одними из экспонатов Русского отдела на Всемирной Парижской промышленной выставке 1867 года. Коксующий уголь добывался тогда на глубине 30 саженей на пласте мощностью 7 футов, который простирался на расстоянии в 17 верст. А 9 сажень ниже первого слоя был обнаружен еще один мощный пласт в 5 ½ фута. “Александровское месторождение есть одно из самых замечательных в Донецком кряже”, — отмечали специалисты горного дела.

Подчеркиваем — все это было ДО появления на территории Донецка Джона Юза.

 

Анатолий ГЕРАСИМЧУК, по материалам открытых источников