Украине дали полтора года для победы над коррупцией

Нам снова поверили на слово, но ограничили во времени.

Группа государств Совета Европы против коррупции (GRECO) утвердила, пусть и с некоторым опозданием, отчет Украины о выполнении ее 25 рекомендаций по борьбе с коррупцией, предоставленных нам еще в сентябре 2007 года, объявив тогда, что “существующий уровень коррупции в Украине представляет реальную угрозу для принципов демократии и законности”. И дала около года на исправление ситуации. Теоретически официальный отчет был отправлен еще до 30 сентября 2008 года, однако особой сенсации из этого делать не стали. Видимо, потому, что гордиться особо было нечем.

Нечем было хвастать и месяц назад, во время визита в Украину президента GRECO Драго Коса. Тогда Минюст честно покаялся, что из 25 требований Украина выполнила полностью только пять, еще пять — частично, и 15 вообще не выполнены. Правда, сам Драго Кос был настроен довольно оптимистично. Дело в том, что за невыполнение требований GRECO не налагает никаких санкций, она лишь обращается в Совет Европы, и тот решает вопрос о “наказании”. Крайняя мера — исключение из Совета Европы, но пока такого еще не было. Обычно ограничиваются письмами и визитами, чем серьезно портят имидж страны. Но GRECO от этого ничего не теряет: если рекомендации не выполнены в первый раз, опыт Грузии показывает, что во второй, после санкций, выполнение идет намного быстрее.

И вот нонсенс — по результатам рассмотрения отчета Минюст опубликовал информацию, согласно которой семь рекомендаций выполнены полностью, 18 — частично, а невыполненных требований вообще нет. Видимо, произошло это благодаря тому, что в дни приезда Драго Коса был принят сразу ряд решений, которые позволили создать видимость выполнения требований. В частности, Кабмин создал должность правительственного уполномоченного по вопросам антикоррупционной политики и освежил ряд документов, связанных с противодействием коррупции.

Президент вспомнил про свои давнишние законопроекты в этой сфере и заверил, что они будут приняты. И даже провел заседание СНБО по этому вопросу. В итоге — отчет наш приняли. Зато теперь, согласно правилам GRECO, за 18 месяцев Украина должна обеспечить выполнение тех рекомендаций, которые воплощены частично. Однако есть определенные сомнения, что они будут реализованы. Ведь, как показывает опыт, многие рекомендации антикоррупционной организации ведут к реальным шагам в борьбе с коррупцией, а для этого у власти нет желания и воли.

Главное, что требуют от нас европейцы, это создать независимый орган, который будет отвечать за антикоррупционную политику, и собственно сам детальный план по реализации этой антикоррупционной стратегии. Концепция у нас вроде как была еще с 2006 года и получила продолжение в ряде постановлений Кабмина. В прошлом году Президент тоже внес лепту, предусмотрев своим постановлением создание такого антикоррупционного органа, а также предложив ряд мероприятий по предотвращению коррупции в правоохранительных органах и т.д. Правительство долго рассматривало его предложения и только в этом году с ними согласилось. Правда, закончилось все лишь обязательными “горячими” телефонными линиями в министерствах и ведомствах “для повышения прозрачности”. Так что никакого конкретного плана никто не дождался. Что касается органа, отвечающего за это направление, то в прошлом году была попытка министра Юрия Луценко создать антикоррупционное бюро. Один нюанс — оно должно было функционировать именно как правоохранительный орган и подчиняться МВД. А это не устраивало ни украинских парламентариев, ни GRECO. Последнюю относительно удачную попытку создать антикоррупционный орган сделало правительство, утвердив должность правительственного уполномоченного по этим вопросам. Однако, по сути, это не орган и не независимый. Но, видимо, в GRECO посчитали, что это лучше, чем ничего.

Вторая, не менее важная часть требований заключалась в необходимости пересмотра ответственности за коррупцию, в частности, определении нарушений, за которые предусматривается уголовная ответственность. В этом вопросе Украина тоже дальше законопроектов не продвинулась. Три законопроекта, поданные в Верховную Раду более двух лет назад, назвали революционными. Среди основных тезисов было и введение уголовной ответственности юрлиц, в частности субъектов публичного права (вплоть до роспуска партии или организации), и разная степень ответственности взяткодателей, в зависимости от ранга чиновника. Документы, поданные еще в конце 2007 года, не дошли пока даже до первого чтения. Звучали различные оправдания, начиная с того, что подобные нормы закона могут поощрять рейдерство, и заканчивая возможностью давления на неугодные политические силы. Но по факту ясно одно: приняты эти документы не будут. Это, кстати, недавно подтвердил и Александр Лавринович, заявив, что все политические силы решили пока отложить это решение.

Кроме того, по мнению представителей GRECO, борьба с коррупцией невозможна без усиления координации между правоохранительными органами. Де-юре именно этот пункт можно отнести к выполненным. В прошлом году Президент создал межведомственною рабочую группу по борьбе с коррупцией, но подчинил ее генеральному прокурору и главе СБУ, оставив за бортом МВД. Работы особой группа не делала, зато в конце прошлого года о ней все узнали после обвинения ряда депутатов в коррупции и покровительстве контрабанды. Произошло это событие как раз на внеочередном заседании. Вслед за этим последовала жуткая критика Президента в неэффективности группы, и о ней благополучно забыли. Хотя планы на этот счет у СБУ были немаленькие — сначала на базе группы хотели создать комитет противодействия коррупции с региональными отделениями, а затем и полноценный антикоррупционный орган под эгидой СБУ. Кстати, вышеупомянутые обвинения тогда выделили еще одно требование GRECO — пересмотр системы иммунитетов в плане возможности быстрого снятия статуса неприкосновенности. Депутатов и судей лишить неприкосновенности пытались уже не меньше десятка раз, но безуспешно. Поэтому сомнительно, что этот пункт в полной мере когда-либо будет выполнен.

К де-юре выполненным требованиям можно отнести и усиление независимости прокуратуры от политического влияния. Осенью прошлого года вроде бы как восстановилось равновесие в назначении и увольнении генерального прокурора — теперь и то и другое можно осуществить только с согласия Верховной Рады. Правда, толку от этого немного, просто зависимость от Президента поменялась на зависимость от парламента. А если учесть обычную для Украины практику снимать генпрокурора отменой указа о назначении, то с точки зрения политической независимости принятый закон ничего не меняет. Также частично выполненным можно считать требование определиться с иерархией нормативных документов и прозрачностью их подготовки и принятия. Прошлогодний Закон “О Кабинете Министров” хотя бы частично определил, кто за что отвечает. Но вот что касается прозрачности — тут, как всегда, проблема. В Украине нет и пока не предвидится экспертизы документов на коррупционность. Кстати, буквально пару недель назад этот вопрос обозначился в России, где в принципе такая экспертиза присутствует и даже осуществляется прокуратурой, но процедура законодательно не закреплена. У нас же, учитывая уровень лоббизма, о подобной инициативе никто даже не упоминает.

Среди прочих требований можно встретить совершенно запредельные. К примеру, сделать госструктуры публичными, написать кодекс этики для госслужащих и заставить их ему следовать или проводить независимый аудит органов местной власти. Хотя есть и более легкие задания — курсы повышения осведомленности для чиновников, курсы подготовки для тех, кто борется с коррупцией, повышение квалификации сотрудников Счетной палаты и т.д. Видимо, это и есть те пункты, которые Украина выполнила или выполнит. Что касается остальных требований, то, как показывает опыт прошедших лет сотрудничества, вероятно, мы и в дальнейшем будем выполнять их лишь частично. И только в том случае, если это будет кому-то выгодно. А значит, на практике все останется по-прежнему.

Виктория ПОДА