Павел Лазаренко: “Я никогда не имел никакого отношения к бизнесу госпожи Тимошенко”

Такое, по крайней мере, создается впечатление, когда Павел ЛАЗАРЕНКО перечисляет своих недоброжелателей: Кучма, и еще раз Кучма, и снова Кучма, а кроме — экс-генпрокуроры Потебенько и Пискун, Партия регионов и Блок Юлии Тимошенко… “Подождем до пресс-конференции” — говорит знаменитый экс-премьер в ответ на вопрос, чем же он так насолил этим людям и силам. Говорит так, чтобы было ясно: конференция состоится неминуемо, и в самое ближайшее время.

На самом деле это далеко не факт, и уж наверняка этого не произойдет до дня парламентских выборов. Что косвенно признает и сам Лазаренко, который положительно отзывается о нынешней украинской власти, но которому, по его же словам, и при этой власти отнюдь не стало легче “сотрудничать” с украинским правосудием… С другой стороны, в кратком (увы!) интервью “Главреду” Лазаренко с одинаковым жаром критикует и украинскую Генпрокуратуру (которую он на американский манер называет “офисом Генерального прокурора”), и своих “политических оппонентов”. От этого кажется, что уж сам-то Павел Иванович не сомневается в своей способности добраться до вторых — какие бы “козни” ни строила первая.

Что ж — те, кого это непосредственно касается, знают гораздо больше, чем можем предполагать мы с вами. Но зато уж предполагать не запретишь. Любителям строить версии мы и посвящаем нижеследующий текст.

“Представители украинских властей сделали попытку подсадить ко мне в камеру уголовников, готовившихся совершить на меня покушение”

— Павел Иванович, можете ли вы внести ясность в сроки завершения судебного процесса по вашему делу в США? Недавно, по сообщениям украинских СМИ, его снова перенесли на неопределенный срок...

— Поначалу я чересчур болезненно реагировал на сенсационные сообщения украинских СМИ относительно процедур, происходящих в США. Но сегодня я прагматически отношусь к данному вопросу. Я реально вижу, да уже и просчитал, что за такими заявлениями стоят определенные политические силы — исключительно украинские — которые категорически не желают, чтобы я как можно скорее вернулся в Украину. И не только не желают, но и делают все возможное и невозможное, чтобы этого не произошло, по крайней мере, в ближайшие недели.

Эти силы искать далеко не надо: это партии и блоки, которые из-за участия в парламентских выборах Блока Лазаренко потеряли сотни тысяч голосов, особенно в Приднепровье. Ведь мы, несмотря ни на что, имеем реальную поддержку людей. Если взять город Днепропетровск, то там у нас поддержка 14,57 %, а в целом по области — в пределах 27 %. К кому могли бы отойти эти голоса? В первую очередь к Партии регионов и Блоку Юлии Тимошенко. Я бы, впрочем, добавил сюда и Народную партию Литвина…

Именно эти политические силы, особенно первые две, активно использовали против Блока Лазаренко методы “черного пиара”, чтобы унизить в глазах избирателей нашу политическую силу, потенциальный элеторат которой они давно разделили между собой.

— На какой стадии находится судебная процедура?

— Пока дата окончательного судебного заседания открыта. И она зависит исключительно от поступления необходимых материалов. Более того, хочу сказать абсолютно ответственно, что в течение ближайшей недели, максимум — десяти дней, мы таки получим эти документы. Тогда мы сможем убедить правосудие страны, в которой я нахожусь, что все дела против меня были сфабрикованы господами Кучмой, Потебенько и их подручными.

— Вы надеетесь вернуться в Украину до выборов?

— Иного мне не дано! Я провел сотни телефонных встреч с нашими избирателями. Понимаю, как много для меня лично поставлено на карту в нынешней предвыборной борьбе, и сделаю все возможное, чтобы в этот ответственный момент быть в Украине.

Но сегодня не хочу называть конкретную дату моего возвращения, ведь в Украине есть люди, которые будут пытаться даже физически воспрепятствовать мне в этом. Поверьте, у меня есть серьезные основания опасаться за свою жизнь. Слишком многое мне пришлось пережить как в свое время в Украине, так и здесь, где на мою жизнь тоже готовилось покушение.

— Когда?

— После моего изгнания из Украины, 19 февраля 1999 года я прибыл в США, где официально передал соответствующим органам информацию обо всех известных мне преступных действиях режима Кучмы. Я дал не просто показания, но и подкрепил их имеющимися у меня документами. После этого в ФБР поступила информация о том, что представители украинских властей сделали попытку при посредничестве российских криминальных авторитетов подсадить ко мне в камеру уголовников, готовившихся совершить на меня покушение. Чтобы обезопасить мою жизнь, я был помещен в одиночное изолированное помещение, где находился в течение трех месяцев.

Это не просто слова: есть полное документальное подтверждение всего, только что сказанного мной. Этот вопрос поднимался в суде, так что он зафиксирован и на магнитофонной записи… Поэтому я несу ответственность за все сказанное. Но пока слушания по делу не закончились, я не могу разглашать подобного характера подробности, говорить, кто конкретно и когда отдавал те или иные приказы.

Сегодня могу сказать одно: это были люди из Украины. Кто именно? — по возвращении в Украину хочу сам лично во всем разбираться и получить четкие ответы. Но в любом случае, и пусть у вас не будет никаких сомнений, это — представители режима Кучмы.

“Я никогда не имел никакого отношения к бизнесу госпожи Тимошенко!”

— Вы собираетесь инициировать судебное преследование тех, кто, по вашим словам, предпринимал против вас незаконные действия?

— Это очень важный вопрос. Я разделили бы ответ на него на три составляющие. Прежде всего, я десятки раз обращался в офис Генерального прокурора Пискуна: вы обвиняете меня во всех смертных грехах, но ведь дело по ЕЭСУ и Юлии Тимошенко закрыто еще 21 января 2005 года. Почему же в Украине мне до сих пор инкриминируют причастность к каким-то сомнительным операциям “Единых Энергосистем”,? Если против одного из так называемых “подельников” дело закрывают, а против другого — продолжают так называемое “следствие”, то как это называется?

На все мои вопросы из генпрокуратуры отвечают: “Мы подумаем”... Сегодня, после появления книги Дмитрия Чобита, после обнародования всей остальной информации стало очевидно, что это был сговор: закрыть дело против Тимошенко и ЕЭСУ в целом и оставить только против одного Лазаренко.

О каком вообще деле против Лазаренко может идти сегодня речь, если дело ЕЭСУ в целом закрыто постановлением Пискуна? Какие такие противозаконные действия Лазаренко могут быть там, где вообще не зафиксировано никаких нарушений?

Второй аспект. Сегодня мне совершенно очевидно, почему Пискун так поступал. Я внимательно ознакомился со всеми событиями, происходящими вокруг этого процесса. В среду, 1 марта, состоялось заседание Апелляционного суда города Киева по иску, поданному мной против господина Потебенько в марте 2005 года, который, в угоду режиму Кучмы, распространял обо мне клеветническую информацию и безо всяких оснований обвинил в причастности к резонансным убийствам (Вадима Гетьмана и Евгения Щербаня). Апелляционный суд подтвердил решение Печерского суда о том, что господин Потебенько цинично врал, что его действия по сути были ничем иным, как расправой над политическим оппонентом.

И, наконец, третий аспект. Сегодня многие политические силы заявляют о своей готовности провести суд над господином Кучмой и его режимом. А мы не заявляем — мы делаем. В марте 2005 года мы начали в Голосеевском районном суде Киева судебную процедуру против Кучмы. Состоялось шесть заседаний, последнее было в середине февраля (2006 г.). Заседание было перенесено, впрочем, по вполне объективным причинам — представители Кучмы в очередной раз не явились в суд. Мы юридически обосновываем, что все высказывания Кучмы в адрес Лазаренко, начиная с 1999 года — не что иное, как преследование. И мы заставим Кучму через суд признать это.

Как только суд примет такое решение, мы подадим уголовный иск и заставим Кучму понести уголовную ответственность за совершенные им преступления. Таков наш подход.

— Вы сослались на закрытие дел против Юлии Тимошенко. Это значит, что, с вашей точки зрения, “дело ЕЭСУ” и прочие обвинения в ее адрес “сфабрикованы”, как и обвинения против вас?

— Я никогда не имел никакого отношения к бизнесу госпожи Тимошенко, и это уже давно установлено американским судом! Единственное, что меня связывало с руководством этой корпорации — это общее понимание того, что в 1995-1996 годах надо было срочно задействовать такие механизмы расчетов за импортируемый природный газ, которые бы спасли страну от сползания в долговую яму.

В то время официально признанный долг Украины перед Россией по поставкам природного газа уже составлял 1,4 млрд. долларов. У государства не было ни оборотных средств, ни соответствующей структуры, которая могла бы взять на себя ответственность за своевременные расчеты по газу. Нам срочно нужно было искать альтернативные подходы, которые хотя бы на некоторое время позволили снять с государства непосильное бремя ответственности за газоснабжение промышленных предприятий.

И тогда на рынок мы пустили около 7 трейдеров, занимавшихся газом — “Итеру”, “Интергаз”, “ОЛГаз” и других. В то время это было единственно возможное решение. А что касается корпорации ЕЭСУ, то, знаете, меня десятки раз пытались как-то связать с ее деятельностью, но каждый раз подтверждалось, что я к ней не имел никакого отношения.

Но, переходя в плоскость, в которой вы поставили вопрос, я еще раз скажу, что нельзя так поступать, как господин Пискун! Ведь обвинили Лазаренко чуть ли не во всех махинациях ЕЭСУ, например, во взятках со стороны Тимошенко. Потом по ней дело закрывают… Я обращаюсь в Генеральную прокуратуру: предоставьте же и мне информацию, на каком основании были сняты обвинения? Молчание! Ладно, не можете предоставить такую информацию, так хоть объясните, в чем же виноват Лазаренко? Опять молчок! Что же заставляет вас руководствоваться двойными стандартами? И снова молчок!

Я же не требую к себе какого-то особого подхода, не уклоняюсь от ответственности перед судом. Пожалуйста, если у вас будут хоть какие-то доказательства моей вины перед законом, я готов нести ответственность. Но нельзя же ко всем подходить с разными мерками — если ты Лазаренко, то априори виноват, а если Тимошенко, то чистый и пушистый…

“Кучма на самом деле далеко не тот человек, каким он представляется сейчас, находясь на пенсии...”

— Вы уже несколько раз упомянули Святослава Пискуна. А к нынешнему Генпрокурору, Александру Медведько, вы обращались?

— Конечно, и не раз. В частности, по предоставлению материалов, касающихся агрофирмы “Наукова”. Но ответа нет. Почему? Потому что Пискун ушел, но в прокуратуре остались и его люди, и люди Васильева, Потебенько… Их же за один день не заставишь жить по закону, а не про принципам карьерной целесообразности. Для этого в офисе Генерального прокурора должно произойти очень много изменений. Должны в первую очередь поменяться люди и подходы. А это задача не одного месяца, а, возможно, и года.

Вы же видите, сколько злых стрел полетело в сторону новой власти после того, как с должностей были смещены самые одиозные представители кучморежима! А сколько шума подняла новая оппозиция, мол, увольняют настоящих профессионалов! Мне приходится лишь посочувствовать Президенту, которому приходится наводить кадровый порядок в таких вот условиях.

Я не исключаю, что в каком-то регионе кто-то из высококвалифицированных специалистов пострадал из-за своей политической заангажированности. Но я хочу поставить вопрос тем, кто пытается обвинять новую власть в политических репрессиях: разве имеет право государственный чиновник, сотрудник силовых структур действовать не по закону, а в соответствии с его политическими предпочтениями? При Кучме значительную часть украинских чиновников закон не волновал — их интересовала лишь воля руководства. Поэтому некоторым из них и пришлось ответить за неуважение к закону.

— Вы называете среди своих врагов Кучму, Партию регионов, Тимошенко, Пискуна. Это — весь список? И если весь, то, как вы думаете, чем эти политики объединены в противостоянии с вами? Или вы каждому мешаете чем-то отдельно?

— Мне сложно отвечать на этот вопрос, поскольку политическая кухня в Украине не настолько прозрачна, чтобы вот так зразу увидеть и прочувствовать все оттенки. Кучма ушел, но кучмисты во многих регионах остались. Вы же сами видите, какие решения сегодня проталкиваются на сессиях облсоветов… Вы видите, как в регионах открыто саботируются решения Президента и правительства. Вот и судите, что же объединяет моих политических противников?

А сколько сегодня в регионах поменявших цвета флагов? Вы думаете, они так же быстро отказались от своих приоритетов? Если при Кучме годами работали на то, чтобы уничтожить Лазаренко, то сегодня, уйдя под знамена Тимошенко или Литвина, они отказались от этой преступной затеи?

Что же касается названных вами персоналий, то я не хотел бы называть их врагами, много чести для отдельных людей. Двоих я назвал бы противниками, конкурентами, а господина Кучму — просто непорядочным человеком. Кучма никогда не сможет согласиться с тем, что произошло. Он в 1997 году не мог простить мне то, что Лазаренко позволял иметь собственное мнение, а не быть послушной фигурой в сомнительных играх екс-президента. Он многие годы жил и, наверное, до сих пор живет убеждением, что Лазаренко необходимо уничтожить политически, физически, морально.

Ведь я один из очень немногих людей, которые знают не только Кучму-оболочку, но и внутреннее содержание всего того, что происходило в 1995 — 1997 гг. Я знаю всю политическую кухню той эпохи, все то, что варилось вокруг Кучмы. И уж, поверьте, Кучма на самом деле далеко не тот человек, каким он представляется сейчас, находясь на пенсии...

А в отношении Партии регионов и БЮТ — это наши политические конкуренты. Мы отобрали у них голоса потенциальных избирателей на Днепропетровщине, в Луганске, в Донецкой области. Их поведение, в том числе и “черный пиар” против нас можно объяснить исключительно борьбой за электорат.

“У меня были телефонные беседы со многими украинскими политиками, особенно в последние три месяца”

— А “Наша Украина” — не ваши конкуренты?

— У нас нет идеологических противоречий с НСНУ! Мы поддерживаем линию Президента, и, что немаловажно — не пересекаемся на электоральном поле.

— Это несколько странно, ведь имидж Павла Лазаренко отрицателен по Украине в целом, и если Павел Лазаренко говорит, что поддерживает Ющенко, это отрицательно сказывается в первую очередь на рейтинге Ющенко. Неужели вы этого не осознаете?

— Я осознанно говорю, что поддерживаю политику Президента, а не руководствуюсь стереотипами кучморежима. В этом суть моего высказывания. А если кто-то сегодня хочет, как Кучма в 1999-м, строить свою избирательную кампанию на сфальсифицированных обвинениях в адрес Лазаренко, то это занятие совершенно бесперспективное. Я семь лет потратил на то, чтобы доказать безосновательность обвинений, придуманных режимом Кучмы.

Ведь похожие обвинения можно было бы предъявить каждому второму отечественному политику, имей он смелость открыто выступить против той власти! Разве вам мало примера той же Юлии Тимошенко?

А какой у кого рейтинг — посмотрим, когда завершатся выборы. Рейтинг самого Лазаренко покажет голосование по Днепропетровской области, где люди помнят конкретные дела Лазаренко. Но то, что наша политическая сила стала влиятельным участником избирательного процесса — это бесспорно.

— Только ли электоральное соперничество делает вас политическими противниками с ПР и БЮТ? Некоторые ваши высказывания, например, заставляют подозревать, что вы готовы опубликовать некий компромат на ту же Тимошенко — может, она именно этого боится, а не ваших процентов в Днепропетровской области?

— Не исключено, что поведение этих сил продиктовано и такими соображениями, но в первую очередь все-таки нашим присутствием в электоральном поле, наперед приватизированном БЮТ и Партией регионов. Ведь объяснить массовое тиражирование “черного пиара” против Блока Лазаренко какими-то иными соображениями, кроме борьбы за голоса избирателей, попросту невозможно.

— Уточните, пожалуйста: вы не исключаете опасений Тимошенко или не исключаете публикации вами компромата на нее?

— Я бы сформулировал так: мне есть, о чем сказать. И я планирую так поступить, собрав, первым делом после своего приезда, пресс-конференцию. На ней я собираюсь ответить на очень многие интересные вопросы, в том числе касающиеся и наших взаимоотношений с лидером БЮТ.

— Хоть пару примеров таких вопросов не хотите привести?

— Давайте оставим эту тему до пресс-конференции в УНИАНе. В нашем разговоре я бы не хотел озвучивать то, что может вызвать совершенно ненужную волну политических страстей и беспочвенных обвинений, а то и оскорблений в адрес нашего Блока. Мне есть, что сказать интересного и очень важного, поверьте — потому-то и такое преследование. Не зря еще во время президентских выборов 1999 года только на УТ-1 моя фамилия в негативном контексте называлась 1076 раз! Какой уж тут положительный имидж можно было сформировать...

— Что против вас имеют “донецкие”? Правда ли, что они получили контроль над рядом ранее близких к вам предприятий после вашего отъезда из страны?

— Нет. Контроль, под патронатом Кучмы, получил его зять Пинчук. Что там было дальше — не знаю.

— Последний вопрос: пытался ли кто-нибудь из украинских политиков за время, прошедшее с “оранжевой революции”, выйти с вами на контакт?

— У меня были телефонные беседы со многими украинскими политиками, особенно в последние три месяца.

Александр МИХЕЛЬСОН