Говемент по-козлодоевски

Наш отечественный бизнес по сути своей очень уж напоминает гребенщиковского старика Козлодоева: все время сползает по наклонной, заглядывая алчными подслеповатыми глазками в чужие окна и страстно желая забраться к кому-нибудь... нет, не в постель, а в более интимное место — карман.

Черный передел

Стоящие у руководства страной крупные бизнес-группы, собственно, потому и стали крупными, что смогли на протяжении 17 последних лет осуществлять это страстное желание — в первую очередь, через приватизацию. Именно в данной сфере создается основа крупных капиталов Украины, через приватизацию подпитывается финансовое могущество наших олигархов, зачастую даже не умеющих “делать деньги” по-другому.

Однако в последние годы приватизационный процесс забуксовал. И не потому, что во главе Фонда госимущества оказалась социалистка Семенюк-Самсоненко. Просто объем госсектора в Украине сократился до уровня, ниже которого не позволяет себе зайти ни одно развитое государство — иначе оно будет просто не в состоянии эффективно влиять на развитие экономики и не сможет обеспечить наполнение государственного бюджета.

Сегодня уже можно говорить о том, что “большая приватизация” ничего хорошего нашей экономике не принесла. Во-первых, свыше 40% предприятий были отчуждены не посредством выкупа, а путем скупки у населения сверхдешевых (от 1 до 10 грн.) “ваучеров” — странных бумажек, которые не давали своим держателям никаких реальных прав на участие ни в управлении, ни в доходах предприятия. Естественно, государственный бюджет от такой “раздачи в пользу бедных” не получил ни одной копейки. Да и в дальнейшем средства от распродажи госсобственности направлялись не в бюджет, а в различные фонды, проконтролировать целевое использование которых мог разве что Господь..!

Во-вторых, приватизированные предприятия моментально объявлялись нерентабельными и выводились из-под налогового пресса, то есть госбюджет опять-таки оставался ни с чем. И в-третьих, на большинстве предприятий новые собственники в силу ряда причин оказались просто не в состоянии обеспечить ведение нормальной хозяйственной деятельности. Результат — практически во всех случаях корпоративные права на предприятия, приватизированные за ваучеры до 1997 г., были перепроданы по нескольку раз; многие предприятия прекратили функционировать.

Что делят Ю и Ю

Ни для кого не секрет, что нынешнее политическое противостояние президента и премьера имеет экономическую подоплеку, в значительной степени связанную с желанием получить средства от приватизации ряда крупнейших объектов. Именно блокадой приватизации команда премьера объясняла все негативные моменты экономической жизни в первой половине года. Неполучение средств от распродажи госсобственности, по мнению главы правительства, стало главной причиной пробуксовки ее инициативы по выплате части долгов Сбербанка СССР.

Борьба за руководство Фондом госимущества, осуществлявшим контроль над предприятиями госсектора, закончилась для премьера поражением. Ей не удалось сместить главу ФГИ, несмотря на ряд массированных атак, в том числе и силового характера. Более удачным оказалось простое переподчинение предприятий (четырех облэнерго, “Укртелекома”, Одесского припортового завода, “Турбоатома” и др.) правительству, оформленное простыми актами Кабмина. Президент своими указами сначала аннулировал все эти правительственные инициативы, однако в конечном итоге указом №874 от 29 сентября отменил ряд собственных документов, приостанавливавших действие актов Кабмина о переподчинении госпредприятий.

Какие политические мотивы вызвали к жизни этот президентский указ, мы здесь рассматривать не будем — для нашего рассказа главным является то, что Фонд госимущества теряет контроль над крупнейшими объектами, а правительство получило возможность провести выгодные ему кадровые изменения в руководстве крупнейших объектов госсобственности и снова поднять вопрос об их приватизации.

“В свинячий голос”?

Глава ФГИ, естественно, считает переподчинение, целью которого является приватизация, незаконным. “После того как у Тимошенко не получилось сменить руководство ФГИ, она пытается перетянуть к себе объекты, необходимые сегодня для удовлетворения прихотей отдельных сил”, — считает Семенюк. Мало того, она публично заявила о необходимости возвращения в госсобственность десятков тысяч неэффективно работающих промышленных предприятий, которые в свое время попали под ваучерную приватизацию.

Собственно, ничего оригинального она не придумала: в 2005 году массовой реприватизацией хотела удивить Украину Юлия Тимошенко, предлагавшая вернуть в госсобственность 3 тыс. предприятий. Итоги приватизации 30—40 объектов предлагал пересмотреть в свое время и президент Виктор Юшенко. Реприватизацией запугивал промышленников Анатолий Кинах, несколько недель редактировавший пресловутый список предприятий, в который сначала добавлялись, а затем вычеркивались очередные объекты.

Но до сих пор все реприватизационные труды борцов за “обиженную державу” завершились одним-единственным случаем конфискации незаконно приватизированного предприятия. Печально известная перепродажа “национализированной” у потерпевших поражение на президентских выборах 2005 г. бизнес-групп Ахметова и Пинчука “Криворожстали” индийскому сталелитейному магнату Лакшми Митталу, так же как и в старые добрые 1990-е, пользы государству и обществу не принесла ни на копейку.

Так что вопрос о реприватизации нужно рассматривать не с точки зрения экономической целесообразности, а скорее, в плане “кто получит деньги от новой продажи”. Другое дело, что, согласно Закону “Об управлении объектами государственной собственности”, инициатором передачи корпоративных прав на предприятие может быть только ФГИ, но никак не правительство. Поэтому получение Кабмином контроля над стратегическими предприятиями Украины автоматически еще не означает возобновления приватизационного процесса. Во всяком случае без громкого скандала.

Правда, в деле имеется еще одна пикантная деталь. Эксперты уже заметили, что нынешний мировой финансовый кризис, спровоцировавший резкое удешевление активов и собственности, способен принести баснословные доходы тем, кто сможет использовать финансовые ресурсы государства для выкупа этих активов. Можно сказать, “почти по Марксу” — массовая национализация.

Однако кто воспользуется потом этой собственностью и каким образом? Будет ли она приватизирована “за символическую сумму” нужными людьми, как это не раз происходило в США, во Франции и в других развитых странах, или же группировка, подчинившая себе государственный механизм, сможет бесконтрольно использовать госсектор для собственного обогащения, как это было в Аргентине и во франкистской Испании? Это будет зависеть от новой расстановки сил между крупнейшими бизнес-группами страны.

А что же значит первое слово нашего заголовка? Как вам сказать... В английском языке оно обозначает высший уровень управления — государственный. В нашей национальной державе, заменившей славянское “правление” на англоязычный “говемент”, именно сокращение “гов.” (естественно, английскими буквами) сопутствует названию всех органов государственной власти на их сайтах в интернете. Что оно там означает — то ли “правительственный”, то ли качество этого государственного управления? Не зря говорят: как вы это назовете, так оно и поплывет...

Александр ВОРОНЯНСКИЙ