Долги скупят за долю в бизнесе

Через местных посредников специальные зарубежные фонды находят перспективные украинские компании, которые погрязли в долгах или не имеют оборотных средств. Они предлагают уступить долю в бизнесе в обмен на финансовую поддержку.

Кризис возродил операции с проблемными активами. Крупнейшие мировые инвестбанки и управляющие фондами прямых инвестиций стали создавать специальные структуры, которые называются distressed debt funds, special situation funds или на финансовом сленге vulture funds. Самый известный в мире скупщик проблемных активов — Blackstone Group. Впервые такие структуры возникли во время Азиатского кризиса конца 1990-х.

“Появились фонды, которые говорят: мы рассчитываем на специфического инвестора, у нас высокий уровень риска и большой горизонт ожиданий, работать мы можем только в кризисных ситуациях. Они собрали за границей деньги и могут предоставлять их на хороших условиях, в отличие от внутренних инвесторов. Но при этом, понятно, рассчитывают получить повышенную доходность”, — рассказал эксперт одного из международных фондов прямых инвестиций, работающих в Украине. По его оценке, такие инвесторы ориентируются не менее чем на доход 25% годовых в валюте.

“Это направление очень актуально и перспективно. Были прецеденты, когда в Украине покупали бизнес почти бесплатно, но с большими долгами. Конечно же, работа профессионалов — эти долги реструктуризировать, продать или хотя бы уменьшить”, — отметил председатель наблюдательного совета КУА “Пиоглобал Украина” Роман Сазонов.

“Еще пару месяцев назад на предложение инвестировать в Украину крупные фонды с ходу отвечали “нет”. Сейчас основной тезис изменился. Вместо отказа они говорят: “Предлагайте”. Особенно их интересуют брендовые компании с большой долей рынка. Причем, если раньше интересовались экспортно ориентированными структурами, то после девальвации, напротив, хотят работать с предприятиями, ориентированными на замещение импорта со стабильным потребительским спросом”, — подчеркнул глава департамента управления активами Astrum Investment Management Андрей Смолин.

Фонды проблемных активов — это не только западные, но и российские инвесторы, собравшие западные деньги. Среди них российские фонды прямых инвестиций, хедж-фонды и special situation funds. Лучше понимая местный рынок, они смотрят на Украину активнее, чем западные фонды. В то же время, подчеркнул господин Смолин, абсолютное “нет” сохраняется только в отношении финансового сектора, а также определенная настороженность — в отношении строительного сектора.

Впрочем, менеджер проектов департамента управления рисками “VAB Банка” Евгений Матрос спрогнозировал интерес инвестиционных фондов, которые специализируются на недооцененных активах, к покупке украинских банков — для последующей перепродажи. “Во время кризиса такие фонды смогут по достаточно низкой цене приобрести украинские банки. При этом мультипликатор на уровне 0,7-0,8 будет считаться выгодным. На практике мультипликаторы могут падать до 0,1-0,5”, — отметил эксперт.

В Украину мода пришла из России благодаря специальным мероприятиям. 18-19 мая в Москве прошла первая в своем роде конференция “Distressed Debt в России и СНГ”. На ней собрались компании, ориентированные на скупку проблемных активов. Среди них — Blackstone Group, Goldman Saschs ESSG, VTB Capital, ROEL Capital. Из украинских инвестиционных компаний там была Astrum Investment Management. Следующая такая конференция состоялась 17 июня, также в Москве. Кроме того, на прошлой неделе аналогичное собрание проводилось в Лондоне.

В России направление появилось немного раньше, чем в Украине. “Для российских инвесторов, с которыми я работаю, представляют интерес проблемные активы в горнодобывающем секторе. Деятельными участниками рынка проблемных активов являются фонды прямых инвестиций, у которых есть необходимый опыт, и инвесторы, готовые к рискам инвестирования в проблемные активы”, — рассказал президент российской “ЦентрИнвест” Василий Куликов.

По его словам, инвестирование в проблемные активы связано с большим риском. Часто фонду приходится быстро заключить сделку, что не позволяет полностью оценить активы и проблемы, стоящие перед приобретаемым бизнесом. При этом получить заверения и гарантии продавца о качестве актива часто не удается, что создает дополнительные риски.

Каким будет спрос на услуги distressed debt funds, покажет время. “Количество проблемных активов будет определяться политикой банков по рефинансированию кредитов предприятиям, дальнейшей динамикой на сырьевых рынках и политикой государства по стимулированию экономики”, — считает Куликов.

Некоторые эксперты скептически оценивают перспективы такого бизнеса. “Вопрос заключается в доверии компании, которая испытывает трудности, к инвестиционной компании. Поскольку инвестор будет изучать все о предприятии — белую и черную бухгалтерию, клиентов, поставщиков, договорные отношения, отношения с другими компаниями. А на сегодняшний день не каждая компания сможет раскрыть эту информацию человеку с улицы. То есть, не будет доверия — не будет никакой работы. По моему мнению, не стоит ожидать особого спроса на такого рода предложения”, — так оценивает идею партнер компании “Адлер и партнеры. Адвокатское бюро” Вадим Садовой.

Господин Смолин, напротив, считает, что объем рынка огромен. “Если считать общую долговую нагрузку всех предприятий, то на этот сегмент рынка придутся 25-30%. Можно спросить любого собственника предприятия, кто бы сейчас отказался от финансирования. Практически, никто не откажется. Наша задача — найти объект для инвестирования”, — подчеркнул он. По данным Astrum, сегодня у них восемь мандатов на поиск инвесторов или предприятий для покупки.

Сергей ЛЯМЕЦ