Средства самозащиты от кризиса

Гражданам, чтобы подготовиться к грядущим экономическим потрясениям, следует позаботиться о себе самим.

Девальвация рубля — это не чья-то диверсия. Это не заимствованный из США кризис. Это плата за “стабильность” последних 5—6 лет и за некоторое повышение нашего с вами уровня жизни.

Плата за чудо

Никакие политики не сделали “экономического чуда” для России. “Чудо” основано на росте мировых нефтяных цен и резком росте иностранного кредитования российских компаний и банков. Оно не вызвано внутренними тенденциями развития российской экономики.

“Чудо” российского экономического роста было получено взаймы от так проклинаемого нами сегодня Запада, и за него надо теперь расплачиваться.

Чтобы не быть голословным, несколько “говорящих” цифр.

Мировые цены на нефть в 1998 году были ниже 10 долл за баррель, в 2000—2003 годах колебались между $20 и $40 и резко пошли вверх примерно с середины 2004 года. Они достигли пика в июле 2008 (свыше 140 долл за баррель) и с тех пор упали до 50—60 долл.

Трудно посчитать, сколько нефтедолларов получила Россия — кружится голова.

Вы знаете, что таможня дает больше доходов бюджета, чем налоговая служба? Проверьте по отчетам Минфина. А что нефтегазовые доходы бюджета в этом году достигли 50% всех доходов бюджета и 10% ВВП? Что, по оценкам Минфина, без их учета расходы бюджета этого года пришлось бы срезать на треть?

Теперь об иностранном долге частному сектору. С 2003 года в течение 5 лет он рос темпами 40—70% в год. И только в 2008 году рост замедлился (первое полугодие в пересчете на год — около 34%, но во втором, похоже, будет сокращение кредитования).

За пять с половиной лет наши компании и банки получили свыше 400 млрд долл иностранных кредитов. Что в нашей экономике росло темпом, оправдывающим подобный прирост задолженности? Число явных и тайных миллиардеров?

Ясно, что эта безумная гонка должна была остановиться. Она и так продолжалась слишком долго.

И предел этой гонке должен был прийти именно в виде падения нефтяных цен или резкого сокращения возможностей рефинансирования иностранных долгов нашего частного сектора. Эти два удара могли быть разнесены по времени, но они совпали в рамках так неожиданно возникшего финансового суперкризиса на Западе.

Правда, за это время Россия накопила кое-какие резервы. Вот они-то и стали быстро таять, создавая колоссальные экономические угрозы.

Точки падения

С 8 августа 2008 года, 08-08-08 (наша счастливая дата — максимум валютных резервов), Центральный банк России потерял 123 млрд долл резервов — это четверть к сегодняшнему объему. К этому добавьте 70 млрд долл заблокированных во Внешэкономбанке на борьбу с финансовым кризисом (50 млрд долл на рефинансирование зарубежных долгов российского частного сектора и 20 млрд долл на выдачу субординированных кредитов банкам) — хоть они формально остаются в составе резервов, но они неликвидны, мы их уже никогда не вернем. Получается 200 млрд долл уже ушли, 400 млрд долл еще остались.

А теперь посчитаем скорость оттока резервов: август — 14 млрд долл , сентябрь — 25 млрд долл , октябрь — 72 млрд долл . Отток ускорился. Даже если он не увеличится дальше — резервов (минус заблокированные) хватит на (475-70)/72=5,6, то есть на пять с половиной месяцев. А если отток ускорится, то технический дефолт наступит в январе—феврале следующего года. Эта перспектива не устраивает ЦБ. Надо что-то делать. Что? Бегство как спасение Финансовый кризис Россия лечила так, как и во всем мире — финансовыми вливаниями. Они привели не к выздоровлению, а к другой болезни.

Теперь у нас два недуга — финансовый кризис и утечка валютных резервов. Продолжая “лечить” кризис — теряем резервы. Перестав “лечить” — получим банковскую панику с очередями населения за своими сбережениями и параличом кредитования реального сектора и даже обычных расчетов.

Значит, продолжаем лечить — альтернатива значительно хуже. Хоть это и плохое лекарство. Но раз мы его принимаем, то отток капитала мы этим только стимулируем. Как быть? Ответ ЦБР сегодня — ускорение ползучей девальвации рубля и повышение процентных ставок в рублях, чтобы увеличить его привлекательность.

Объявив десять дней назад “я не исключаю повышения гибкости валютного курса рубля ... с некоторой тенденцией к ослаблению рубля в отношении иностранных валют”, председатель ЦБР Сергей Игнатьев приступил к действиям. С 11 ноября 2008 года расширен коридор допустимых колебаний рублевой стоимости бивалютной корзины. Коридор расширен симметрично на 30 копеек в каждую сторону. И рубль сразу устремился к новому верхнему пределу. С 12 ноября повышены ставки рефинансирования Банка России (не имеет особого значения) и процентные ставки по операциям, проводимым Банком России. А вот это — интересная мера.

Почему во всем мире центральные банки снижают ставки? Чтобы сделать деньги дешевле и доступнее для финансового сектора. Почему наш ЦБ повышает ставки? Чтобы приостановить утечку капитала.

Как? Сделать деньги дороже, чтобы банки брали их меньше (повышение ставок по денежным аукционам, сделкам РЕПО и др.). Центробанк поднял также ставки по своим депозитам, чтобы стимулировать хранение банками денег в рублях. На этих депозитах лежит сейчас свыше 400 млрд рублей.

Сергей Игнатьев готовится к продолжению “ползучей девальвации”, а что же Кремль и Белый дом? Спокойны как олимпийские боги.

13 ноября Минфин опубликовал остатки средств на счетах бюджета. И они составили почти $250 млрд — это больше, чем профинансировано расходов за 10 месяцев этого года. (Отдельный интересный вопрос — почему эти деньги не перечислены в Фонд национального благосостояния (ФНБ), а находятся в распоряжении правительства.) А еще есть резервный фонд и ФНБ — в сумме даже после произведенных внеплановых трат на преодоление финансового кризиса у правительства около 450 млрд долл свободных средств (почти все — в рублях). А это полтора годовых бюджета (по расходам) в кармане. В этих условиях Алексей Кудрин лихо вдвое снизил (только на словах, без пересмотра бюджета) прогноз по цене нефти (с 95 долл до 50 долл за баррель). Прогноз снижен без какого-либо уменьшения расходов. Хотя простой расчет показывает, что сокращение запланированных нефтегазовых доходов вдвое приводит к дефициту российского бюджета примерно в 5% ВВП вместо запланированного профицита.

Итак, ЦБ больше не может заливать финансовый пожар рублями, так как это приводит к ускоренной утрате валютных резервов. И не может не заливать его, поскольку перспектива банковской паники еще страшнее. В этих условиях Центробанк двинулся путем принятия половинчатых мер. А правительство не видит поводов для беспокойства. Более того,

девальвация даже выгодна бюджету — девальвация на один рубль принесет бюджету около $30 млрд нефтегазовых доходов за год (с учетом средней цены нефти в 50 долл за баррель). Так почему бы Минфину быть против девальвации?

Очевидно, наметился серьезный раскол в понимании ситуации и в действиях российских экономических властей. Из этого наверняка возникнут политические и кадровые перемены. Но для нашего анализа важно, что в такой ситуации никаких решительных действий никто не рискнет предпринять. Все будет идти, как идет — медленно, неуклонно и неумолимо...

Валютный контроль против девальвации

Можно ли избежать девальвации, ужесточив валютные ограничения? Может, просто “завинтить гайки” и проблема утечки валютных резервов решится сама собой? Увы, это иллюзия.

Давайте представим сначала, как это выглядело бы в отношении нас с вами.

Можно, например, ввести ограничения. Менять валюту по 300 долл в одни руки и 2000 долл в месяц по паспорту. Но как это проконтролировать? Вывоз валюты за рубеж — не более 2000 долл . Это сдержало бы ваше желание обменять валюту? Вы бы нашли десятки способов обойти эти ограничения даже без участия частных валютных спекулянтов, которые немедленно возникли бы как класс.

Желание уйти в доллары в такой ситуации только усилится, а ограничения никого не сдержат. А сколько возникнет новых проблем и у населения, и у правоохранительных органов?

Похожие проблемы — и при ужесточении валютных ограничений для компаний и банков. Вернуть обязательную продажу валюты? Это принесет убытки экспортерам и прибыли банкам, больше никакого толку.

Крупные экспортеры всегда найдут легальные возможности для невозврата части выручки, для немедленного обратного обмена с уплатой комиссионных “своему” банку и т. д. Эффект мизерный, суеты много. Это только видимость борьбы, а не решение проблем.

Ввести ограничения на вывоз валюты компаниями и банками-нерезидентами? Может быть, немного замедлим вывоз капитала. А вот желание вывезти его и больше не возвращаться в Россию только увеличим. Этим мы режем возможность более быстрого развития нашей экономики после кризиса.

Валютные ограничения на практике будут иметь очень маленький эффект в отношении и людей, и предприятий. При этом они создадут большие организационные и правоохранительные проблемы. И безусловные репутационные потери для страны.

Стоит ли сдерживать поток воды решетом? Девальвацией мы добьемся всех этих целей без лишней суеты, быстро, эффективно и с позитивным эффектом для экономики. Но не той девальвацией, на которую сегодня решился ЦБ. Это — действие в расчете на чудо, мы потянем недельку—две, а там, глядишь, и все само наладится. Не наладится.

Подготовка к потрясениям

У нас нет выбора — быть или нет девальвации рубля. Она началась и уже давно — с 16 июня. Курс рубля упал к середине ноября на 19,65% (27,7 против 23,1). Да, это падение было вызвано ростом доллара ко всем валютам. Например, евро упал за этот же период на 19,68% (11 июня — 14 ноября). Но что это меняет по существу? Да ничего. С 11 ноября рубль начал падение и к остальным валютам. Можете считать началом девальвации именно эту дату, не имеет значения.

Сегодня выбор стоит между решительной девальвацией с сохранением валютных резервов или нерешительной, ползучей девальвацией с утерей резервов. Любой здравомыслящий человек выберет первое, несмотря на проблемы, которые возникнут на начальном этапе. Не понимающий ситуации или прячущий голову в песок — второе.

Я настаиваю на решительной девальвации не потому, что желаю славы Герострата, а потому, что только так можно стабилизировать ситуацию, отгородиться от негативной мировой динамики и выстроить потенциал реального многолетнего экономического роста российской экономики.

Говорить сейчас о решительной девальвации очень непопулярно. Но что делать, если развитие событий пошло как всегда, то есть, по пути наименьшего сопротивления, а, значит, приведет к наибольшим убыткам? Это еще можно поправить, но не статьями, а действиями финансовых властей.

Если каждый конкретный человек станет готовиться к грядущим экономическим потрясениям сегодня — переводить валютные кредиты в рублевые, набирать рублевые кредиты (если уверен, что сохранит рублевый уровень дохода), менять рублевые сбережения на валюту, покупать импортные вещи, вынимать вклады из ненадежных банков — то легче их перенесет.

Ага! Подловят меня коллеги-экономисты. Вспомните пример из учебника. Что, если в толпе один встанет на цыпочки, то увидит дальше, а если все встанут на цыпочки? Вы призываете просто к панике!

Нет, отвечу я.

Экономика может эффективно работать не тогда, когда власти хорошо обманывают экономических субъектов. А тогда, когда каждый субъект действует в своих собственных интересах и с максимальной информацией, а экономическая система превращает их абсолютно эгоистические действия в общее благо.

Именно в этой настройке экономической системы работа нормального экономиста, а не в примитивном PR о том, что все будет хорошо, до тех пор, пока не станет плохо. И если власть не справляется с этой работой, рано или поздно за это наступит расплата. И платить будет, как всегда, не власть, а мы с вами.

Я отстаиваю обоснованность и важность действий граждан в защиту их личных интересов в условиях полной информации. Именно они и, похоже, только они могут подтолкнуть экономические власти к правильным решениям.

Алексей МИХАЙЛОВ