Теракт в Минске. Новые версии и подозреваемые

Вдруг кругом завизжали сирены, и одна за другой понеслись скорые, милицейские и пожарные машины. Среднестатистическому минчанину в голову не может прийти, что в самом центре стабильной Белоруссии может случиться реальная катастрофа, поэтому мы с товарищем решили, что проходят очередные учения по наведению порядка. У нас ведь не Япония и не Ольстер.

Потом проезжая часть улицы опустела, и навстречу повалила толпа. Останавливаю одного мужичка, и спрашиваю: “Извините, а что там случилось? Вроде не должно сегодня быть митинга”? И тут узнаю, что минут десять назад “взорвали Октябрьскую”. Я даже переспросил: “Был взрыв или взорвали”? Мне ответили, что, наверное, взорвали, поскольку все перекрыто, а из метро выходят окровавленные люди, многих выносят, и есть погибшие.

Моей первой реакций было удивление собственному спокойствию — ведь я сам мог там оказаться, если бы не решил пройтись пешком. И все люди, которые шли навстречу, хотя и были доброжелательны, но как-то сосредоточены и немногословны. Все, как и я, набирали номера близких, и, бросив в трубку пару слов, погружались в себя. От всех нас, минчан, веяло холодом. Таким, когда человек задумывается о роковой неизбежности.

Дело в том, что в Минске все пассажиропотоки пересекаются на центральной Октябрьской площади и на находящейся под ней станции метро. В шесть часов вечера, когда на платформе произошел двойной взрыв, это место пересекает половина минчан. На месте погибло одиннадцать человек, более сотни ранено. И то, что этот теракт касается каждого — очевидно всем.

Как могло такое случиться в спокойной, провинциально-образцовой постсоветской столице? У нас нет кардинального социального расслоения на нищих и супербогатых. Все более-менее сводим концы с концами. Население однородное — немного поляков, чуть-чуть осталось евреев, но они за многие века давно стали своими. Немногочисленные приезжие мусульмане держат легальную торговлю, и не заражены всяким ваххабизмом.

Но при этом последнее время в Белоруссии один за другим происходят теракты. Но все они какие-то странные и нестандартные. В 2005 году было два взрыва в Витебске, а 4 июля 2008 года прогремел взрыв на Дне независимости в Минске. До сих пор эти преступления не раскрыты, и никто не взял за них на себя ответственность. Это как-то не вяжется с логикой террористов, основная цель которых — заявить о себе и посеять панику. Единственным последствием этих взрывов были крупные перестановки в рядах силовиков, и ужесточение государственного контроля над населением, вплоть до поголовной дактилоскопии.

Однозначно, что такой масштабный взрыв как сейчас в метро, с расчетом по времени на час пик, не шалость каких-то анархистов, которые в августе закидали российское посольство коктейлями Молотова. За этим стоит что-то очень серьезное. И прежде чем делать какие-то выводы, надо пролистать в памяти предшествовавшие взрыву события.

Чуть более ста дней назад Лукашенко в четвертый раз занял пост президента. Это сопровождалось неожиданно массовой демонстрацией протеста 19 декабря 2010 года (до пятидесяти тысяч участников в лютый мороз), и беспрецедентно жестоким разгоном митингующих, вошедшим в историю Белоруссии как “Кровавое воскресенье”. Практически все альтернативные кандидаты в президенты и сотни их сторонников были арестованы. Запад, который перед этим был готов признать очередной президентский срок Лукашенко, после такого неадеквата был вынужден эти выборы не признавать и ввести визовые санкции против сотни белорусских высокопоставленных чиновников, а также заморозить с Белоруссией отношения.

Раздосадованный Лукашенко стал срывать зло на оппозиции, которая, в общем, всегда была беззубой, и, как выяснилось, сама активно сотрудничала с режимом. Власть не хотела признавать тот факт, что на улицы 19 декабря народ, недовольный итогами выборов, вышел сам по себе. Примерно так, как потом в Тунисе, а следом по всему арабскому миру начались революции против авторитарных режимов. Белорусские власти выдвигали одну за другой абсурдные версии, что это была попытка госпереворота, то с участием России, то Запада. Из-за жизненной необходимости получать экономические преференции от России вину за “Кровавое воскресенье” в итоге свалили на Польшу с Германией.

Короче, первые сто дней своего нового президентства Лукашенко потратил на убеждение белорусов в том, что он “в законе”, несмотря на то, что прочие государства с этим или не согласны, или как Россия просто стали его не замечать. Но за эти сто дней экономическое положение Белоруссии стремительно приблизилось к состоянию полного краха.

Республика все последние годы продает на внешние рынки намного меньше, чем импортирует, и фактически проедает взятые перед этим кредиты. Перед выборами пенсионеры и бюджетники были подкуплены 30% повышением пенсий и зарплат. На это наложились дополнительные траты на подорожавшие российские газ и нефть. Плюс разбазаривание последних остатков валюты на проект по транспортировке то венесуэльской, то азербайджанской нефти по трубопроводу Одесса—Броды под названием “назло России”. На этом фоне национальному банку становилось все труднее поддерживать стабильный курс белорусского рубля.

За последние пару недель в Белоруссии наступил настоящий финансовый кризис. Валюта просто исчезла. Предприятия ничего не могут ввезти. И вопрос здесь не только в импортной жвачке, колготках или компьютерах. Белоруссия — это сборочный цех, в котором 60% комплектующих — импортные. Население выстроилось в очереди около пустых обменников, все чаще пользуясь услугами валютчиков.

На прошлой неделе произошло то, что когда-то послужило причиной краха Советского Союза: с полок продуктовых магазинов исчезло растительное масло и сахар. Перспектива продовольственного дефицита вырисовывалась все яснее, и народ начал запасаться солью и спичками.

Россия, которая могла бы вытянуть за уши своего “союзника”, выделив запрошенный Минском кредит в $3 млрд, на сей раз с помощью особо не торопится. Вопрос стоит просто: Белоруссия сначала должна выполнить накопившейся список невыполненных обязательств перед Россией. И в этом вопросе Лукашенко как всегда уперся и тянул время. Но со временем он как раз не рассчитал — оно стало стремительно выпрямляться, как перенапряженная пружина. Неожиданно раскрылась пропасть экономического коллапса, а следом опасность социального взрыва.

Во время последних президентских выборов 19 декабря люди, возмущенные фальсификацией итогов, не могли долго стоять на площади из-за сильных морозов. Сейчас до конца мая для власти наступает особо опасный период. Недовольство стремительным падением уровня жизни нарастает. Становится тепло, но дачники и студенты еще не разъехались из Минска, и вся эта масса может вывалить на улицы и подолгу митинговать. С июня будет чуть легче: летом народ из города рассосется, и российский кредит возможно подоспеет. А сейчас — просто край.

Белорусские власти прекрасно это понимают, поэтому в последние дни приняли ряд мер: активизировалась госпропаганда, а в понедельник, за несколько часов до взрыва в метро, было объявлено о блокировании самых популярных антилукашенковских сайтов “Хартия 97” и “Белорусский партизан”.

И когда выстраивается ряд таких событий, задаешься вопросом: “Кому был выгоден взрыв в метро”? Оппозиции? Так ее уже просто не существует, и она на такое не способна. Эта работа по плечам профессионалам, опирающимся на серьезные силовые структуры. Вопрос, где они — внутри или вне Белоруссии?

На первый взгляд, этот теракт отвлечёт белорусов от экономических и социальных проблем и вроде бы выгоден властям. Но это только на очень короткое время — от силы на пару недель. А потом случившееся будет работать против власти — она и с этим не справилась.

Западу это сейчас тоже не надо — и так три войны с мусульманами. России тем более нет смысла. Пресловутая “Аль-Каида” тоже никак здесь не укладывается.

Еще есть версия, что это разборки между группировками внутри самой белорусской власти. Теракт устроили те круги в номенклатуре, которые хотели бы избавиться от Лукашенко, чтобы выстроить отношения с Западом. Версия сильно натянутая, потому что эти прозападные круги контролирует старший сын Лукашенко.

Тот, кто знаком с преферансом, знает, что игроки делают предположения о сбрасываемой карте сидящим на мизере, выстраивая логические цепочки. Но в том же преферансе есть нелогичные сбросы, которые приводят к выигрышу. Пересчитав на пальцах всех явных и мнимых врагов Белоруссии, приходишь к выводу, что этот теракт, как и предыдущие, никогда не будет раскрыт.

Если следовать логике, то Лукашенко взрыв в метро невыгоден. Но также определенно и то, что если бы Лукашенко не пришел к власти в четвертый раз, то не было бы и взрыва в минском метро.

Фёдор ПИЛЯК