Как устроена экономика войны

Прусский военачальник и военный теоретик Карл фон Клаузевиц называл войну “актом насилия, чтобы заставить нашего противника выполнить нашу волю”. Это совершенно справедливое определение, но помимо прочего война — экономическое явление, тесно связанное с торговлей, инвестициями в технологии и ценой на те или иные товары. Вместе с ректором Российской экономической школы Рубеном Ениколоповым разбираемся, из чего состоит экономика войны, почему для Колумбии высокие цены на кофе лучше высоких цен на нефть и почему победить в торговой войне невозможно.

Какова роль экономики в военных конфликтах?

Война исторически зависит от готовности государства вкладывать деньги в капиталоемкие технологии. К примеру, военный бюджет США в 2020 году составил $738 млрд. Это больше, чем все госрасходы [1] России за прошлый год или три полных бюджета Португалии за аналогичный период. Англия стала империей благодаря мощному военно-морскому флоту, в который страна активно инвестировала. Первая и Вторая мировые войны были сильно завязаны на военно-промышленный комплекс, успех военных операций зависел от потерей самолетов, судов и танков,  с точки зрения успехов военных операций техника была важнее людских потерь.

В наше время эти традиции продолжаются, во второй Карабахской войне, случившейся год назад,  самым заметным оружием стали [2] беспилотники, в частности, дроны-камикадзе. Война — это колоссальные затраты и необходима мощная экономика, чтобы страна могла их себе позволить. Поэтому экономика традиционно играла серьезную роль в военных конфликтах. И эта роль с годами только увеличивается.

Как работает экономика в условиях реальной войны?

Существуют два типа военных конфликтов: между странами и внутри одного государства. В ХХ веке количество внутренних конфликтов доминирует, в качестве примеров можно вспомнить Афганистан или регулярные военные перевороты в африканских странах.

Экономика этих двух типов конфликтов различается. Внешняя война иногда даже может быть полезной, особенно с точки зрения долгосрочного развития. Историк Чарльз Тилли в своей работе “Принуждение, капитал и европейские государства” называет [3] принуждение и подготовку к войне главным главной движущей силой исторического процесса. Почему Европе удалось занять доминирующую позицию в мировой политике? Потому что страны всё время угрожали и воевали друг с другом, а значит государства должны были выстраивать институты и развивать свою экономическую мощь, чтобы воевать с соседями.

Однако в этой логике есть тонкий момент: полезна угроза войны, которая стимулирует экономику. Сами по себе войны безусловно плохи, они подрывают экономику и наносят урон активам государства. Исключением может стать “маленькая, победоносная война”, но на этом позитивное влияние внешних конфликтов на экономику страны заканчивается. 

Большая часть современных научных исследований посвящена внутренним конфликтам, и ученые уже сделали несколько интересных выводов. В частности, что может спровоцировать гражданскую войну? По этому поводу есть анализ происходящего [4] в Колумбии, который четко показывает, как цена на разные товары может гасить или, напротив, разжигать внутренние конфликты. 

Колумбия экспортирует нефть и кофе. Оказалось, что рост цен на кофе и рост цен на нефть приводят к абсолютно противоположным эффектам. Если растет цена нефти, то растет и количество конфликтов, потому что производство нефтепродуктов капиталоемкое: мало людей, много заводов. Соответственно, заводы становятся прибыльными, средние зарплаты не растут и возникает стимул захватить предприятие. С кофе история прямо противоположная — капитала не так много, зато в процессе производства занято много людей. Поэтому, когда растет цена на кофе, растут зарплаты. А чем более привлекательна экономически мирная жизнь, тем с меньшей вероятностью разгорится война. Потому что в отличие от внешних конфликтов у гражданских войн нет ни одного механизма, который давал бы положительный результат. Уничтожение капитала, уничтожение людей, развал государственных механизмов — у внутренних конфликтов исключительно отрицательные эффекты.

Что происходит с внешней торговлей во время войны?

Внешняя торговля не останавливается даже в условиях военного времени. По оценке [5] ООН, экспорт минералов, включая лазурит, приносит “Талибану” (движение признано террористическим и запрещено в РФ) наибольший доход после заработка от продажи опиума. Все знают, что торговать с талибами неэтично, но сверходоходы от лазурита, который стал популярен благодаря “великому буму на кристаллы”, перевешивают [6] вопросы морали.

В некоторых случаях ООН налагает санкции и запрещает торговать с воюющими сторонами, чтобы прекратить конфликт. И тогда любые поставки, например, вооружения становятся нелегальными. Но как показывают исследования [7], эти санкции работают только в отношении тех стран, где низкий уровень коррупции. Если где-то вспыхивает конфликт и ООН накладывает санкции, то в странах с низким уровнем коррупции — в Америке или Швеции — у производителей вооружения акции не растут. А у производителей, базирующихся в странах с высоким уровнем коррупции, акции волшебным образом идут вверх. Все прекрасно понимают, с чем это связано: выросли доходы, пусть и нелегальные — выросла и стоимость компании. Но доказать факт прямых продаж практически невозможно.

Торговля снижает вероятность конфликтов?

Одна из причин, по которым случаются войны — это асимметрия информации между странами. Они либо недооценивают то, насколько враждебно настроена страна, либо не неадекватно оценивают разницу в силе. И любые методы, которые позволяют снизить асимметрию информации, снижают вероятность конфликта. Один из таких методов — торговля: чем больше взаимодействий между государствами, тем обширнее их знания друг о друге. Научные работы [8] подтверждают этот факт: чем интенсивнее торговля между двумя странами, тем ниже вероятность конфликта. 

Но если одна из этих стран начинает торговать с рядом других государств, вероятность конфликта между ними растет. Это связано с тем, что в этом случае нет риска потерять единственного торгового партнера. Поэтому диверсификация повышает возможность военного конфликта с каждой конкретной страной. В то же время большая сеть специфических торговых отношений, в которой государства зависят от уникальных товаров своих партнеров, делают такие отношения гораздо стабильнее. 

Откуда тогда взялись торговые войны?

Внешняя торговля нередко становится инструментом давления, который позволяет избегать военных действий. В случае асимметричных отношений между большой и маленькой странами первое государство может использовать другие инструменты принуждения, чтобы решить конфликт в свою пользу. Помимо этого с недавних пор в обиходе появился термин “торговые войны”.

Торговые войны как явление известны человечеству достаточно давно. В 1689 году король Англии Вильгельм Оранский ввел [9] высокие тарифы на французский алкоголь, ущемляя тем самым торговые интересы Франции. В английских пабах перестали пить достаточно популярные до того момента французские бренди и вина, взамен перешли на джин собственного производства.

Торговые войны — это на самом деле мирные отношения, в которых страны пытаются ограничить торговлю с другими странами ради достижения каких-то выгод. В наше время это очень популярный инструмент — резкое изменение тарифов, которые становятся, по сути, запретительными, потому что по такой цене торговать нереально. Иногда используют так называемые нетарифные меры, как было в 2006 году, когда Россия ввела запрет на ввоз грузинских вин. Тогда официальной причиной назвали [11] “качество грузинской продукции”.

Как правило, ни к чему хорошему торговые войны не приводят — из-за торговых барьеров растут цены на товары, которые страна раньше закупала и импортировала. И в итоге за них платят потребители. Они же спонсирует собственное производство товара, которое, как правило, становится в таких условиях дороже. После отмены санкций торговля снова увеличивается, потребители выигрывают, зато местные производители страдают, проигрывая конкуренцию импортным товарам.

Литература

Госрасходы России в 2020 году стали рекордными за постсоветскую историю // РБК

Война будущего. Как конфликт в Карабахе повлияет на развитие военных беспилотников // BBC

Ермолаев С. А. Тилли Ч. Принуждение, капитал и европейские государства, 990-1992 гг. 2009

Oeindrila Dube, Juan F. Vargas. Commodity Price Shocks and Civil Conflict: Evidence from Colombia. 2013

“Лечебные кристаллы” покорили Instagram, звезды Голливуда везде берут их с собой, а на AliExpress есть десятки магазинов по их продаже. “Медуза” рассказывает историю лазурита // Медуза

Corruption soils Afghanistan’s bright blue treasure // BBC

S. DellaVigna and E. La Ferrara. Detecting Illegal Arms Trade. 2010

Philippe Martin, Thierry Mayer, Mathias Thoenig. Make Trade Not War?. 2008

Из истории торговых войн. Или как мы докатились до ВТО // Коммерсантъ

Pao-LiChang and Myoung-JaeLee. The WTO trade effect. 2011

Грузинские вина: осторожное возвращение в Россию // BBC