Глава комитета ВР по вопросам экономической политики: Основное — чтобы все были равны перед законом

- Остается открытым вопрос назначения генерального прокурора. Есть компромисс в парламенте по голосованию за соответствующие изменения в законодательство?

— Наша фракция готова проголосовать за комплексный проект закона авторства Князевича-Алексеева, который в том числе включает изменение квалификационных требований к кандидатуре генпрокурора, а также вопрос “заочного” уголовного производства.

Неофициально сейчас обсуждается кандидатура главы фракции Блока Петр Порошенко Юрия Луценко на должность генерального прокурора. Если она будет внесена президентом, мы ее поддержим.

— Как Вы оцениваете экономический блок нового правительства, он стал сильнее по сравнению с предыдущим составом?

— Очень рано об этом говорить. Можно будет оценить, когда пройдет хотя бы 100 дней, мы увидим, какие реформы они проводят.

Сейчас я не хотел бы давать оценки, потому что не желаю кого-либо перехвалить или обидеть.

Часть команды из предыдущего правительства — Юлия Ковалив, Максим Нефедов, Наталия Микольская — остаются, они профессионалы, в материале.

Сейчас акцент делаем на том, чтобы дожать законопроекты, которые улучшат позиции Украины в рейтинге Doing Business.

Я присутствовал на первом заседании нового Кабинета министров. Правительство утвердило внесение в парламент законопроекта о приватизации, который предусматривает сокращение количества предприятий, не подпадающих под приватизацию.

Радует, что они понимают: декапитализация министерств — основной элемент борьбы с коррупцией. Министр должен заниматься отраслевой политикой, реформами, законодательством, а не подписывать приказы на командировку или отпуск руководителям предприятий.

— Вы наверняка уже знакомы с перечнем законопроектов, которые необходимы в рамках сотрудничества с МВФ, ЕС. Насколько реально в краткие сроки принять соответствующие законодательные акты?

— Я не занимаюсь прогнозами. Считаю, что мы обязаны принять все эти реформаторские законы, которые требует МВФ — они нужны и для получения международной поддержки, и для развития страны.

Когда их привязывают лишь к получению транша, мне неприятно это слышать. У меня нет сомнений, что мы все эти законы примем.

— Насколько реально проголосовать за некоторые, возможно, непопулярные законопроекты, учитывая, что большинство в парламенте сейчас, скорее, ситуативное?

— У нас есть коалиция в составе двух фракций, которые были основой и предыдущего большинства.

Относительно того, как будут сейчас приниматься законы, скажу однозначно: не стоит ожидать, что это будет происходить только голосами членов двух фракций. Парламент — площадка для дискуссий, нужно находить компромисс.

Я надеюсь и убежден, что все фракции и группы вне коалиции не останутся в стороне от реформ.

— Мы уже много лет не выполняем план приватизации. Как Вы считаете, в нынешнем году удастся его выполнить?

— Сейчас я в данном вопросе осторожнее, потому что уже два года добиваюсь того, чтобы сдвинуть эту телегу с места. Считаю рудиментом такое количество предприятий в списке не подлежащих приватизации, некоторые из них ликвидированы.

Я неоднократно вносил соответствующие законопроекты в разных видах — один, потом дробили их по отраслям — и в парламенте они не находили поддержки.

Весь мир опирается на частную форму собственности. У нас страна с 1991 года движется в этом направлении. Почему не завершить этот путь и начать другой формат отношений — государство и налогоплательщик. Ведь это очень удобно, когда есть частная форма собственности.

Я понимаю, что есть стратегические предприятия. Давайте определим этот перечень, назовем их публично, посоветуемся, обсудим это с экспертами, учтем международный опыт. Таких предприятий немало, но не 1600. Их, возможно, 20 — 30.

— К примеру, “Укргазвыдобування”, можно выставлять на приватизацию, на Ваш взгляд?

— Я думаю, что это очень инвестиционно привлекательный объект. Когда сюда зайдет мощная американская или европейская компания, это предприятие получит доступ к дешевым кредитам, ресурсам, новым технологиям.

Если “Укргазвыдобування” будет добывать в два раза больше газа, мне абсолютно все равно, кто на этом зарабатывает — государственное предприятие или какое-то совместное украинско-американское. Если мы увеличиваем добычу собственных энергоносителей, мы становимся энергетически независимыми. Именно это меня интересует.

 

— Нужно ли в рамках приватизации принятие отраслевых законопроектов?

— Сейчас ситуация такова: было три законопроекта, Кабмин утвердил два — аграрные и инфраструктурные вещи объединили в один проект закона.

Я на заседании правительства выступил и сказал, что ко второму чтению мы увеличим перечень объектов, которые будут выставлены на приватизацию.

Когда увидим потенциал, волю и правительства, и парламента, я буду убеждать депутатов, чтобы одним решением как можно больше проблем разрешить.

— То есть, на Ваш взгляд, существующей законодательной базы достаточно для приватизации?

— У нас хорошо прописан запрет на участие представителей страны-агрессора. То есть этот риск устранен, и нам не будет стыдно перед людьми за то, что мы воюем с Россией, но позволяем компаниям страны-агрессора покупать активы. Это прописано очень хорошо.

Следующий вопрос — форма проведения этой приватизации. Чем проще процедура, тем лучше. Простой аукцион, свободный доступ всем желающим, кто предложил наивысшую цену — тот и победил.

Считаю странными разговоры о неблагоприятной экономической ситуации в мире, что сейчас не та капитализация. Я 20 лет слышу, что сейчас не время — когда будет то время? Это смешно.

Государству намного выгоднее, когда есть эффективный инвестор.

— Где гарантии, что мы будем знать, кто бенефициар покупателей украинских предприятий?

— Сейчас видим тенденцию: несмотря на то, что не хотят, чтобы знали, кто бенефициар, мы все равно знаем.

Эта информация достаточно открыта, есть реестры. Считаю, что преувеличивают угрозу сокрытия бенефициаров.

— На Ваш взгляд, сейчас это невозможно скрыть?

— Я считаю, что невозможно скрыть информацию. Если ты чем-то владеешь, профессиональные журналисты элементарно могут расследовать любую структуру собственности.

В мире сейчас тренд: все становится гораздо более прозрачным, информация становится публичной. Даже в Украине уже есть прозрачные реестры.

Да, но в них часто указано: бенефициар неизвестен. В законе требования есть, но нет ответственности.

— Я не сказал, что это просто. Но вполне возможно сделать, если профессионально заниматься.

— Вы уже коснулись вопроса российского бизнеса: его нельзя допускать к приватизации госпредприятий. Но, так или иначе, он здесь существует. Нужно ли сокращать его присутствие каким-либо образом?

— Нужно рассматривать каждый конкретный случай. Если, к примеру, есть предприятие, владельцем которого является русский, не вижу в этом ничего плохого — национальность инвестора ни о чем мне не говорит.

Государство Россия финансирует войну против Украины. Вопрос функционирования в Украине государственных предприятий, скажем, банков — это прерогатива СНБО, Министерств экономики и финансов.

— Каким должно быть управление предприятиями, которые останутся в государственной собственности? Шли дискуссии: единый холдинг или отраслевые, в управлении министерств, Фонда госимущества. Какое Ваше видение?

— Я против единого холдинга для управления этими предприятиями, потому что они относятся к разным отраслям. Главное — их эффективная работа, в какой форме — значения не имеет.

К примеру, “Укрзализныця” сама, как холдинг, — 350 тыс. людей. Ее никуда не присоединишь, и к ней никого не присоединишь.

Есть “Энергоатом”, который является стратегическим предприятием. Я думаю, его можно было бы корпоратизировать. Существует много предприятий, где государство может остаться стратегическим акционером и иметь контрольный пакет акций. Но запустите других. Государство от этого только выиграет.

 

— Подчинение должно быть МЭРТ или Кабмину?

— Не нужно искать черную кошку в черной комнате, когда ее там нет. Никакой разницы нет, что чему подчинено. Основное — чем эти компании будут заниматься, и каким будет результат.

— Как быть с Фондом госимущества? Многие предприятия там висят годами, хотя он создан только для приватизации. Была идея создать отдельное агентство…

— Пока рано. Фонд госимущества еще не выполнил свою функцию. И это не их проблема. Многие вещи не урегулированы законодательно.

— В Антимонопольный комитет пришла новая команда. Но пока крупных дел, кроме штрафа для “Газпрома”, нет.

— Членов Антимонопольного комитета переизбрали и нового руководителя назначали не для того, чтобы были штрафы и какие-то громкие скандалы. Это было сделано для того, чтобы не было жалоб от бизнеса, иностранных инвесторов.

На сегодняшний день жалоб нет. И, я считаю, мы добились того результата, к которому стремились.

Мы не можем ставить перед АМКУ план: сколько предприятий он должен оштрафовать за месяц или за год. Главное — чтобы он слышал и помогал бизнесу.

Я доволен членами АМКУ и новым руководителем. Ко мне перестала поступать негативная информация с рынка.

— Если говорить о заправках, которые одновременно и одинаково повышают стоимость топлива…

— Потому что для всех одновременно подорожал доллар. Они закупают топливо за валюту. Курс доллара был 25 — стал 26. А у них все — цена на входе, пошлина, акциз — привязаны к валюте. Отсюда и одинаковый рост цент на заправках.

Каждый случай, который вызывает подозрение, тщательно проверяется АМКУ. Соответствующее расследование не так быстро проводится. Но если они найдут нарушения, то наказание неотвратимо, даже если наступит через месяц или через год.

Должна работать методика начисления штрафа. Все будут понимать, какой штраф грозит за то или иное нарушение антимонопольного законодательства. И это не будет зависеть от чиновника и возможности с ним договориться.

— Возможно ли введение корпоративных договоров при нынешней судебной системе в Украине?

Ответ:У меня такая идея была давно. Это нормально — когда два, три партнера общества с ограниченной ответственностью заключают договор. Мы должны дать им возможность о чем-то договориться, прописать это. Невозможно предусмотреть ни в законе, ни в типичном уставе все возможные ситуации, которые могут развиваться у людей в том или ином бизнесе, сфере.

Потому весь мир считает, что когда люди объединяются для бизнеса, они должны подписать корпоративный договор. Есть типичные корпоративные договора, которые устраивают большинство простых бизнесменов. Там прописаны нормальные, разумные, логичные правила поведения в тех или иных ситуациях — выхода, продажи доли, управления, распределения прибыли, развития компании.

— И с этими корпоративными договорами в нашу судебную систему?

— Да. Чем конкретнее будет прописано в корпоративном договоре, о чем договорились, тем легче будет защитить интересы сторон.

— Когда-то была идея признать на какое-то время юрисдикцию иностранных судов в некоторых хозяйственных делах. Как Вы к этому относитесь?

— Я не поддерживают эту идею.

— Считаете, что эффекта не будет и нужно перестраивать нашу судебную систему?

— Я не люблю, когда говорят, что все украинское — это плохо. Да, есть проблемы.

Если ситуация вокруг будет делать невозможным принятие заказных решений и получение взяток, система будет оздоравливаться.

— Как Вы смотрите на то, чтобы отменить хозяйственные суды и Хозяйственный кодекс?

— Я хочу зарегистрировать законопроект об отмене Хозяйственного кодекса. Это моя идея. Есть Гражданский кодекс, зачем нам хозяйственные суды, Хозяйственный кодекс? Это рудимент.

Сопротивление этому будет сумасшедшее, вы понимаете, что кому-то это выгодно.

Но с точки зрения права, моего мировоззрения, считаю, что это не нужно Украине.

Также и Конституционный суд считаю никому не нужным — он наделал только беды в стране.

— Относительно деофшоризации, большая часть нашего бизнеса, западные инвесторы пользуются офшорами. Где здесь черта, за которую нельзя переходить?

— Есть уклонение от налогов, и есть минимизация налоговой нагрузки. Все, что не запрещено законом, то разрешено. Если бизнес в правовых рамках минимизирует налоговую нагрузку — это их дело. Основное — чтобы все были равны перед законом.

 

— У Вас есть планы вернуться бизнес?

— Если скажете, что я не справляюсь со своими нынешними обязанностями, буду об этом думать. Пока у меня таких планов нет. Я больше сконцентрирован на том, чтобы сделать намеченное в парламенте.

 

— Ваша электронная декларация будет отличаться от обычной?

— Вы ее увидите. Что касается отличия электронной от нынешней — это наличные средства, которые человек сохраняет как личные сбережения. Когда будет новая форма декларирования, я обязательно укажу свои сбережения.

— Для некоторых чиновников в правительстве необходимость подавать электронную декларация стала причиной ухода

— Для меня это не является причиной уходить с государственной службы.

Я сознательно шел на этот шаг и считаю нормальным, что все государственные служащие будут показывать свое имущество и доход.

 

— Считаете, что со временем этот труд будет достойно оплачиваться?

— Это решение каждого конкретного человека, на какие условия он соглашается.

Лично я раньше не хотел заниматься государственной службой потому, что стремился обеспечить семью. Когда обеспечил нормальный достаток, смог себе позволить заниматься госслужбой. И не вижу трагедии в низкой зарплате депутатов. Я живу, на мой взгляд, абсолютно скромно.