Юрта верховного главнокомандования

Президент Киргизии Курманбек Бакиев намерен бороться за власть в стране. Вчера в родовом селе Ырыс он провел курултай своих сторонников, на котором обвинил оппозицию в организации бишкекского расстрела 7 апреля и пообещал биться за свой пост до конца. Курманбек Бакиев, его брат Жаныш и сторонники президента в один голос убеждали корреспондента “Коммерсанта” Александра Габуева, что в любой момент готовы взять власть на юге Киргизии и бросить вызов временному правительству в Бишкеке. Сегодня они намерены сделать первый шаг в этом направлении, отправившись маршем на Джалалабад.

Осажденные

С утра село Ырыс накрыл проливной дождь. Улицы опустели, ворота домов заперты. Лишь у въезда на улицу, где стоит родовой дом президента, мокнут несколько крепких мужчин. Они придирчиво досматривают каждого подходящего, но услышав слово “журналист”, пропускают внутрь. Двор полон хмурых парней, которые молча курят и переминаются с ноги на ногу. Отдавая короткие приказы, по двору ходят младшие братья президента — Ахмат, которого называют “ханом Джалалабада”, и Жаныш, бывший заместитель главы МВД и руководитель службы госохраны. Именно он, по мнению оппозиции, 7 апреля дал приказ стрелять по толпе.

В центре обширного двора на бетонном фундаменте стоит огромная юрта, у порога которой президента поджидают несколько убеленных сединами аксакалов в национальных колпаках. Наконец из недр юрты появляется Курманбек Бакиев. Президент широко улыбается и, кинув взгляд на мокнущих под дождем аксакалов, с готовностью шагает к журналистам.

— Дождик. Погода хорошая. Поддержка для населения,— неспешно говорит он.

— А политическая погодка как? — начинаю я.

— Сложная. Очень сложная,— не мигая, отвечает президент и начинает излагать свою версию недавних событий. Революцию в Бишкеке он называет не иначе как “бандитский захват власти”. По мере изложения он распаляется все больше и вскоре уже начинает обвинять оппозиционеров в том, что это именно они начали стрелять в людей 7 апреля на площади перед Белым домом. При этом президент уверяет, что не отдавал приказа стрелять в людей. Через некоторое время он бросает журналистов и вспоминает об аксакалах, с которыми заходит в юрту.

На улице остаются вооруженные телохранители во главе с Жанышем Бакиевым.

— Так что, не было приказа стрелять 7 апреля? — спрашиваю его.

— Почему не было? Это я по рации отдавал приказ: “Стреляйте по тем, у кого имеется оружие”. Я генерал, а не политик — я что, буду вам врать? Среди них тоже ходили вооруженные. Они оружие забрали еще в Таласе, вели прицельный огонь по кабинету президента. И что, я буду просить пощады, говорить: “Не стреляйте, не убивайте?!”

Тем временем Курманбек Бакиев вновь вылезает из юрты в сопровождении аксакалов и все отправляются на небольшое поле у въезда в Ырыс где должен пройти первый с момента революции курултай сторонников президента.

— Здесь соберутся делегаты со всей страны! — возбужденно говорит Жаныш Бакиев.

Подмоченный курултай

На размокшем от дождя поле уже месят грязь около 400 родственников и односельчан Курманбека Бакиева. Президент поднимается на импровизированную трибуну и начинает говорить. Он рассказывает то же самое, что говорил  полчаса назад, что рассказывает в эти дни любому человеку с диктофоном, готовому слушать: о тщательно спланированном бандитском перевороте, о нанятых оппозицией снайперах, о недопустимости незаконного отъема собственности. Последняя тема, похоже, волновала его больше других. Учитывая темпы, которыми рушится огромная бизнес-империя его младшего сына Максима, Курманбеку Бакиеву и правда есть за что волноваться.

Под конец своей речи президент оглашает два конструктивных предложения, которые он высказал накануне заместителю генсека ООН Яну Кубишу: ввести на север Киргизии контингент международных миротворцев и назначить международную комиссию по расследованию событий 7 апреля. Пообещав идти до конца, господин Бакиев садится между братьями. К нему подбегают журналисты и начинают расспрашивать, не боится ли он, что его захватят.

— Пусть попробуют меня захватить и ликвидировать. Будет много крови,— бросает он.

После Курманбека Бакиева на сцену забираются его односельчане, которые во весь голос расхваливают “любимого народом Курманбека Салиевича” и поносят последними словами его оппонентов.

Примерно через час дождь прекратился, и президент Бакиев еще раз залез на трибуну и поблагодарил собравшихся за поддержку, а заодно позвал всех приходить на следующий день на такой же курултай, но теперь уже на центральной площади Джалалабада.

— Вы что, хотите расширить зону своего контроля? Решили не ограничиваться одним селом? — спрашиваю я у стоящего рядом Жаныша Бакиева.

— Мы контролируем не только этот кусочек. На самом деле мы можем с вами поехать и через 15 минут поменять губернатора Джалалабада. Поменять губернаторов во всех трех областях на юге (Ошской, Джалалабадской и Баткенской) совсем несложно, просто сейчас нам это не нужно. Мы же не как они. Пока подождем.

Когда господин Бакиев отходит в сторонку, стоящие рядом боевики доверительно говорят:

— Он политик, потому говорит осторожно. Мы не просто готовы отсоединить юг от севера Киргизии, мы это и намерены сделать, если временное правительство будет грозить президенту. А попробуют вернуть юг — возьмемся и за оружие.

— Верно,— говорит другой сторонник господина Бакиева.— Есть же пример Югославии, Грузии. Если они что-то задумают против нас, Таджикистан покажется им цветочками.

Александр ГАБУЕВ