Прививка от мрака

Особенно его последняя статья в “Независимой газете”. Это глухой, бесстрастный голос из иного мира. Мира за пределами добра и зла, морали и свободы. Единственная свобода, которую сей голос предлагает (не только в российском, но и в планетарном масштабе) — это свобода от чувства вины. Ибо какая уж там вина, если “это только кажется, что выбор у нас есть”. 

Если ужать Евангелие от Суркова до одного короткого предложения, то вот оно: мир — мрак. Мрак сей разделен на две части — лживую и правдивую. Лживая (западная, либеральная) прячет мрак за химерами свободы выбора, демократии, справедливости. Правдивая (российская) отбросила химеры и приняла, полюбила себя такой, какая она есть. “Не изящной, но честной”. Полюби свой мрак! — как бы взывает к нам голос из иного мира. И мы как бы начинаем его любить.

Все это было бы смешно, когда не было бы так грустно. Помню, как пару лет назад на шоу Владимира Соловьева приблизительно такую же картину мира представил кинорежиссер Карен Шахназаров. Я не верил своим глазам: человек, на фильмах которого я вырос, который когда-то не оставил камня на камне от “смыслов” Советского Союза, с отчаянием в голосе толкал вымученный, но очень искренний монолог о том, что правды, мол, нет — ни у них, ни у нас, зато у нас есть стержень, который называется Путин. И если, мол, за этот стержень держаться, то… Что будет дальше, я так и не понял. Ибо российские доктрины не предлагают света. Только все тот же мрак. Но родной, исконный, сермяжный. Тот, что был при Иване Грозном, Петре Первом, Ленине. Теперь вот — при Путине. 

Людям, которые жили и в “той”, и в “этой” реальности, странно сравнивать советское мышление с нынешним российским. Советские люди существовали в иллюзии “мы (СССР) хорошие — они (Запад) плохие”. Нынешние же россияне живут в иллюзии “они плохие — вот и мы плохие”. Так, мол, устроен мир. Враг у ворот — либо мы его, либо он нас. В рамках этой иллюзии неважно, прав ты или не прав, на светлой стороне ты или на темной. Зачем об этом вообще задумываться, если (а) выбора — нет и (б) мир — мрак? В конечном счете, важно только одно — победил ты или проиграл. Войной ли, допингом ли, “Новичком” ли, пропагандой ли — неважно. 

Сурков считает, что Россия побеждает. Ну что ж, в этом он отчасти прав. Мрак наступает. 

Мир стал циничнее. Запад меньше верит в то, что Сурков считает “химерами”. Запад смахивает на гребенщиковское поколение дворников и сторожей, которое “потеряло друг друга в просторах бесконечной земли, все разошлись по домам”. А по домам их поджидает телевизор. А в телевизоре — сплошная Russia Today.

И вот тут начинается самое интересное. “Россия вмешивается в их мозг, и они не знают, что делать со своим измененным мышлением”, — пишет Сурков. Возникают (о, этот прекрасный лексикон!) — “паранормальные предпочтения электората”. “Растерявшись, они объявили о нашествии популизма. Можно сказать и так, если нет слов”, — гордо пишет серый кардинал.

Россия, в лице Суркова, это все предвидела и даже помогла создать. Хм... Это все равно, если бы Джек Потрошитель хвастался, что ему удалось предсказать скачок преступности в Лондоне. Поздравляем, прогноз сбылся! Но постойте, неужто это и есть доктрина “государства Путина” на ближайшие сто лет — расползаться и сеять “паранормальные предпочтения”?

России так славно удается разрушать созданное кем-то другим, но, как показала эта статья, у самой-то за душой ничего нет. “Путинизм как идеология будущего” — чего он стоит, если даже путинский серый кардинал в своей программной статье не находит ничего иного, кроме напыщенного “необходимо еще осознать и осмыслить”. Иными словами, убив тысячи людей, пролив реки крови, они толком даже не знали, для чего им это нужно. 

Увы, не будет его — ни осознанья сурковского, ни просветленья. Не в этой жизни, не на этом свете. Ибо российское кредо Сурков сформулировал уже в самом начале — собирать земли. Кровью, мукой, страхом, грехом. Нет у России идеи. У Америки есть. У Европы есть. У Советского Союза была. А у путинской России нет ничего, кроме жажды реванша и этого странного стремления быть самым большим пятном на карте. Любой ценой и любою кровью. 

Сурков рисует русский мир как триединую общность. Снизу — трансцендентный “глубинный народ”. Посредине — придурковатая бюрократия, презрения к которой демиург почти не скрывает. А над ними, между тучами и морем, гордо реет предмет сурковской любви и восхищения — тот, кого он называет “верховным правителем”. По мнению Суркова, функция государства состоит в двух вещах. Во-первых, “быть орудием защиты и нападения”. А во-вторых, обеспечивать “доверительное общение и взаимодействие верховного правителя с гражданами”. 

Где-то на берегу прячет тело жирное в утесах глупая элита, не чувствующая народа и потому вечно получающая от него подзатыльники. Вот такое у них немудреное мироздание. Да и законы бытия простые. Главный закон звучит так (цитирую дословно): “что бы в России ни строили, заканчивать придется одним и тем же. То есть тем, что и есть”. Хочется верить, что это написал изначально неглупый человек, может быть, даже (не побоюсь этого слова!) представитель элиты, когда-то хотевший что-то изменить, но не смогший и придумавший в свое оправдание эту экстравагантную идеологию, похожую на булгаковский пустой костюм. Но нет, вряд ли. Это писал Воланд, зачем-то притворившийся Иваном Бездомным. 

Читая Суркова, поражаешься дважды. Во-первых, его дерзкому высокомерию. А во-вторых — полному отсутствию глубины. Только непомерная гордыня и все та же странная, непонятная никому, кроме России, страсть к “собиранию земель”. Хочется перечитать — может, не понял чего-то, пропустил? Задаешься вопросом: как этот человек мог сделать так много для продвижения мрака в планетарном масштабе? 

Но ведь смог же. Конечно, Путин — это ведь не просто Путин, а Сурков — это ведь не просто Сурков. За ними организация, структура. Когда-то ее называли охранкой, ЧК, КГБ. Теперь ее называют ФСБ. Это группа товарищей в штатском, не связанная ничем, кроме совместного неправедного обогащения и совместной же верности верховному правителю. И не отвечающая ни перед кем, кроме него же. Когда придет время, эта матка выродит нового верховного правителя. Такую же личность в штатском. Когда это случится — неважно. Хрен редьки не слаще.

Никогда в истории человечества так много власти не находилось в ничем не связанных руках. Даже в самых циничных государственных построениях властные структуры традиционно имели хотя бы одно из трех базовых ограничений (а чаще и все три): финансовое, юридическое и моральное. Над ФСБ не довлеет ни одно из них. К их услугам все финансы, все оружие, все олигархи России. Они отвечают только перед “верховным правителем”. А главной их заповедью служит “они плохие — вот и мы плохие”. Выбора — нет. Мир — мрак. Все по Суркову. 

Увы, эти люди действительно синхронны с нынешней Россией. После Крыма, после Донбасса и Сирии, после затопленной кровью Чечни Путин, принимавший решение убивать, намертво связан с народом, радостно поддерживавшим это решение. Это кровная связь — от слова “кровь”. И потому не стоит удивляться, что “группа товарищей” так легко манипулирует российским народом. Тут уж либо дружно верить, что украинцы продались Америке, либо так же дружно признаваться в правде: в России построено государство фюрерского типа. Не признаются. Такая правда по природе своей не помещается в человеческое сознание, тем более одержимое комплексом супердержавы.

Высокая концентрация власти перемножается на ненасытную, иррациональную жажду “величия”. А поскольку сия жажда не подкрепляется ни экономической мощью, ни продолжительностью жизни, ни счастьем населения, то… будет “то же, что и есть”. Иными словами, Россия и дальше будет мерить свое величие величием врагов и размером собранных земель.

После короткой ельцинской паузы на руль легла сильная рука. Эта рука, когда надо, сжимается в кулак, когда надо — в рукопожатие, а когда надо — и в неприличный жест (сакральный смысл статьи Суркова был, надо полагать, именно в этом). Но строить, творить, создавать Россия пока не научилась. Судя по статьям Суркова, в концепции “государства Путина” места для этого нет. Его функция — “защищаться и нападать”. Как показывает опыт, не обязательно в этой очередности.

Да, Россия последних лет дьявольски умна. Именно дьявольски. Что ей это принесет — покажет время. В Украине этот дьявольский ум уже дважды не сработал — в 2004 и в 2013 годах. Чего стоят все российские успехи на поприще мирового господства, если Украину она потеряла? Чего стоит ее ум, если Украину она так и не поняла? Не поняла она ее по двум причинам. Во-первых, гордыня. А во-вторых, теория “мир — мрак” Украину не объясняет. Ибо ни запугать, ни соблазнить, ни купить Украину не получается. Ибо мир все-таки не только мрак. Сурков, где твое жало?

Растерявшись, не в состоянии объяснить самых близких, они объявили о пришествии в Украину фашизма, а в мир — русофобии. Ну что ж, можно сказать и так, если нет других слов. На самом деле, проходя через войну, через украденные Россией выборы, через глобальное унижение перед лицом наглой империи мир постепенно вырабатывает иммунитет против новой болезни. Болезни, симптомы которой так здорово очертил Сурков. Мрак, пустота, гордыня. Он ее преодолеет — хотя бы потому, что у него более разнообразный жизненный опыт, чем у России, и идеология немного шире, чем “будет все как всегда”.

Да, пока что Запад выглядит словно племя эльфов, пытающееся найти в Мордоре “партнера”. Но ведь и у эльфов есть глаза, здравый смысл и даже немного тестостерона. И если они видят, что Мордор мыслит в русле “будет то же, что и есть”, то и до эльфов рано или поздно дойдет: “что и есть” — это вечная война. Холодная, горячая, священная, подлая. Любая. Мордор не мыслит себя вне вечного противостояния между Западом и Россией. Отсутствие противостояния (как например в 1990-х) воспринимается им как оскорбление. Не боишься — значит, не уважаешь. 

Если кто-то начал против тебя войну — то это уже не мир, как ни зажмуривай глаза. А если кто-то против тебя войну никогда и не заканчивал — то тем более. Западу еще предстоит это понять. После глобализационных восторгов последних десятилетий ему придется вернуться в парадигму противостояния. Другого выбора у него нет. В отличие от России, он не мыслит категориями вечной войны, но на брошенный вызов рано или поздно ответит. Ну а пока что мир горько и болезненно расстается с иллюзией, что холодная война ушла в прошлое. 

Да, Владислав Юрьевич, вашими силами, силами вашего верховного правителя холодная война не закончилась. Можете гордиться. Вы действительно близки к тому, чтобы сделать все, как всегда, не только на российском, но и на мировом уровне. Вот только отхватить свой кусок мирового пирога, как 30 лет назад, вам вряд ли удастся.

Ибо идеи у вас нет, а то, что вы называете химерами (свобода, демократия, права человека) — это ведь, на самом деле, человеческая потребность. Без нее все равно никак. Это то, чего вы никогда не поймете. И если в Киеве, который вы называете русским Иерусалимом, “глубинный народ” — студенты, учителя, адвокаты, рабочие — пошел ради этих “химер” на смерть, значит... Значит ваш мир, ваш мрак в опасности. Если у наций, как и у людей, все же есть выбор (а он у них есть!), то вся ваша картина мира рано или поздно посыплется, как карточный домик.

И последнее. От души. Я знаком с семьей человека, который стал одной из первых жертв войны. Он родился и вырос в Донбассе. Он был светлый, сугубо гражданский человек, не держал оружия и не представлял опасности. Он был просто за Украину — в те недели, когда Украина еще не вполне сознавала, что пришла война и что украинцы и русские могут стрелять друг в друга. Стрелковцы устроили ему смерть — лютую, нечеловеческую, образцово-показательную. С тех пор его семья осталась без дома. Его ребенок кричит по ночам и не может жить без таблеток. Им тяжело, и страшно, и больно. 

Помножьте это на десять тысяч. Это ваше творение, Владислав Юрьевич. Ваше, вашего верховного правителя, вашего глубинного народа, вашего долгого государства, вашей страдающей ожирением элиты. Если прибавить Сирию, Чечню, то таких историй миллионы. Миллионы детей кричат по ночам, миллионы женщин плачут в подушки из-за решений, которые приняли в том числе и вы. Это то, с чем Россия пойдет в будущее. Это то, что дети и внуки ныне живущих будут рассказывать своим детям в двадцать втором веке. Это то, что вы возьмете с собой в мир иной, когда придет время. Конечно, если вы правы и действительно мир — мрак, то тогда не страшно. А что если нет?

Александр ЩЕРБА, Чрезвычайный и Полномочный Посол Украины в Австрии