Вперед, в прошлое?..

Бесспорно, сто дней в контексте управления многомиллионным государством — это крайне короткий период, за который, даже при круглосуточной работе властей, вряд ли будут ощутимо заметны перемены в различных сферах общественной жизни. Но и этот небольшой промежуток времени позволяет власти очертить контуры “дорожной карты” государства, а экспертам — спрогнозировать, куда придет страна, двигаясь по заданному руководством маршруту. Об этом, а также о роли общества в политических, экономических, интеграционных процессах “День” беседует с известным политологом, директором Института глобальных стратегий Вадимом Карасёвым.

— Вадим Юрьевич, понятно, что для оценки президентской деятельности сто дней — это крайне короткий срок. Вместе с тем, контуры “дорожной карты” уже очерчены. Итак, ключевые позитивы и негативы?

— Вы знаете, взвешивать на весах объективности, аналитической нейтральности и политической незаангажированности плюсы и минусы первых ста дней Президента очень сложно. Тут не срабатывает бухгалтерский, арифметический подход. Почему? Потому что то, что для одних может представляться позитивом, для других, напротив, негатив. Ситуация обстоит именно так, поскольку речь идет не о деятельности Президента в условиях стабильно сформированного государственного, общественного и политического тела, где решения высших властей рассматриваются в функциональных категориях. Речь о другом — а именно о том, что за эти сто дней сделала Партия регионов и новая власть. Они вырыли котлован. Для чего? Для того, чтобы за десять лет (а на меньше они, похоже, не согласны) заложить на этом котловане новую государственность в своем понимании. Знаете, фильм такой есть — “Угнать за 60 секунд” с Николасом Кейджем? Так вот, в нашем же случае за сто дней власти успели вырыть котлован с тем, чтобы строить новое здание Украины по-донецки. Это — с одной стороны. С другой, предпринимаются попытки в этот котлован сбросить то, что было сделано предыдущими тремя президентами в области внешней и внутренней политики. Таким образом, власть замахнулась на ревизию всего государственного курса, выстроенного за 18 лет. Фактически власть проводит политику частичной реставрации того, что было в 1990-тые годы, частично внедряет что-то из личного опыта проживания, бытования, первичной капитализации по-донецки. Спросите, почему именно такая тактика? Потому, что плана дальнейших еврореформ у нынешней власти нет.

А теперь о плюсах и минусах, о позитиве и негативе. Если говорить о политической валюте Януковича за первые сто дней, его сторонники укажут на несколько существенных, важных достижений. Первое и, пожалуй, ключевое: восстановлена вертикаль власти. В государстве наступила стабильность. Людям, которые устали от скандально-гротескной политики, это может показаться неким достижением новой власти. Тем более что у большинства населения доминирует не политическое мышление, а патерналистско-бюрократическое. При таких подходах подобие квазистабильности приобретает политическую ценность. И тут неважно, что можно получить за эту стабильность, неважно, какие цели достигаются. Важно то, что вертикаль восстановлена. И это вертикально-административное сознание, которое в советское время насаждалось годами, продолжает жить в умах людей. Считается, что политика — это эффективность выполнения команд, а не борьба, полемика, спор, в том числе и на публичной сцене. Почему парламент никогда не имел высоких показателей доверия? Потому что эстетически не воспринимается полемика, игра и война слов в качестве политического процесса. Считается, что политика — это функционально-инженерная система, где действует принцип “сказал — сделал”.

— Вы знаете, этой “живой” полемики во власти уже не хватает. А атмосфера “одобрямса” в парламенте, когда принимаются законы, с которыми депутаты вообще не знакомы, мягко говоря, настораживает...

— И это логично, ведь на самом деле политика — это столкновение аргументов, концепций, идей. Из этого столкновения выбрасывается искра новых подходов и новых решений. Но именно так должна делаться политика, а не в закрытых бюрократических клубах, курилках или кабинетах. Однако мы как общество, как совокупность людей, находимся в переходе, в состоянии транзита от советского и постсоветского образа мышления к демократическому. И тут надо сказать, что предыдущая власть мало продвинулась в просветительском плане. В том числе в вопросе о том, что такое политика (экономика) и как она должна функционировать. Мы не прошли этап политического просвещения. Мы сразу были вброшены в воды постсоветской первичной демократии. И это, кстати, касается не только общества, но и элит. Да, электоральное сознание есть — люди активно ходят на выборы. Но проблема ведь в том, что выбирать-то они еще не научились. И выборы-2010 продемонстрировали, что выбор был сделан явно не по политическим критериям.

Но вернемся к вертикали. Стабильность выдается сегодня в качестве основной валюты власти, которая, очевидно, в дальнейшем будет конвертирована и в электоральную (на местных, парламентских выборах и т.д.). Но при этом никто не говорит о том, какой ценой эта вертикаль была восстановлена. В обход Конституции, путем депарламентаризации Верховной Рады, которая постепенно превращается в пустую депутатскую корпорацию. Таким образом ВР утрачивает представительские функции. По сути, это превращение нашей молодой, буйной, скандальной, гормональной (у молодых всегда ведь играют гормоны) демократии в пресную, кислую донецкую постдемократию. Тут важны не демократические процессы, а имиджи, рейтинги.

Современные государства не строятся на вертикали. Нынешние сложные, гибкие общества для того, чтобы легко адаптироваться к всевозможным глобальным вызовам и кризисам, должны быть сетевыми, горизонтальными. Никто сегодня не выстраивает государство по линии: царь — подданные. Государство, которое строится на вертикали, не может отвечать эффективно на ежедневные вызовы, генерируемые современной эпохой глобальной перезагрузки. К тому же, стабильность во власти не означает стабильности в обществе. Наоборот, монолитная, замурованная власть может генерировать дестабилизационные общественные процессы. И, кстати, за эти сто дней мы видели вспышки активности гражданского общества, которое в Украине начало пробуждаться. Это и есть ответ на попытки вертикализировать не только власть, но и общества. Сначала — студенческие протесты против Табачника. Непонятная игра власти в области свободы слова привела к тому, что интеллектуальная часть общества не верит власти, не считает ее своей. В итоге получили движение “Стоп, цензура!”. Далее. Грубые вертикальные действия власти, направленные на продавливание сомнительных решений, приводят к тому, что то там, то там взрываются фугасы гражданской активности. В Харькове — экология, во многих городах — молодежные акции по поводу трагической гибели студента в отделении милиции...

— Таким образом, получается, что власть, сама того, наверное, не желая, стимулирует развитие гражданского общества...

— Выходит, что да. Кстати, есть еще один важный нюанс. Новый Президент выстраивал властную вертикаль исключительно из числа своих сторонников. В современной политологии это называется государство-клан, государство своих и для своих. Таким образом, власть отказалась от поддержки почти половины Украины и половины Верховной Рады. Это большая ошибка.

К огромному сожалению, мы не можем сегодня говорить о политическом и партийном структурообразовании в Украине с позиции классового анализа, потому что в нашей стране нет классов. А то, что мы говорим о среднем классе... Это мы пытаемся европейскую кальку применить к Украине. Социальный пейзаж в Украине очень простой. Страна делится на тех, кто живет, и тех, кто выживает. Вот почему последние не хотят думать политически, они думают в регистре выживания. Вот почему они очень восприимчивы к квазиполитическому дискурсу вертикали, управляемости, лозунгам, что главное — экономика, а не политика и т.д. Хотя любая экономика — это результат экономической политики. А нынешняя власть говорит, дескать, политика — это сплошное политиканство, а демократия — постоянные скандалы, шоу... За сто дней власть продемонстрировала, что не обладает политическим мышлением. Это мышление бюрократическое, административное, в лучшем случае — управленческое, линейное. Это абсолютно не отвечает императивам XXI века.

— С вертикалью разобрались. Хотелось бы услышать ваше мнение касательно предложенного пакета реформ.

— Прошло сто дней президентства. Начинается отчет следующих ста дней. На этом рубеже Янукович кладет на свой президентский депозит новую политическую валюту — реформы. О них будут много говорить. Кто-то будет их пиарить, кто-то — критиковать. Но вот в чем проблема: не может быть реформ ради реформ. Должна быть цель. Если мы должны стать неотъемлемым элементом объединенной Европы, Запада, процветающих государств — это один тип реформ. Если мы хотим создать государство, которое будет играть в многовекторность, — это будут недореформы, поскольку цель тут размыта. И будьте уверены: высокого, европейского стандарта в последнем случае не будет.

Вместо того, чтобы усовершенствовать, модернизировать то, что не удалось сделать предыдущей власти, нынешняя власть делает разворот. И, кстати говоря, разворот — это любимое слово этой власти.

— Но главное, что крутые развороты (“газово-флотский” договор, закон о внешней и внутренней политике) делаются без участия общества. Общество ставят в известность по факту принятого решения. Это беспокоит...

— А почему они не ставят в известность общество? Потому что общества нет, оно только лишь формируется. Общество в Украине — это небольшая прослойка людей. Все остальное — это депутаты и население. Депутата, как мы знаем, можно купить, заставить молчать, а населению дать 100 гривен и слово “стабильность” в нагрузку.

Без этики нет политики и нет реформ. Еще Кант нас учил, что без морали нет права. Право фундируется моралью. Если в обществе нет этических императивов профессиональной деятельности, такое общество никогда не сможет создать справедливый суд. К чему я? К тому, что, даже придумав самую распрекрасную судебную реформу, мы все равно получим массу проблем. Реформируя страну, нужно думать и о ценностных категориях, таких как мораль. Вот, скажем, новая власть говорит о том, что европейская интеграция является их главным приоритетом. То есть, власть понимает, что даже нашему бедному населению слово “Европа” приятно ласкает слух. Почему? А потому, что Европа — это для многих отдаленный рай, отдаленная точка, к которой нужно стремиться. А Европа для украинской власти в определенной степени является идейной валютой. Причем это касается всей власти независимой Украины. И это хорошо, что европейская идея в Украине пользуется такой популярностью, поскольку она не дает доминировать российской интеграционной идее.

Мы выстрадали свободу, потому что были под игом сталинизма, создававшего искусственные голодоморы! А новая власть за эти 100 дней развернула гуманитарную политику в том направлении, которая не приближает, а наоборот — отдаляет нас от свободы, от европейских ценностей, от Европы в целом. Власть приближает нас к советско-сталинской культуре памяти. Вместо того, чтобы идти вперед, мы по многим направлениям, трекам исторического транзита (конечной станцией которого всегда была Европа), возвращаемся назад, делаем крутые виражи. И при этом власть говорит о том, что стратегическим приоритетом остается евроинтеграция.

— А как вы оцениваете нынешние отношения Киева и Москвы?

— Фактически украинская власть в отношениях с Российской Федерацией объявила политику, построенную на формуле “ноль проблем”. Но действительно ли проблем нет? Взять так называемый харьковский пакт. Что мы получили? Неоднозначную реакцию в Украине (особенно на Западе). Мы получили проблему, которая будет отягощать Украину следующие десятилетия, даже если Украина и РФ будут находиться на одном векторе своего исторического движения. Мы получили нестабильную бизнес-среду: рейдерские захваты, передел металлургического рынка. Я уже не говорю о малом и среднем бизнесе, который стонет от налоговых новаций (а точнее репрессий). Это — отдельная тема. Я говорю о большом бизнесе, который привел эту власть к власти и который теперь не знает, а что делать дальше. Мы, наконец, получили нестабильность в обществе.

Что получается? Получается, что политика “ноль проблем” с Россией генерирует серьезнейшие внутренние проблемы внутри Украины. Чем больше мы сближаемся с РФ, тем больше мы раскалываемся внутри Украины.

Таким образом, очевидным является факт: чем меньше у нас в дипломатии проблем с Россией, тем у нас больше проблем внутри Украины: политических, экономических, общественных. Политика “ноль проблем” с РФ ослабляет украинскую государственность. При Ющенко такого не было бы, уверяю вас! А что нынешняя власть? От нее ждут дружбы, партнерства, а они хотят то броситься в объятья РФ, а то уклониться от них. А так не получается — держат ведь мертвой хваткой.

Европа и мир не ожидали, что нынешняя власть в Украине будет играть такую короткую игру. Все эти наработки о нейтральном статусе и т.п. фактически превращают Украину в буферную периферию России. Мир думал, что украинская власть умнее. Что, как минимум, интересы бизнеса будут заставлять власть действовать в регистре защитного национализма. Но этого нет, и все шокированы всеми этими разворотами, поворотами, стратегической и даже тактической недальновидностью. С другой стороны, есть разочарованность и украинской оппозицией, которая тоже ведет короткую игру.

На кого же тут делать ставку? Мало на сегодня в Украине резидентов, с которыми можно работать и которых можно всерьез рассматривать как альтернативу нынешней власти. Надо ждать. Ждать, когда гражданское общество будет пробуждаться, формироваться, самоорганизовываться. Тогда есть шанс появления нового политического поколения, которое выйдет не из бизнеса, а из активного неприятия глупостей, мерзостей, ошибок, промахов власти, ее неумения быть на уровне исторического запроса. А если власть пойдет на какие-то жесткие эксперименты, кого-то “поглотит”, а общество это молча проглотит, тогда понятно, что будущее украинской демократии весьма печальное...

— Общий диагноз?

— Общий диагноз состоит в том, что Янукович не стал Президентом Украины. Очень и очень опасная гуманитарная политика проводится. Фактически подрывается лингвистическая стандартизация, которая проводилась в течение 18-ти лет, без которой нет государства с его лингвистическими, культурными, ментальными границами.

Сильное государство — это ведь не сильная власть, это сильное общество, сильная страна с консолидированными культурными, ментальными, лингвистическими, психологическими границами. Сильное, конкурентоспособное государство формируется культурой, моралью, правом, ментальностью, людьми.

Совершив крутой разворот за эти сто дней, власть уткнулась в тупик. Как сделать сильным государство, когда более сильная соседняя держава считает, что Украина должна быть ассоциированной государственностью по отношению к ней? Не знаю, осознают нынешние руководители государства или нет тот факт, что у них вскоре начнется кризис власти. В каком смысле? Они не потянут это государство, потому что их мало, потому что у них нет плана, нет долговременной концепции, доктрины, вектора, позволяющих справиться с масштабом государственных задач и исторических запросов. Не справятся они... Нельзя построить страну на основе полстраны. Точно так же нельзя построить сильную власть на основе половины элит. Поэтому перед властью возникнет дилемма: либо делиться властью и вступать в коалицию с Россией, либо делиться властью и вступать в коалицию с другой частью страны, с другими элитами — национал-патриотическими силами. При всей консолидации власти Янукович (после соглашения по ЧФ РФ) не получил в политическую собственность идею государственности. Это осталось в политической собственности оппозиции.

Ментально представители российской власти, а не украинские национал-демократы, ближе Януковичу. Национал-демократов он не понимает и называет не иначе как политиканами. При этом Янукович не может не понимать, что Россия сильнее, поэтому делиться властью с РФ придется на условиях Кремля. В то время как в отношениях с национал-демократами Янукович и ПР могут выступать старшим партнером.

Наталия РОМАШОВА