Космическая стратегия: не имеешь своей — становишься частью чужой

Два с половиной года назад, когда была принята новая Общегосударственная космическая программа на 2008—2012 годы, мы попытались проанализировать перспективы нашей космической деятельности в контексте мировых тенденций (“Зеркало недели” № 31 (660). Отмечалось, что должна повыситься отдача от космической техники, поскольку главный акцент программы — применение космической информации для неотложных государственных нужд. Международная направленность должна стимулировать новые кооперационные связи, а значит, высокий уровень проектов и работу с ведущими игроками на космических рынках. И наконец, нацеленность на новые технологии — единственный способ выживания отрасли в условиях, когда задел прошлых лет практически исчерпан.

В этой статье мы не будем анализировать ход выполнения программы или отдельных ее проектов, хотя реалии финансирования позволяют говорить о каких-либо результатах лишь в гипотетическом плане (достаточно сказать, что научные космические исследования в 2009 году не финансировались вовсе). Национальную космическую программу постигла судьба многих аналогичных документов. Принятая в качестве закона Украины программа служит формальным основанием для получения хоть каких-то бюджетных средств. Цели, приоритеты, пакет взаимосвязанных проектов и задач существуют отдельно от практической работы промышленности и науки. Наступает время подготовки долгосрочной стратегии, новой космической программы, документов, которые может постигнуть та же судьба — обозначение того, сколько в бюджете выделено “на космос”.

 Излишне говорить о значимости разработки и реализации национальной стратегии; хорошо известно — если не имеешь собственного проекта, непременно становишься частью чужого. Это тем более актуально для космонавтики: космические рынки регулируются государствами, а космические проекты курируют президенты. Космическая стратегия — это не план поддержки соответствующей отрасли (такой план — тема отдельного разговора); в первую очередь, это ответы на актуальные вопросы экономического, социального, научно-технического развития страны, обеспечения национальной безопасности.

Для того, чтобы дать правильные ответы на вопросы, необходимо корректно их поставить. В статье мы стремились обозначить круг таких вопросов и контекст, в котором, как представляется, следует обсуждать приоритеты нашей космической стратегии.

Приоритеты современной космонавтики и проблема выбора

Украинскую космонавтику традиционно рассматривают под углом зрения перспектив унаследованной ракетно-космической отрасли и сохранения стратегического потенциала. Судьба 30-тысячной армии специалистов высочайшей квалификации, которые получают (в среднем) 1700 гривен в месяц и достойно справляются (пока) со сложнейшими международными проектами — вопрос первостепенной важности. Однако, говоря о будущем, стоит взглянуть на проблему с точки зрения приоритетов и узловых точек космической деятельности как элемента целостной стратегии социально-экономического развития страны, или, другими словами, с точки зрения востребованности космического потенциала.

Сначала — несколько тезисов о современном космосе, точнее несколько штрихов к тому выводу, который мы сформулировали в предыдущей статье. А именно, выводу о том, что в современном мире космонавтика приобрела новое качество, а космическая политика стала приоритетом государственной политики развитых государств (подчеркнем — не только космических гигантов).

Тезис 1. Космическая индустрия — наиболее динамично развивающаяся отрасль мировой экономики.

Более 250 млрд. долларов в год на космическую деятельность, это, может быть, относительно немного (порядка ВВП Украины). Однако ежегодный рост — более 10% в течение последних четырех лет (включая кризисное время) заставляет экспертов признать, что через 10—15 лет этот сектор будет одним из определяющих в мировой экономике.

На рубеже столетий произошел качественный перелом в финансировании космонавтики — инвестиции частного капитала превысили все госбюджетные вложения (включая военный космос!), а целые отрасли (в первую очередь телекоммуникационная) вообще не потребляют бюджетных денег. Сейчас в упомянутых 250 миллиардах доля правительств — не более трети.

Существенный рост космических программ связывается с мощным притоком частных инвестиций, развитием космического туризма, первые образцы частных ракет-носителей — предвестники бума коммерциализации в космосе.

Тезис 2. Космонавтика перестала быть монополией космических стран-гигантов.

Известно, что на сегодняшний день США вложили в космос в четыре раза больше средств, чем все остальные страны вместе взятые. В наши дни происходит быстрое расширение круга стран, имеющих космические программы (сейчас их более 40) и соответствующие технологии. Наиболее впечатляет космический рывок Китая и Индии, которые стремительно приближаются к космическим державам-гигантам, а по ряду показателей (например, подготовка специалистов) опережают лидеров.

Среди достижений прошлого года — запуск таиландского спутника наблюдения за Землей, пуск новой южнокорейской ракеты, индийская лунная миссия Чандараян, китайский пилотируемый полет на Шенчжоу-7 с выходом тайконавтов в открытый космос. Знаковой представляется и программа шести африканских стран по созданию совместной постоянно действующей группировки наблюдения за поверхностью континента, принятая в декабре 2009 года.

Нам должны быть небезраличны космические успехи стран-соседей, прежде не входивших в космический клуб: Турции, Казахстана, Ирана, а также бывших соцстран — Болгарии, Румынии, Польши, Чехии. Последние, не имея космической промышленности, стали активными участниками европейских проектов. Три европейские страны — Британия, Польша и Беларусь находятся в стадии формирования национальных космических агентств.

Краткая выборка фактов, не претендующих на репрезентативность, демонстрирует осознание на политическом уровне роли аэрокосмических технологий, которые в XXI веке составляют основу конкурентоспособности национальной экономики. Отметим важную закономерность: страны, демонстрирующие наилучшую динамику экономического развития, имеют, как правило, и самые высокие темпы роста космического сектора.

Тезис 3. Проблемы безопасности в современных условиях могут решаться только в контексте развития космических технологических систем.

Космическая деятельность трансформировала содержание геополитики, изменив приоритетность факторов, которые определяют безопасность и влиятельность государства. Использование космических систем привело к тому, что географическое положение страны перестало быть доминантой международных отношений, а собственно геополитика включает в себя и политику в космосе. Последняя существенным образом определяется космической мощью — способностью использования гражданских, разведывательных, коммерческих космических систем и инфраструктуры для поддержания стратегии национальной безопасности, достижения национальных целей. Ключевая роль современных космических систем определяется их уникальными возможностями: высокой информативностью, разрешающей способностью, всепогодностью, а также возможностью доведения команд до каждого участника событий.

Мы являемся свидетелями острой борьбы двух подходов к концепции применения космических средств в интересах безопасности. Первая рассматривает космос как ресурс, позволяющий обеспечить информационную поддержку, вторая — как место размещения боевых средств. Действующая с 2004 года американская космическая стратегия, предполагает полное доминирование США в космосе и предотвращение любых действий других стран, представляющих угрозу, либо ее возникновение. Такая позиция вызвала не только обеспокоенность других стран, но и соответствующие практические меры.

Собственные навигационные системы быстрыми темпами развивает Китай, Россия и Европейский союз. Один из приоритетов европейской космической политики — инициатива GMES (Глобальный мониторинг в интересах защиты окружающей среды и обеспечения безопасности) приобретает отчетливый акцент на задачах безопасности. Неудовлетворенная темпами реализации этих проектов Франция развивает собственную систему космического наблюдения.

В контексте этой деятельности отсутствие у нас непрерывной информации спутникового наблюдения особенно контрастирует с развертыванием таких систем нашими соседями.

Тезис 4. Практическое осуществление космической политики происходит в наше время посредством организации метапроектов (надпроектов). Это не модный термин или методическая новация. Речь идет прежде всего о новой культуре космических проектов — их зависимости от глобальных и национальных приоритетов и задач, “встроенности” в общую стратегию развития государства, ориентированности на пользователя. Характерные примеры: Международная космическая станция (МКС), глобальная “система систем” наблюдения за Землей (GEOSS), Глобальная стратегия исследований (освоение Луны, Марса и далее).

Последняя строится на основе согласованных научных проектов разных стран, разработке новых космических средств, научной аппаратуры, многочисленных наземных исследований. Глобальная задача — происхождение жизни и судьбы цивилизации — требует координации не только собственно исследователей космоса, но и политиков, экономистов… Большой резонанс вызвали выводы комиссии Августина (созданной президентом Б.Обамой для анализа программ НАСА в области упомянутой стратегии). Предложен подход, отличный от концепции НАСА, т.н. “гибкий путь”, который и стал основой новой американской стратегии и положен в основу бюджета НАСА на 2011— 2015 годы.

Обратим внимание на механизм принятия решений в рамках такого рода проектов. Концепция, разработанная специалистами космической отрасли, проходит апробацию у независимых экспертов, ученых и менеджеров, экономистов. Необходимое условие прохождения проекта — поддержка граждан (не менее 50%), а также международных партнеров. Для стран, которым не по плечу собственные масштабные миссии, участие в таких метапроектах — это вопрос космической перспективы.

Всесторонний анализ приоритетов современной космонавтики и путей ее развития выходит за рамки этого текста. Бесспорным, однако, является исходный тезис о новом качестве современной космонавтики. Позволим себе по этому поводу немного патетики.

Начало космической эры в 60-е годы ХХ столетия — это не только технологический прорыв в развитии цивилизации. Необходимо осознать, что наступил новый этап, в котором качественно изменяется масштаб деятельности человека. Космос становится наибольшим ресурсом развития человечества, а его освоение — условие устойчивого развития и собственно выживания человека как вида.

Повседневная жизнь каждого из нас уже стала зависимой от космических технологических систем, в первую очередь телекоммуникационных, навигационных, метеорологических. Известный тезис о космических технологиях как локомотиве развития высокотехнологичных отраслей сегодня приобретает новую, более четкую форму. Целые отрасли не могут развиваться без космических технологий, информации, сервисов. Из сказанного следует, что космонавтика сегодня — не способ повышения авторитета или унаследованная проблема; это сфера, определяющая возможность инновационного развития. Поэтому осознание собственного места в судьбоносном процессе освоения и использования космоса есть вопрос выбора. Между развитием и стагнацией, цивилизованностью и хуторянством, наукой и мракобесием. Не будет преувеличением утверждение о том, что определение ориентиров собственной стратегии космических исследований — вопрос выбора собственного будущего.

Какая космонавтика нужна Украине?

Приведенная высокая оценка роли современной космонавтики вызывает практический вопрос о нашем собственном пути, приоритетах, масштабе космической деятельности с учетом экономических реалий, сегодняшних проблем и ближайших нужд. В ныне действующие политические документы заложена приблизительно такая логика (упрощений в кратком изложении не избежать, но смысл, думается, адекватный).

Украина — космическая держава, которая обладает практически полным циклом разработки, испытаний, запуска и эксплуатации космических средств, а также получения и обработки информации. Мы занимаем высокие места в рейтингах космического потенциала, количества пусков, привлечены в основные международные организации, принимающие решения в сфере космоса. Мы реализовали один из самых эфективных коммерческих проектов — Морской старт, участвуем в других важных проектах (Циклон-4 с Бразилией), создали для Египта спутник наблюдения Земли и реализуем собственную космическую программу.

Далее следует негатив: абсолютно недостаточное финансирование космической программы, износ основных фондов предприятий, невозможность внедрения новых технологий, критическое старение кадров. Следует добавить еще слабое международное сотрудничество, отсутствие негосударственных заказчиков, необразованность потенциальных пользователей космической информации. Вывод — необходимо увеличить бюджетное финансирование программ, закрепиться на международных рынках запусков, привлечь внебюджетные ресурсы, удешевить проекты, привлекая зарубежных партнеров, модернизировать структуру отрасли.

Такая оценка ситуации — только один из возможных подходов, основанный на отраслевой точке зрения. Национальная космическая стратегия, претендующая на поддержку общества и политикума должна базироваться и на других срезах проблемы. Попробуем тезисно сформулировать подходы, которые, по нашему мнению, должны учитываться при выработке собственной космической стратегии.

Тезис 1. Подчиненность приоритетов космической деятельности основным национальным приоритетам (в экономике, безопасности, науке, образовании, повышении качества жизни граждан).

Иными словами, в современных условиях не может быть собственно космических приоритетов, обусловленных внутренними закономерностями развития космонавтики. “Встроенность” космических проектов в общегосударственные программы развития — следствие изменившейся в XXI веке парадигмы космической деятельности, а именно, перехода от стратегической гонки во имя лидерства к приоритету устойчивого развития и ориентации на потребителя.

Эффективность космических программ оценивается не количеством пусков или параметрами космической техники. Общественная и государственная поддержка конкретной программы зависит от ответов на вопросы: насколько возрастет безопасность страны и региона, каков выигрыш от прогноза катастроф или оценки бедствий, как улучшились конкретные управленческие решения? Даже в случае фундаментальных научных задач, необходима оценка непосредственного влияния проекта на научно-технический потенциал страны и решение глобальных проблем.

Формирование технологической, научно-технической и кадровой политики жестко связано с возможностью космических технологий эффективно решать приоритетные государственные и общественные задачи. От этого зависит ответ на вопросы о масштабе и пропорциях развития новых систем, технологий и производственных мощностей.

Тезис 2. Адекватная оценка эффективности и востребованности существующих технологий и средств.

Долгое время главным лозунгом нашей космической политики было сохранение и развитие потенциала отрасли. При этом по умолчанию подразумевалось сохранение, поскольку ресурсов для развития не было. Наиболее удачный и в целом успешный проект использования технологий холодной войны для современных нужд — “Морской старт”, сыграл (вместе с российскими заказами) неоценимую роль в том, что космическая отрасль жива, а Украина имеет одну из немногих высокотехнологических областей.

Вопрос о дальнейших перспективах — ключевой в нашей космической стратегии. Если обратиться к предыдущему тезису, то необходимо осознавать, по крайней мере, три позиции. Первая — потенциал, который мы унаследовали, есть часть несуществующего целого. Поэтому планирование собственного развития на основе сохранения унаследованных технологий и структуры отрасли — бесперспективно. Вторая — план, который реализуется сейчас, по существу не является нашим собственным. Если обратиться к базовому принципу отношения западного сообщества к высокотехнологическим отраслям стран бывшего СССР (сформулирован в исследовании Британского института стратегических исследований в 1994 году) то он кратко сводится к термину incentivness (что означает поощрение, способствование). Речь идет о ликвидации потенциала, который может представлять угрозу партнерам и вовлечение нас в проекты, которые представляют для них интерес. Этот план, как представляется, реализован, партнеры используют лучшее из наших заделов в интересах своих пользователей. Достойное количество пусков ракет-носителей украинского производства способствует, главным образом, развитию телекоммуникаций на американском континенте. И, наконец, третья. Развитие космических технологий может происходить исключительно за счет собственных усилий. Ибо нет таких партнеров, которые заинтересованы помогать нам в создании ракетно-космической техники. Проблема эта межотраслевая и требует не только ресурсов, системного подхода, но и непосредственной координации со стороны высшего руководства страны.

Тезис 3. Инновационная стратегия как условие развития.

Практически в каждом документе (включая эту статью) декларируется инновационная природа космонавтики, как стимулирующая роль для других отраслей и экономики в целом. В то же время, понятно, что физическое существование космического потенциала не означает автоматически наличия инновационной инфраструктуры. Причем дело не только и не столько в малом числе новых разработок (нет денег) и практически отсутствующей системе трансфера космических технологий (нет продвинутых пользователей). Речь идет о содержании процесса обновления.

Предпринимавшиеся до сих пор попытки (“программы внедрения технологий”) базировались на стратегии внедрения,
т.е. на представлении об известной с советских времен триаде: наука — техника — производство. Между тем за словами о внедрении и инновациях стоят две принципиально разные модели обновления. В центре стратегии внедрения само новшество — открытие, технология: если оно есть, то вопрос только в организации процесса. В отличие от этого инновационная деятельность предполагает создание “образцов современности” и соответственно предполагает не идеологию усовершенствования, а идеологию развития. Создание этих самых образцов — субъектов инновационного развития — проблема весьма сложная: если нечто новое привносится в сложившуюся систему, последняя либо отторгает новшество, либо перестраивается. Такой субъект не формируется сам по себе, а выработка механизмов его создания и есть центральная задача государственной политики. Накоплен значительный зарубежный опыт по организации “центров сборки” (США) или “полюсов конкурентоспособности” (Франция). У нас, как представляется, эта проблема не только не решается, но даже не осознана. Поэтому важно, чтобы это направление космической стратегии не осталось в тени деклараций об инновационном потенциале космической отрасли.

Тезис 4. Научные проекты — движущая сила развития космонавтики.

Scientific-driven approach — ключевая позиция практически всех национальных космических стратегий. Нет ли здесь противоречия с отмеченной выше коммерциализацией и направленностью на потребителя? Отметим, по крайней мере, три момента, которые объясняют взаимодействие этих тенденций. Первый — сугубо прагматический, точно сформулирован одним из руководителей аэрокосмической корпорации “Боинг”: отсутствие научных проектов с их максимально высокими требованиями к космической технике ведет к стагнации производства. Второй — социальный: нет более вдохновляющей сферы приложения творческих сил научно-технической интеллигенции, особенно молодежи, чем космос. Поэтому каждый космический проект Европейского космического агентства предусматривает в качестве составной части образовательный аспект. А каждый американский школьник знает, что космический телескоп Хаббла и Международная космическая станция — это национальное достояние.

Третий, на котором стоит остановиться несколько подробнее, — мировоззренческий. Практическая космонавтика последних лет поражает землян своими достижениями.

Шесть лет марсоход СПИРИТ непрерывно работал на поверхности “красной планеты”, а теперь превращается в стационарную обсерваторию. Создано созвездие космических телескопов, которые непрерывно исследуют далекий космос во всех диапазонах электромагнитного излучения; последний из запущенных — гамма-телескоп ФЕРМИ — только за несколько месяцев работы обнаружил 16 новых пульсаров. Планетология стала и экспериментальной наукой: космические аппараты непосредственно изучают планеты и малые тела Солнечной системы (японский зонд Хабаяси сейчас на пути к Земле с образцами вещества кометы). Люди далекие от космологии следят за поисками темной материи и темной энергии: оказалось, что окружающий нас мир на 98% состоит из неизвестных ранее объектов. Ближайшие космические миссии ответят на вопрос о существовании разных вселенных.

Аналитики сделали вывод, что космические исследования в XXI веке окажут наибольшее влияние из всех областей знания на прогресс человечества. Нет другой области научного знания, которая бы в такой же степени влияла на наше восприятие окружающего мира; каждый новый шаг в космосе порождает самое большое число новых вызовов; только космонавтика способна ответить на вопрос о прошлом и будущем Вселенной и судьбе человечества.

Поэтому главный приоритет международного сотрудничества в космосе — осуществление новой Глобальной стратегии исследований, первые шаги к которой уже сделаны. Внешняя сторона дискуссий (когда прекратят полеты Шаттлы, какие последствия пересмотра программы NASA CONSTELLATION) не должна заслонять магистральной темы: исследования космоса есть абсолютный приоритет современной космической деятельности. При этом каждая страна выбирает свой путь, масштаб участия. Неприемлема только позиция неучастия, откладывание космических исследований до лучших времен. Учитывая наши реалии, ключевым моментом космической стратегии должно быть эффективное международное сотрудничество.

В действующей Общегосударственной космической программе сформулирован ряд многообещающих проектов научных исследований, который фактически является нашим вкладом в международные усилия. Исследования ближнего космоса (космическая погода), программа экспериментов на МКС, участие в международных миссиях с использованием уникальных антенных средств в Евпатории.… Один из центральных проектов этой программы — ИОНОСАТ, вызвал интерес зарубежных коллег, намерения участвовать в нем.

Этот перечень можно считать минимальным набором проектов, который делает нашу космическую деятельность осмысленной и обеспечивает будущее нашей науке и высоким технологиям. Подчеркнем, что практическое сотрудничество с международным космическим сообществом, планы вступления в ЕКА и прочие поступательные шаги возможны только в контексте выполнения научных проектов.

Заключение

На протяжении последних полутора лет Украина и Евросоюз осуществляли интересный проект — TWINNING (близнец), призванный ускорить наше приближение к евростандартам на разных уровнях управления. Космической деятельности, как очевидному приоритету, посвящена специальная программа, причем наиболее плодотворными были живые встречи и обсуждения с экспертами (главным образом из Германии и Франции). Характерным оказался семинар, где обсуждалась проектная часть нашей космической деятельности. Темой дискуссии был вопрос о сверхзадаче Украины в космической сфере, проектов, вокруг которых следует выстраивать конкретное сотрудничество. Оказалось, что мы совершенно по-разному понимаем предмет совместных планов и сотрудничества как такового.

Если некоторые изделия продаются партнерам, подписаны рамочные соглашения и проводятся ознакомительные семинары — это только прелюдия к сотрудничеству. В нашем же случае нет ни одного проекта, пусть малого, который бы осуществлялся совместно.

Почему так происходит? Ключевой момент — осознание своих интересов, когда при реализации собственного плана возникает потребность в совместной работе. С другой стороны, европейские партнеры хотели бы понять, а что собственно делаем мы в долгосрочной перспективе, поскольку в принципе хотели бы с нами работать.

Долгосрочная программа действий в космической сфере — свидетельство зрелости и компетентности, которые нам только предстоит продемонстрировать. Выработка такой программы (точнее стратегии) далеко выходит за пределы подготовки некоторого формального документа. Вопросы, которые мы обозначили в этой статье, касаются не столько положений или формулировок, которые стоит учитывать. Прежде всего, речь идет о роли космической стратегии в системе концептуальных документов, определяющих политические решения. Поэтому и технология создания космической стратегии требует апробированных в других станах подходах к такой работе.

Во-первых, принципиально важной является выработка нескольких вариантов стратегии, которые базировались бы на разных приоритетах (причем не обязательно среди вариантов будет “хороший” и “плохой”). Вариативность подходов необходима не только для определения оптимальных решений, но и обусловлена возможностью “смены вех” в ходе практической работы.

Во-вторых, стратегия должна базироваться на аналитических документах, разработанных разными группами специалистов — ученых, экономистов, представителей промышленности.

В-третьих, космическая стратегия жизнеспособна, когда ее соавторами являются представители пользователей (аграрии, метеорологи, военные).

В-четвертых, положения национальной космической политики должны быть понятны зарубежным партнерам, этот пункт выполняет даже NASA.

И, наконец, последнее. Обсуждение в различных аудиториях (специалистов и просто заинтересованных) основных направлений космической политики представляется совершенно необходимым. Мы обязаны убеждать сограждан, что правительство не забирает у малоимущих средства “на космос”, а заботится о развитии нации. Надеемся, что такая дискуссия будет иметь продолжение и на страницах “Зеркала недели”.

Владимир ГОРБУЛИН, Олег ФЕДОРОВ