Андрей Клюев: “Не успел я начать бизнес, как местные власти принялись меня третировать”

В интервью “Контрактам” Андрей КЛЮЕВ рассказал, что:

1. стартовый капитал заработал на продаже запатентованных изобретений

2. киевские бизнесмены и политики не держат слово

3. Клюевское месторождение гранита названо не в честь владельцев Укрподшипника братьев Клюевых

— Как вы заработали стартовый капитал?

— Организовал внедрение в производство своих изобретений — только запатентованных у меня их 18. Это новации, позволяющие строить подземные сооружения в сложных горно-геологических условиях. При Союзе работал в Донецком политехническом институте, но в конце 80-х решил заняться собственным бизнесом. Благо, появились возможности — к тому времени уже разрешили создавать частные научно-производственные фирмы, кооперативы. А сидеть в институте на 110-120 рублей — не для мужчины. Поэтому начал внедрять свои изобретения при строительстве метрополитена, на угольных шахтах.

— Приходили к директору шахты и говорили: вот есть у меня такая разработка, купите?

— В то время это была обычная практика. Создал ЧП, самостоятельно внедрял разработки в производство, заработал хорошую репутацию и, как мне тогда казалось, хорошие деньги. Изучил конъюнктуру рынков технической продукции внутри страны и за рубежом, взял кредит, решил с нуля строить подшипниковый завод. В 1990 году создал одно из первых в Донецкой области акционерных обществ — Укрподшипник. В регионе не было таких производств, соответственно, и конкурировать было не с кем. Внутреннего рынка в Украине тогда тоже практически не было. Госпредприятиям долго и с большим трудом приходилось искать новые рынки после того, как рухнула плановая система, по которой они работали. Не всем это удалось. А мы сразу начали поставлять свою продукцию за рубеж, в основном в Италию. Тогда живые деньги за продукцию получали только на Западе. Подшипники, конечно, не хай-тек, но и не полуфабрикат.

Когда начинал заниматься би­несом, поставил цель — платить налогов больше, чем предприятия, которыми руководил Ефим Звягильский. Укрподшипник и шахта им. Засядько были зарегистрированы в Киевском районе Донецка и в начале 90-х шахта Звягильского была крупнейшим налогоплательщиком в районе. Но к середине 90-х наша компания ее обогнала. “Соревнование” устроил, как принято говорить, ради спортивного интереса.

— Начало 90-х — эпоха рэкета. К вам не приходили с “предложениями, от которых невозможно отказаться”?

— Были такие предложения, попытки меня “защитить”, но все это несерьезно. Я всегда занимался производством, промышленностью. Что можно взять с завода, если у него в обороте никогда нет наличных денег? Завод всегда работал по безналичной форме расчетов. К тому же я очень аккуратно отношусь ко всем официальным бумагам. Научился этому еще в советские времена — все налоговые декларации собираю, начиная с 1989 года. Со временем порядок в бумагах мне очень пригодился.

Например, не успел я начать бизнес, как местные власти тут же принялись всячески меня третировать. Пытались отобрать подшипниковый завод. Я почти три года за него боролся, доказывал, что никаких законов не нарушал. Если бы неправильно оформлял документы, может, и придрались бы, и завод отняли.

— В те годы чуть ли не каждый день приходили сообщения о том, что в Донецке убили того, другого. Что происходило?

— Многим это непонятно. Видимо, кто-то поставил цель — расчистить бизнес-территорию в Донецкой области.

— Кому это было выгодно?

— Не знаю. О предположениях говорить не хочу.

— Чьей собственностью является “Укрподшипник”?

— Это семейный бизнес. Корпорацию создавали вместе с братом ергеем, нам принадлежит почти 100% акций.

— Кроме подшипников, на чем зарабатываете?

— “Укрподшипник2 — холдинг, который входит несколько разнопрофильных предприятий. У нас есть, к примеру, камнеобработка. Мы первыми в Украине (тоже нуля) построили завод по обработке мрамора и гранита. Работает он по итальянской технологи Весь гранит на постройку xpa ма Христа Спасителя в Москве поставлял наш завод.

— Как удалось получить этот заказ?

— Хорошие менеджеры, более дешевая продукция плюс собственная добыча сырья — у нас есть лицензии на использования ряда месторождений. Не поверите, есть карьер на месторождении под названием “Клюевское”. Однако братья Клюевы здесь ни при чем — месторождение разведали и назвали еще в 1954 году. Когда власти рассматривали во прос о передаче его на разработку, я подал заявку, и мне пошли навстречу.

Потом вошел в цветную металлургию — купил Артемовский завод по обработке металлов, несколько заводов по производству кабеля. Взял кредиты, вложил деньги в реконструкцию, реструктуризировал все долги, начал их погашать в рассрочку. В этом была своя логика — любой крупный бизнес стремится к вертикальной интеграции. Если, н а пример, производить машиностроительное оборудование, то неизбежно возникает потребность в своем прокатном производстве. Точно так же и в цветной металлургии появляется необходимость в создании собственно технологической цепочки — с исходного сырья до кабельной продукции.

— Неужели все так просто — пришел, купил? А как же конкуренты?

— Совсем непросто. Я ведь покупал заводы на вторичном рынке. Взять, к примеру, Артемовский завод по обработке цветных металлов. До того, как я его купил, он три года стоял. До меня его контролировали несколько компаний из России и Украины, они не могли поделить власть. В то время, кроме Укрподшипника, на завод претендентов не было. Это сейчас они появились. А тогда, в 1995-1996 годах, у нас все торговали газом, углем и металлом. Таким заводам было сложно выживать без грамотного менеджмента.

— У кого вы покупали газ? У Тимошенко?

— Я собственник, а не директор. Вопросами покупки газа не занимаюсь.

— Пытались ли самостоятельно, как, например, Виталий Гайдук, вести традиционный для Донбасса бизнес — газ, уголь, металл?

— У каждого — свое. Я бартером, трейдерством никогда не занимался. Сферой моей деятельности всегда было производство.

— Сферы деятельности с другими донецкими бизнесменами делили?

— Я всегда, как и многие другие предприниматели, сам определял, каким бизнесом заниматься, а каким нет. Работал там, где мне нравилось. Понравится мне что-то — пойду и сделаю. Например, у меня есть активы в пищевой промышленности, есть свой банк и так далее.

— Кому принадлежат энергетические компании “Востокэнерго” и “Сервис-Инвест” — вам или Ринату Ахметову?

— К этим компаниям я отношения не имею. Мало ли с чем связывают мое имя. Как-то с товарищем проезжаем возле спорткомплекса “Чайка” под Киевом, он говорит: “Я знаю тут ваша земля”. Вопрос: почему я об этом не знаю?

Кстати, в Украине в свое время кроме нашей корпорации было зарегистрировано еще две компании с названием “Укрподшипник”. Доходило до смешного. Например, в 1996 году приезжаю в аэропорт, иду в кассу, где у меня забронирован билет, а мне говорят: “Так вы же свою бронь забрали”. Только через суды заставили эти компании поменять названия.

— В 2003 году Укрподшипник, ИСД и SCM создали СП “Экометан” для добычи шахтного метана. Вы еще участвуете в этом проекте?

— Да, участвуем. Но сам проект сейчас в подвешенном состоянии. Технологии добычи метана, которые мы использовали, пока не дают прибыли.

— Консорциум в составе Укрподшипника и Мариупольского меткомбината им. Ильича недавно проиграл конкурс по приватизации австрийского банка Burgenland . Будете дальше бороться за банк?

— Вообще-то мы его еще не проиграли. Напротив, я почти уверен, что нам удастся купить Burgenland . Сразу после объявления итогов конкурса обратились в суд в Брюсселе. Поскольку была допущена дискриминация по отношению к украинским претендентам, суд недавно принял решение, и сделку остановили. Наш консорциум предлагал лучшие условия, мы выиграли первый тур, второй. Уже подошли к подписанию контракта, как местный губернатор неожиданно для всех заявил, что украинцы вряд ли смогут обеспечить прозрачность менеджмента банка. А ведь без тщательной проверки активов и менеджмента наш консорциум не допустили бы к участию в конкурсе.

Укрподшипник уже 14 лет проходит международный аудит: раньше в Artur Andersen , сейчас — KPMG . Австрийцы объявили о своем решении отдать банк соотечественникам — компании GRAWE . Может мы и отказались бы от банка, но задел сам факт дискриминации. Это уже дело принципа.

— Власть помогает?

— На начальном этапе в этом не было необходимости. Но когда итоги конкурса были обнародованы, подключился Кабмин — последовал ряд заявлений украинских чиновников в нашу поддержку. Виктор Ющенко обсуждал этот вопрос с австрийской стороной на государственном уровне.

— Как отреагировали коллеги по Партии регионов на создание вами консорциума с социалистом Владимиром Бойко?

— Я больше десяти лет дружу с Владимиром Семеновичем. У нас могут быть разные взгляды на политику, но это не мешает оставаться друзьями. У меня хорошие отношения с Петром Симоненко, и мне все равно, что он лидер Компартии. Большинство крупных украинских бизнесменов тоже мои друзья.

— Представителей крупного бизнеса сейчас разделяют по региональному принципу: донецкие, киевские, западные. Существуют ли какие-то различия между украинскими бизнесменами — выходцами из разных регионов?

— Я — украинский бизнесмен. Ярлык “донецкие”, с особым подтекстом, журналисты и политики нам в Киеве навесили.

Помню, когда приехал в Киев, удивлялся — оказывается, здесь все друг друга знают и ходят по кругу — Кабмин, Верховная Рада и Администрация президента. Но что меня особенно поразило — бизнесмены и политики зачастую не держат слово. Конечно, не могу однозначно говорить обо всех киевских бизнесменах и политиках, но с этим я сталкивался довольно часто. У нас, в Донецке проще вести дела, потому что твердо держим слово.

— Зачем бизнесмен идет в политику?

— Главное — личные амбиции Просто на каком-то этапе почувствовал, что способен на большее не только в бизнесе, но и в сфере государственного управления, в политике. Стал народным депутатом, был председателем парламентского комитета вице-премьером. Я, конечно, не столь известен, как Виктор Янукович, но к популярности никогда и не стремился.

— Кто главный в Партии регионов? Говорят, что все ключевые решения принимает Ринат Ахметов лично.

— У нас за принятие решений отвечает президиум политсовета. В него входят 17 человек. И Ахметов, и Владимир Рыбак, и я, и, конечно же, Виктор Янукович.

— Партия регионов может смириться с премьерством Юрия Еханурова?

— Я уважаю Юрия Ивановича он опытный специалист. Но наша позиция — премьер-министром должен стать Виктор Янукович. О распределении других должностей мы сейчас переговоры не ведем — это второстепенно.

Подготовили Евгений ДУБОГРЫЗ, Роман КУЛЬЧИНСКИЙ, Елена МУЗЫЧЕНКО