“Динозавр юрского периода”

История с отставкой мэра Москвы Юрия Лужкова со всем, что вокруг нее было накручено, чрезвычайно интересна и поучительна. Она много говорит о нашей политической системе, ее устройстве и персонажах, ее олицетворяющих. Начнем с того, что сама эта отставка — закономерное продолжение последовательного демонтажа губернаторов-тяжеловесов, начавшегося прошлой осенью со свердловского Эдуарда Росселя и татарстанского Минтимера Шаймиева, практически последний акт этой драмы. При этом, однако, обстоятельства ухода мэра и накал страстей, его сопровождавший, были беспрецедентны. Впрочем, и место Москвы в политической и финансовой системе тоже уникально: если раньше сердце, голова и мошна России были в разных местах, то сейчас все это сосредоточено в Москве. Отсюда и крайне высокие ставки в игре.

Сезон политической охоты на губернаторов-тяжеловесов открылся недавно и очень скоро закрывается. Еще год назад без Лужкова “Единая Россия” (ЕР) не могла бы показать беспрецедентно высоких результатов на выборах в Мосгордуму. А после выборов 10 октября начнется непосредственная подготовка к выборам федеральным — парламентским и президентским. Лужков, переживший уже не одну охоту, прекрасно это понимал и прямо заявлял о том, что без него ЕР высоких результатов в Москве не получить. Понимала крайнюю ограниченность времени и другая сторона, совершенно очевидно игравшая на обострение. Относительно персонального состава этой “другой стороны” можно строить разные предположения. Очевидно, что это был некий ситуативный союз антилужковских сил, а не просто некий условный “президент Медведев”.

Заметим, что атаки на московского мэра имели место уже много раз — и до сих пор Лужкову удавалось отбиваться. Отчасти потому, что если с целью ухода Лужкова могли объединить усилия все или хотя бы большинство влиятельных бизнес-политических кланов, то по поводу кандидатуры нового мэра достичь согласия между ними практически невозможно. Важно и то, что с каждой отбитой атакой Лужков слабел, платя за сохранение должности какой-то частью власти. Соответственно, фигура московского мэра сейчас — это бледная копия того, чем она была, скажем, десять лет назад. И когда эксперты, строя предположения о следующем мэре, перебирают лишь политиков первого ряда, они рискуют ошибиться.

Нужен политический натуралист Бианки, чтобы расшифровывать сложное переплетение следов и знаков последних двух месяцев, когда борьба за отстранение мэра пошла по нарастающей. Это и инициированный СКП скандал вокруг Александра Рябинина. Это и скандал вокруг земель “Интеко”-Батуриной. Пожалуй, в этом же ряду — публикация русским “Форбсом” рейтинга семейных кланов с Лужковым-Батуриной во главе списка. Тут и выказанное Кремлем раздражение в связи с отсутствием Лужкова в Москве в горячие летние дни (при наличии тандема!), и публичная перебранка по этому поводу. Наконец, это серия телезалпов по всем основным каналам.

Заявления самого Лужкова, как и явно инспирированные им публикации в свою защиту, рождают сомнения в адекватности реакций мэра и восприятия им политической ситуации. Чего стоит один появившийся в разгар пожаров рассказ-притча о благородном красавце-лосе и паре незадачливых чиновников средней руки, которые безуспешно пытались его заарканить! Или мэру изменило политическое чутье, или он был неправильно информирован, а то и спровоцирован.

Лужков, сопротивляясь давлению Кремля, мобилизовал все свои имеющиеся силы, и оказалось, что они у него весьма невелики. Это московское отделение “Единой России” и Мосгордума, всецело контролируемые мэром, а также ветеранские организации и пожилые коммунисты, включая Геннадия Зюганова. Что касается первых двух, то выказанная ими сплоченность вокруг мэра — результат прежде всего отсутствия внятных сигналов сверху. Никто из них не готов идти за Лужковым, как за скифским вождем, в могилу, но пока федеральное руководство — партийное и правительственное — молчало, они готовы были выступить в защиту действующего лидера. Теперь они скорее всего так же солидарно поддержат нового начальника.

Важной, но при этом абсолютно недееспособной фигурой в конфликте оказалась “Единая Россия” — партия, где Лужков числится среди отцов-основателей. Если поначалу партийные боссы еще надували щеки и говорили, что во всем разберутся, то потом они окончательно сникли. А стоило президенту отказать Лужкову в доверии, они стали говорить о допущенных им ошибках. Это ли не демонстрация полной несамостоятельности и несостоятельности так называемой “партии власти”?

Отправить мэра в отставку не фокус. Трудно найти ему замену. Кандидат на место Лужкова должен отвечать как минимум трем главным требованиям. Это 1) отсутствие амбиций или невозможность их реализации (возраст, непубличность, другие ограничения); 2) отсутствие прямой связи с каким-либо из главных конкурирующих кланов; 3) знание московской политической машины, способность в короткие сроки овладеть рычагами управления. Из тех фигур, которые сейчас активно обсуждаются, этим условиям не отвечает практически никто, разве что нижегородский губернатор и бывший вице-мэр Москвы Валерий Шанцев. Впрочем, разделение поста главы города на собственно мэра и премьера московского правительства может помочь решить проблему: во-первых, относительно пары лидеров легче достичь компромисса между основными элитными кланами; во-вторых, главой правительства при таком раскладе можно назначить человека из команды Лужкова, того же Ресина, который и обеспечит преемственность власти. В любом случае, представляется, что следующий мэр будет скорее местоблюстителем, чем новым хозяином города, который приходит надолго.

Кто выиграл и кто проиграл в результате? “Разоблачения” Лужкова ложатся некоторым общим пятном на власть в целом, как, кстати, и на Путина, при всей его дистанцированности от конфликта, — как на реального главу этой власти. Медведев пока скорее не проиграл, чем выиграл. Он мог бы проиграть, если бы Лужков остался на посту, а выиграть может, если следующим мэром будет его кандидат, что крайне маловероятно. Пока не объявлен новый мэр, неясно, выиграл ли какой-то из кланов. Реальной конкуренции между Путиным и Медведевым как старшим и младшим партнерами по власти нет и быть не может — слишком различны их весовые категории, — но рассогласованность действий очевидна. Предположения о том, что Путин скорее благоволил к московскому мэру, представляются сильно преувеличенными. Впрочем, пожалуй, Путину было бы удобнее сохранять Лужкова в качестве местоблюстителя, вынужденного постоянно демонстрировать свою лояльность и полезность, чем искать ему такую замену, которая не нарушит политический баланс сил между основными кланами во власти.

Что будет дальше? С самим Юрием Михайловичем, по-видимому, ничего — ни плохого, ни хорошего. Если, конечно, он не закусит удила, чего тоже нельзя исключить. Ему, по-видимому, удастся сохранить значительную часть собственности: во-первых, так легче гарантировать постепенный переход власти в новые руки, а во-вторых, уж слишком все это — грязное белье в центре политической системы, и затрагивает множество интересов, чтобы его ворошить. Что касается борьбы за “лужковское наследство”, то, во-первых, она идет уже давно и наследство уже частично поделено, а во-вторых, вряд ли сейчас Кремль позволит ей резко усилиться.

С Лужковым уходит целая политическая эпоха. Мы наблюдали, пожалуй, последний всплеск публичной политики и жесткой конкуренции в рамках нынешней российской политической системы. Впрочем, надолго ли она переживет лужковскую — большой вопрос.

Николай ПЕТРОВ, grani.ru