Векторы интеграции

Дискуссия о предпочтительном направлении интеграции Украины — на Запад или на Восток — оживилась в последние месяцы в связи с ожидаемым 19 декабря парафированием Соглашения о политической ассоциации Украина — ЕС и публикацией программной статьи В.Путина, где была реанимирована идея Н. Назарбаева о Евразийском союзе. Собственно говоря, высказывания на эту тему политиков и экспертов в СМИ и на круглых столах вряд ли могут квалифицироваться как содержательная дискуссия. Более того, позиции сторон и не предполагают такую дискуссию. Сторонники интеграции на постсоветском пространстве часто говорят и пишут об “общей судьбе”, а евроинтеграторы — о “цивилизационном выборе”, который Украина, мол, уже сделала, следовательно, дискутировать не о чем! Некоторые, между прочим, считают, что свой “цивилизационный” выбор, согласно легенде, сделал за нас еще князь Владимир, выбрав веру православной Византии, отвергнув при этом три других варианта, включая доминирующую в Европе католическую веру. Если аргумент о “цивилизационном” выборе не убеждает, ссылаются на ст.11 закона об основах внутренней и внешней политики, где действительно есть положение о цели Украины добиваться членства в ЕС. А закон, пока в него не внесены изменения, нужно выполнять, что нынешняя власть, как и ей предшествующая, с разной степенью успеха пытаются реализовать. Что, впрочем, не означает, что должно быть наложено табу на обсуждение этой темы в обществе или в экспертной среде. Особенно тогда, когда мы становимся свидетелями беспрецедентного кризиса, переживаемого ЕС в настоящее время. Этот кризис Ангела Меркель даже назвала самым серьезным со времен Второй мировой войны. Да и в России буквально на днях появились признаки возможного политического кризиса.

Как уже было сказано, к сожалению, серьезного обсуждения актуальных проблем интеграционных планов Украины пока не получается. Зато множатся безапелляционные заявления о “консенсусном характере” евроинтеграции в контрасте с конфликтным характером любых форм участия Украины в интеграционных проектах на пространстве СНГ. В то время как всем интересующимся этой темой известно, насколько сильно отличаются геополитические пристрастия в разных регионах нашей страны.

Итак, спора, как уже сказано выше, не получается. Аргументы сторон не верифицируются, что не позволяет даже приблизиться к выработке обоснованных рекомендаций по поводу того, как же следует Украине себя вести здесь и сейчас. Обе стороны спора отлично понимают, что именно это востребовано обществом и, уходя от дискуссии по существу, склонны обращаться к результатам опросов общественного мнения. Причем каждая из сторон приводит те данные, которые соответствуют их позиции.

Сторонники ускоренной евроинтеграции в последние пару месяцев обычно ссылаются на результаты исследований авторитетного Центра Разумкова, опубликованные в ZN.UA 14 октября этого года. В соответствии с результатами этого исследования, 51% опрошенных высказываются за вступление Украины в ЕС и только 30% — против. Казалось бы, искомый ответ получен, и нет смысла больше тратить время и усилия на проведение дополнительных исследований. На самом деле все не так просто. Если согласиться, что этих данных достаточно для того, чтобы эксперты и политический класс сделали вывод о реальных настроениях украинского общества, то тогда нам следует готовиться не только к вступлению в ЕС, но и … к восстановлению единого союзного государства с Россией и Беларусью. Ведь, по результатам опроса Института социологии НАН Украины, 58% украинцев в 2011 году “скорее позитивно” относились к вступлению нашей страны в такой союз и только 22% — негативно (эти данные доступны в изданиях Института Социологии). Более того, за последние годы ни разу не было случая, чтобы доля украинцев, положительно относящихся к вступлению Украины в союз с Россией и Беларусью, была меньше доли тех, кто позитивно относится к вступлению в ЕС.

Из приведенных данных следует простой вывод: такой тип формулирования вопроса в социологических исследованиях не позволяет получить внятного и научно обоснованного ответа на вопрос о внешнеполитических приоритетах украинских граждан. Всем, кто давно занимается анализом результатов опросов общественного мнения, известен феномен амбивалентности. Он проявляется в том, что респонденты зачастую дают позитивные ответы на взаимоисключающие альтернативы. (Этот феномен достаточно хорошо изучен, в частности, в работах известного украинского социолога Евгения Головахи.) Иными словами, такого рода сведения невозможно использовать для надежного прогнозирования результатов гипотетического референдума о вступлении Украины в Европейский Союз или любой “постсоветский” интеграционный проект.

Есть ли исследования, которые могут дать нам информацию о приоритетах украинцев во внешней политике? Да, есть, и их немало. Например, Центр Разумкова с 2005-го по 2008 год провел 12 опросов на тему о том, какое направление внешней политики должно быть приоритетным для Украины.

Почти, почти во всех замерах доля тех, кто считает приоритетными отношения с Россией, больше доли отдающих предпочтение отношениям с ЕС. Нам представляется, что надежные данные о внешнеполитических приоритетах могут быть получены лишь в тех исследованиях, которые ставят респондентов в ситуацию выбора одного из внешнеполитических векторов (иначе получаем проявления того самого эффекта амбивалентности). Наиболее удачные подходы к решению этой проблемы, как нам кажется, были предложены Валерием Хмелько, президентом Киевского международного института социологии (КМИС) еще в 2003 году. Один из вопросов, который был поставлен тогда в общенациональном опросе, выяснял, готовы ли украинцы отказаться от открытых границ с Россией ради вступления в Европейский Союз. Как и восемь лет назад, так и в 2011 году, доля тех, кто не готов жертвовать особыми отношениями (безвизовым режимом) с Россией ради вступления в Европейский Союз, была больше числа тех, кто готов вступать в ЕС даже при условии введения виз и таможен с Россией.

Приведем еще один пример. В 2006 году в исследовании КМИС был поставлен вопрос о том, как повели бы себя украинцы в случае решения вопроса о внешнеполитическом векторе на референдуме — голосовали бы за вступление в ЕС или за союз с Россией и Беларусью.

В 2011 году этот вопрос формулировался о выборе между вступлением в ЕС или же попытках стать полноправным членом Единого экономического пространства.

Как видно, в ситуации выбора относительное большинство украинцев все-таки склоняются к “восточному” вектору интеграции. Такие вопросы крайне важны для понимания иерархии внешнеполитических установок жителей Украины. Украинцы в целом позитивно относятся к идее вступления Украины в Европейский Союз. Однако это справедливо только в том случае, если формулировкой вопроса не подразумевается, что вступление Украины в ЕС может осложнить отношения Украины и России, затруднить свободное перемещение граждан между двумя странами. Мы можем констатировать, что, в случае жесткого выбора вектора интеграции и сотрудничества — с ЕС или Россией (шире — со странами бывшего СССР), приоритетным для большей части украинцев является сохранение дружеских, близких отношений с Россией даже ценой необретения членства в Европейском Союзе.

Приведя эти данные, мы хотели бы указать, что полезно различать внешнеполитические установки, которые зачастую сопряжены с очень большим количеством факторов, на них влияющих, и отношение к тому, как должна быть устроена жизнь общества. И авторы этой статьи, и значительная часть украинцев согласны с тем, что нашей стране подходит, условно говоря, “европейская модель” политической системы, социальных и экономических отношений.

Приведем данные ноябрьского опроса 2011 года КМИС о том, какие модели устройства разных сфер жизни общества больше подходят Украине: 38% считают, что Украине больше подходит такой тип устройства экономики, как в Европейском Союзе, 43% — такой, как в России; 48% украинцев придерживаются мнения, что нашей стране нужен такой тип работы правоохранительных органов как в ЕС, 32% — такой, как в России; 40% — что Украине нужна такая система образования как в ЕС, 43% — такая как в России; 41% — что нашей стране нужна такая судебная система как в ЕС, 28% — такая, как в России; 53% — что Украине нужна такая система социальной защиты как в ЕС, 29% — такая, как в России.

Таким образом, “выбор” в его внешнеполитическом понимании не тождественен “европейскому выбору” в социетальном смысле, в контексте приемлемости тех или иных ценностей и способов организации жизни общества.

Можно допустить, что, в целом разделяя европейские ценности, в сфере внешней политики относительное большинство граждан нашей страны по-прежнему ориентируются на Россию. Почему? Очевидно, что в поиске научно обоснованного ответа на этот вопрос следует принимать во внимание не только рациональные факторы, но и иррациональные. И, конечно же, учитывать сильную анизотропию ориентаций населения Украины: на Востоке и Юге преобладание сторонников восточного вектора над его противниками существенно больше, чем сторонников европейского вектора над его противниками на Западе и в Центре нашей страны.

Михаил ПОГРЕБИНСКИЙ, Евгений БОЛЬШОВ