Этюд в постколониальных тонах

Для кого-то — трагическая гибель общей родины. Для других — торжество вековой мечты о свободе.

Украину часто называют постколониальным государством. Конечно, ее зависимый статус во времена Российской империи и Советского Союза имел свою специфику, но вряд ли стоит отрицать очевидное: очень многое роднит нашу страну с бывшими колониями Великобритании и Франции. И такие вопросы, как развитие украинской культуры или национально-освободительная борьба УПА, можно и нужно рассматривать в общемировом контексте.

Увы, понятия “колониализм” и “антиколониальная борьба” слишком тесно связаны с заезженными идеологическими стереотипами 1950-х-1960-х годов. И зачастую рассуждения о постколониальной Украине заставляют вспомнить карикатуры Кукрыниксов полувековой давности. Хотя у нас, живущих в XXI веке, есть возможность взглянуть на многие вещи шире и глубже.

Ожесточенные споры на руинах любой империи — британской, французской или советской — разворачиваются по стандартной схеме. Националисты обвиняют бывшую метрополию в эксплуатации природных богатств, деспотизме наместников и вытеснении традиционной культуры.

Империалисты поднимают на щит инфраструктуру, образование, медицину и социальную стабильность. Что ж, по-своему обе стороны правы.

Колониализм — слишком сложное и противоречивое явление, чтобы считать его однозначным злом или тем паче благом. И столь же трудно дать однозначную оценку деколонизации.

Обретая государственность, народы Земли получали надежду на лучшее будущее. Но вместе с тем деколонизация стала величайшей гуманитарной катастрофой, унеся миллионы человеческих жизней.

Экономическая разруха, социальная деградация, людоедские режимы, этнические чистки, кровопролитные гражданские конфликты — конечно, не об этом мечтали воодушевленные борцы за независимость.

“Нации и государства проснулись от своего векового сна! Умерла старая эра белого человека, который опустошал планету своими войнами. Наступила другая, более разумная и гуманная”. Сегодня эти слова, сказанные на Афро-Азиатской конференции в Бандунге в 1955 году, выглядят злой издевкой…

Радужные надежды, связанные с распадом СССР, тоже не оправдались. За два десятка лет украинцы убедились, что независимость — отнюдь не панацея, а всего лишь шанс. И чтобы достойно распорядиться этим шансом, нужно отодвинуть в сторону эмоции, распрощаться с привычными догмами и призвать на помощь факты и логику. Тогда многие проблемы, так или иначе связанные с колониализмом, предстанут в новом свете.

I

Насколько перспективны методы УПА и других национально-освободительных движений? Допустим ли вооруженный террор ради будущего своей нации? Оставим в стороне ненужные сантименты. Проблема в другом: будущее, завоеванное подобными методами, вряд ли окажется безоблачным.

Чем оборачивается приход к власти тех, кого еще вчера именовали “бандитами” и “террористами”? Серьезными переменами в общественном сознании. Происходит легитимизация вооруженного насилия как инструмента политической борьбы, и впоследствии эта легитимизация аукается независимому государству.

Самостоятельный Израиль возник благодаря терроризму и уже много десятилетий борется с арабами, перенявшими методы подпольщиков-сионистов. По меткому выражению одного историка, палестинские боевики стали незаконнорожденными детьми еврейского “Иргуна”.

Независимый Алжир был создан безжалостными партизанами Фронта Национального Освобождения, героизировал их борьбу и в итоге получил опустошительную гражданскую войну, унесшую более ста тысяч жизней. Активисты Исламского Фронта Спасения оказались достойными учениками ФНО.

Аналогичную картину мы наблюдаем во Вьетнаме, Индонезии, Анголе, Мозамбике, Гаити, многих странах Южной Америки… Даже европейская Ирландия, скинувшая британское ярмо террористическими методами, тут же увязла в братоубийственной войне.

В 1991-м независимой Украине дали путевку в жизнь не самоотверженные повстанцы, а приземленные партократы. Но стоит ли огорчаться по этому поводу?

II

Во всем виноваты распроклятые “зайды”, русификация, тлетворное влияние Москвы и забвение национальных традиций! Подобные взгляды, распространенные в патриотической среде, не блещут новизной и оригинальностью. Перед нами антиколониальная теория, активно пропагандировавшаяся левыми кругами в середине ХХ века.

В 50-х-60-х годах утверждалось, что социально-экономические проблемы независимых стран обусловлены самим фактом недавней зависимости, и последовательная борьба с колониальным наследием — ключ к процветанию. Увы, действительность оказалась гораздо сложнее стройных догм. Лидеры, попытавшиеся реализовать эту доктрину на практике — например, первый президент Ганы Кваме Нкрума — потерпели сокрушительное фиаско.

Конечно, и спустя десятилетия можно объяснять все беды бывших колоний недостаточно тщательной зачисткой колониальных пережитков. Но вот парадокс: в государственном строительстве преуспели отнюдь не те, кто усерднее других боролся с наследием метрополии.

Сингапурский реформатор Ли Куан Ю не стеснялся признавать: “Мы использовали те преимущества, которые нам оставила Великобритания”.

Индонезийский лидер Сукарно старательно искоренял следы голландского присутствия, но привел свою страну к экономическому коллапсу и кровавой резне.

Президент Кхама учился в метрополии, женился на англичанке и был награжден орденом Британской империи, но это не помешало ему превратить Ботсвану в динамично развивающуюся страну.

Президент Мобуту провозгласил идеологию “истинного заирского национализма”, запретил европейскую одежду и провел кампанию по замене чужеземных имен на традиционные, но почему-то не избавил свой народ от нищеты, коррупции и бесправия.

Успеха добивались те, кто органично сочетал патриотизм с прагматизмом. Проваливались те, кто верил, будто целенаправленная ликвидация привнесенного извне поможет решить все проблемы.

Колесо истории не повернешь вспять, и глупо мечтать о реставрации рухнувшей империи.

Но не менее глупо строить независимую Украину на основе давно обанкротившихся концепций.

III

Отказ от примитивной формулы “Все из-за гадких колонизаторов!” помогает выделить проблемы, действительно связанные с имперским прошлым. И наиболее острая из них — трайбализм.

Границы независимых государств, ранее входивших в состав империи, очень часто являются плодом колонизационной деятельности. Современную территорию Украины также формировали цари и генсеки, от Екатерины II до Никиты Хрущева.

Но подобное “собирание земель” — бомба замедленного действия.

Метрополия проводит границы, исходя из экономической целесообразности и совершенно игнорируя этнокультурные различия. В итоге бывшие колонии, получившие независимость, оказываются весьма неоднородными образованиями. В этом смысле Украина мало отличается от Нигерии, Конго, Индонезии или Малайзии.

Пестрый этнокультурный пейзаж требует взаимоуважения, гражданского равноправия и способности находить компромиссы. В противном случае общественно-политическая жизнь вырождается в племенную борьбу, разрушающую государство изнутри.

Подобная картина типична для черного континента, где гвинейская Партия единства и прогресса выражает интересы народности сусу, Руандийский патриотический фронт — интересы тутси, а Демократический фронт Бурунди — интересы хуту.

К сожалению, украинцам не пристало глядеть на тропическую Африку свысока. Мы живем в стране, где вместо либералов и социал-демократов конкурируют Львов и Донецк.

Где “левые” защищают патриархальные ценности Юго-Востока, а “правые” отстаивают интересы Галичины. Где оппозиционность подразумевает поддержку определенного языка и определенных исторических героев, а правящая команда репрезентирует вполне конкретный регион Украины.

Стараниями политиков и гуманитарной интеллигенции принцип гражданственности замещен этнокультурной идентичностью, и с каждым годом ситуация усугубляется.

Масло в огонь подливают и твердолобые реаниматоры империи, и рьяные борцы с колониальным наследием, пытающиеся возродить некую первозданную Украину.

Попытки вернуть день вчерашний или день позавчерашний лишь углубляют трайбализацию нашего общества, обостряя наихудший постколониальный недуг.

Страна, желающая стать по-настоящему независимой, должна смотреть не в прошлое, а в будущее. Действующая власть на это не способна. Возможно, ее противники окажутся умнее?

Михаил ДУБИНЯНСКИЙ