“Мог взорвать и на “Купаловской”

На допросе подсудимый рассказывал про школьные годы и формирование своих политических взглядов и объяснил, как он организовывал теракты. Впрочем, на следующих допросах он уже отказывался от части своих показаний, заявляя, что давал их “под пытками”.

В среду в Минске на процессе по делу о взрыве минского метро суд продолжил изучать показания обвиняемого в терроризме Дмитрия Коновалова. В частности, был озвучен протокол допроса Коновалова от 5—6 мая 2011 года. Подсудимый рассказывал следователям об учебе в школе и своих политических взглядах.

Как следует из протокола допроса, Коновалов “рос нормальным ребенком, родители не наказывали, встречали и забирали из школы, с одноклассниками отношения тоже были нормальными, в драках не участвовал, в конфликты не вступал”.

“До 8-го класса не было особого интереса к каким-либо предметам. После 8-го класса возник интерес к химии, по какой причине — не знаю. Давалась мне легко. Кружки по химии не посещал, потому что они не проводились, — рассказал на допросе Коновалов. — Выполнял задания по всем предметам, химию не выделял, но способности по химии были лучшими в классе. Другим ученикам давал списывать контрольные и лабораторные по химии. Сам никогда не списывал. По химии два или три раза принимал участие в школьных олимпиадах, дважды занимал первые места. В городской олимпиаде призовых мест не занимал, но не расстраивался из-за этого”.

Коновалов также рассказал, что в старших классах дружеских отношений ни с кем не поддерживал. “Впервые попробовал курить в школе, курил один-два месяца, бросил, не понравилось. Спиртное попробовал в 13—14 — пили пиво с другом. Не помню ощущений от выпитого, но ощущение опьянения мне понравилось. Дальше стал пробовать более крепкие напитки, — говорится в протоколе допроса. — Компьютера дома тогда не было, только игровая приставка. Конфликтов с отцом и братом о том, кто будет в нее играть, не было. Родители достаточно уделяли мне времени, претензий к ним у меня нет. Поступил в ПТУ. Мне не нравилась специальность, по которой обучался. Из ПТУ меня отчислили в сентябре 2005 года из-за того, что пропускал занятия. Увлечений особых к тому моменту тоже не было. До 2006 года нигде не учился и не работал, так как думал, что буду в вооруженных силах”.

Когда Коновалов по повестке пошел в военкомат, медкомиссия выявила у него несоответствие роста и веса: 182 см на 60 кг. “Не голодал, специально не худел, но в армии служить не хотел. Не хотел и избежать призыва в армию. Медкомиссией признан негодным к прохождению службы. Дали отсрочку от службы на год, — пояснил обвиняемый на допросе следователям. — Вечерами общался с друзьями, в том числе с Владом Ковалёвым (вторым обвиняемым в терроризме. — “Газета.Ru”). С ним знаком со школы, сначала в одном классе учились, потом в параллельных. Ходили вместе в школу и назад. Влад был близким другом, я ему доверял свои проблемы, был уверен в нём и считал надежным другом. Он доверял мне свои проблемы тоже”.

Потом предполагаемый террорист рассказал следователям, как у него появилась фактически собственная взрывотехническая лаборатория. В мае 2006 года, по словам Коновалова, он решил спуститься в подвал. “Не помню для чего. Увидел, что соседний подвал не используется, понял, что он пустует. Если никто его не использует, то решил использовать для себя, для складирования вещей. (…) Сделал стол из досок, сделал полку. Когда в подвал заходили жильцы дома, я закрывался, не хотел, чтобы меня видели”, — говорится в протоколе.
Из него также следует, что примерно в это время у Коновалова появился мобильный телефон: купил по объявлению в газете. Он также рассказал, что в 2006 году пошел учиться на фрезеровщика. “На выборах 2006-го за действующего президента не голосовал, потому что мне не нравилась его политика. Почему — называть не хочу. Понравилась программа Милинкевича, и за него проголосовал”, — следует из протокола допроса Коновалова.

На допросе 6 мая шла речь о замыслах, которые вынашивал Коновалов при проведении двух испытательных взрывов, о которых говорилось на более ранних допросах. По словам Коновалова, именно тогда он определил, что совершит взрыв на станции метро “Октябрьская”.

“Мог взорвать и на “Купаловской”. Другие станции я не рассматривал. В середине марта я решил, что это будет “Октябрьская”. Хотел сделать взрыв в мае или июне 2011-го”, — признался он.

Он также рассказал следователям, что нашел в интернете рецепт бомбы, которая могла бы быть более мощной, чем взорванная в метро. Изначально он предполагал воспользоваться именно этим рецептом, но позже отказался от этой идеи, так как это могло оказаться слишком дорого и трудоемко. На вопрос следователей, приобретал ли он когда-либо тротил и если да, то где, Коновалов ответил, что “приобретал на Смоленском рынке в Витебске — около 300 граммов”.

Неожиданным стало заявление Коновалова о том, что он следил за подготовкой к празднованию Дня независимости в 2008 году, чтобы своими взрывами “дестабилизировать обстановку с целью устрашения населения”. Первое взрывное устройство, согласно протоколу допроса, он хотел взорвать в Минске в момент выступления президента. Когда оно не взорвалось, он, по его словам, расстроился. Но следующий взрыв удался.

На видеозаписи видно, что Коновалов собственноручное нарисовал на листе бумаги сначала место закладки взрывчатки на День независимости, затем место, где поставил сумку с бомбой в метро, и место, из которого нажимал на кнопку. Во время последнего рисунка Коновалову стало плохо, и он попросил объявить очередной перерыв. Под каждым из рисунков он поставил свою подпись. Позже на карте Минска он нарисовал маршрут, которым пошел после совершения взрыва в метро.

На заседании в среду также подробно рассматривалась организация взрывов в Витебске в 2001—2002 и в 2005 году. На допросах сам Коновалов отрицал свою причастность к взрывам в 2005 году. Ковалёв же заявлял, что даже ходил с Коноваловым в интернет-кафе после этих взрывов, чтобы посмотреть новости. Ковалёв также рассказал, что у Коновалова была задумка пустить под откос поезд — с помощью домкрата искривить рельсы так, чтобы поезд сошел с рельс. Коновалов, по словам Ковалёва, объяснял этот метод тем, что именно так во время Второй Мировой войны партизаны пускали под откос поезда. Однако потом Коновалов якобы отказался от этой идеи, потому что посчитал, что домкрат может не выдержать. При этом, говорил Ковалёв на допросе, Коновалову было все равно, какой это будет поезд — пассажирский или товарный.

В своих показаниях, данных в ходе предварительного следствия, подельник Коновалова Ковалев также сообщил о других известных ему фактах проведения Коноваловым взрывов, в совершении одного из которых в подъезде жилого дома в Витебске Ковалев даже принимал участие. Ковалев рассказал о поджогах, а также о нереализованных планах Коновалова повредить газопровод в одном из жилых домов, чтобы газ поступил в подъезд и произошел взрыв в результате какой-нибудь случайной искры. В этих показаниях Ковалев предположил, что “Коновалов хотел стать террористом, нравилось ему все, что с этим связано”.

Далее на суде был озвучен протокол дополнительного допроса Коновалова, который состоялся 17 апреля.

На этом допросе Коновалов заявил, что отказывается от того, что взрывы в Витебске в 2005 году совершил он. По его словам, эти показания он давал под давлением сотрудников милиции.

Сначала, по словам обвиняемого, его били ногами по ногам, затем положили на живот, руки в наручниках скрестили и положили руки на ноги, и один из сотрудников ударил его кулаком по голове. Это было сделано, как заявил на дополнительном допросе Коновалов, “с целью дачи показаний по взрывам в 2005 и 2008 годах”. “Сказали дать показания по минскому взрыву, по второму минскому и по витебскому”, — рассказал он.

После этого на суде озвучили протокол допроса, который состоялся 20 апреля. На этом допросе Коновалов снова отрицал свою причастность к взрывам в Витебске в 2005 году, однако еще раз подтвердил, что в Минске взрывы на День независимости и в метро совершил он.

Между тем вечером 20 сентября по неизвестным причинам в Минске был задержан Александр Крутой, который представлял на суде интересы своей дочери Инессы, пострадавшей во время взрыва 11 апреля. Как сказала журналистам сама Инесса Крутая, отец позвонил ей накануне около восьми вечера и сказал только, что его задержали и доставили в милицию. О причинах задержания он ничего не сообщил. Родственникам удалось выяснить, что Крутой находится в Московском РУВД и ему инкриминируется хулиганство. В чем конкретно он обвиняется, родственникам в милиции сказать отказались. Родным задержанного только сообщили, что вопрос об избрании в отношении него меры пресечения будет решен вечером 21 сентября.

Александр Крутой активно вел себя в процессе по делу о теракте. Именно ему принадлежало ходатайство о переносе суда до решения вопроса об отмене в Белоруссии смертной казни, создания института присяжных заседателей и введения их в процесс. Также в первый день суда Крутой потребовал отложить заседание суда, так как ему не удалось изучить должным образом материалы дела. По его словам, он успел ознакомиться лишь с четырьмя томами, в то время как уголовное дело по факту взрыва в минском метро насчитывает 550 томов. К данному ходатайству присоединились еще несколько потерпевших.

21 сентября Инесса Крутая впервые пришла на заседание суда и обратилась к судье с заявлением, в котором потребовать приостановить процесс до того момента, пока ее отец не будет снова допущен в суд в качестве ее представителя. Сама Крутая посещать суд не в состоянии, так как получила серьезные травмы во время теракта. Накануне, 20 сентября, девушка написала в своем блоге, что против нее самой возбудили уголовное дело. “Против меня возбудили уголовное дело, выделив его из дела о теракте. Звонил следователь по важнейшим делам из генпрокуратуры. Тоже могут посадить. Уже давно идет запугивание и давление. В лечении мне отказано!” — сказано в блоге. Подтверждения этой информации в правоохранительных органах получить пока не удалось.

О том, что государство не выделило Инессе Крутой никакой помощи, журналистам сообщила и мать пострадавшей Надежда Крутая. “Ей даже больничный не оплатили, потому что в больнице скорой помощи, куда Инессу доставили после теракта, написали “травма в быту”. А ведь во время взрыва Инесса находилась в двух метрах от того места! У нее полопались в ушах барабанные перепонки, в теле остается около 40 осколков — врачи смогли достать только два. Дочка сама мелкие выковыривает, а что делать с остальными, которые глубоко сидят? — рассказывала она. — Наша семья оказалась в катастрофической ситуации. Инессе нужны дорогие лекарства, а нам картошку не за что купить! Передвигаться сама она не может, а я инвалид, мне самой нужна помощь. Теперь еще арестовали мужа. Даже за продуктами сходить некому, не говоря о том, чтобы представлять интересы дочери в суде”.

Денис ЛАВНИКЕВИЧ