Гигантские объемы производства стали в Китае вынуждают страну импортировать все больше сырья, а высокий спрос на него провоцирует рост цен. При этом все попытки властей контролировать эту тенденцию вопреки рыночным законам потерпели фиаско. Зато, в полном соответствии с этими законами, к желанному результату ведут перепроизводство в условиях низкого спроса на стальную продукцию и приближающаяся угроза энергетического кризиса. Запасы руды в портах Китая увеличились до 93 млн. тонн, производители активно их используют, резко ограничив новые закупки.

Снижению спотовых цен не воспрепятствовало и ограничение поставок из Индии, хотя аналитики говорят, что это ограничение, особенно ощутимое в сезон муссонов, будет удерживать цены от резкого спада. Добывающие компании рассчитывают, что в ближайшее время спрос на сталь в Китае сохранится, поскольку на этом этапе рост экономики Поднебесной в большой мере связан с социальной программой жилищного строительства и развитием инфраструктуры, в первую очередь — железных дорог. Тем не менее, понятно, что в более отдаленной перспективе рост использования стали замедлится — основным драйвером экономики Китая станут потребительские расходы.

А пока китайские меткомпании не собираются сокращать производство — страна заходит на новый рекорд: по прогнозу UBS, объемы производства стали увеличатся от 627 млн. тонн в 2010 году — до 680-700 млн. тонн в 2011 году. Однако ситуация может измениться. Генри Лю, глава аналитического отдела Mirae Asset Securities в Гонконге, считает, что такие объемы внутренний рынок просто не способен поглотить. Он заявил: “В мае объемы выпуска достигли пика, а в июне и июле объемы производства будут понемногу сокращаться”. В пользу этого прогноза свидетельствует тот факт, что правительство собирается повышать тарифы на электроэнергию для промышленных потребителей. Пока — на 3%, причем это не коснется сталелитейной отрасли. Однако, по мере углубления энергетического кризиса, возможен и дальнейший рост, не исключены и ограничения подачи электричества, аналогичные прошлогодним. Вероятно, именно в предвидении такого развития событий, производители Китая и наращивали выпуск, даже в условиях работы “на склад”. Касательно цен на сырье, Лю прогнозирует снижение, однако без обвального падения: “Китайские заводы не станут сокращать производство, если не произойдет “жесткой посадки” экономики, поэтому базовый спрос на железную руду и коксующийся уголь останется на достаточно высоком уровне. Тем более, что китайские компании получают прибыль и при нынешних ценах на сталь”.

Однако в более далекой перспективе у горнорудных монополистов возникнут серьезные проблемы. Сейчас Vale, Rio Tinto и BHP Billiton имеют возможность жестко контролировать объемы поставок, удерживая рыночный баланс на грани дефицита. Новым компаниям крайне трудно проникнуть в железорудную отрасль, поскольку в Бразилии и Австралии основными месторождениями и сопутствующей транспортной инфраструктурой владеют именно эти гиганты. Фактически, новички могут получить лицензии на разработку только тех залежей, которые находятся далеко от портов и железных дорог. Тем не менее, меткомпании Китая целенаправленно работают над изменением этой ситуации.

Фактически Китай идет путем, который проложили японские компании еще 40-50 лет назад. В те времена японцы активно инвестировали в железорудные и угольные австралийские проекты, которые находились на ранней стадии развития. Они предоставляли капитал в обмен на гарантированные поставки сырья или акционерное участие в этих проектах. Кстати, одно из крупнейших таких капиталовложений привело к созданию BHP Billiton — Mitsubishi Alliance, лидера мировой угольной промышленности. A теперь консорциум мелких фирм и китайская группа Sinosteel ведут активную геологоразведку в восточном австралийском штате Новый Южный Уэльс, рассчитывая обнаружить там новые залежи железной руды. Эндрю Уоскетт, пресс-секретарь этого альянса, говорит, что задача сложна, но ее решение — возможно. Каждая из компаний надеется обнаружить новые залежи в железорудной формации Braemar, которая простирается от городка Broken Hill (владения BHP Billiton) на 250 км вглубь штата Южная Австралия. Южный край формации находится всего в 150 км от побережья. По словам Уоскетта, потенциал Braemar Iron Formation составляет 20-40 млрд. тонн магнетита, содержащегося в значимых по размеру депозитах. При этом более далекие залежи тоже представляют ценность, поскольку расположены всего в 400 км от побережья, а железная дорога в настоящее время работает при низкой загрузке мощностей. Уоскетт утверждает, что уже сейчас эта линия может пропускать до 10 млн. тонн руды, при этом имеется возможность увеличить ее мощности.

Портовые мощности тоже будут увеличены — на строительство новых экспортных портов ассигновано 24 млрд. австралийских долларов, в том числе, 17 млрд. долларов — в штате Западная Австралия. В частности, этим занимаются Murchison и Mitsubishi Corp. — паритетные партнеры в проекте Oakajee Port & Rail, который предусматривает строительство глубоководного порта в 1000 км от Пилбары. Его исходная годовая мощность составит 45 млн. тонн руды.

Активизировались и юниоры железорудной отрасли. Так, в Южной Австралии компания WPG реализует проект Peculiar Knob; руда с этого месторождения может продаваться без предварительного обогащения. Американская Genesee & Wyoming подписала пятилетнее соглашение с WPG о железнодорожной транспортировке 3,3 млн. тонн железной руды, которая начнется во втором квартале 2012 года. В 2012 году собирается начать экспорт совместное предприятие IronClad и Trafford Resources (80:20), разрабатывающее соседнее месторождение Wilcherry Hill (исходный объем поставок — 4 млн. тонн). Западнее ведет разработку Murchison Metals, которая рассчитывает начать экспорт в конце 2014 — начале 2015 года.

А в целом по миру, как прогнозирует UBS, в ближайшие пять лет добыча железной руды может вырасти на 500 млн. тонн, что станет существенной добавкой к 2,1 млрд. тонн, произведенным в 2010 году.